– Да, – сказал президент, несколько раздосадованный тем, чтоне успел поднять трубку другого телефонного аппарата.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Серафимчук, – у меняк вам очень важное сообщение.

– Что произошло?

– Можно мне зайти к вам?

– У вас что-то срочное, Степан Алексеевич? – поинтересовалсяпрезидент.

– Мне нужно с вами поговорить, – достаточно решительнопроизнес Серафимчук.

Это удивило и насторожило президента. Он привык, чторуководитель его администрации обычно высказывался осторожно. И вообще, опытныйчиновник Серафимчук четко знает законы субординации.

– Я вас жду, – разрешил президент, положил трубку инедовольно подумал: «Что еще могло произойти?»

Через минуту Степан Алексеевич Серафимчук вошел в кабинет.Они всегда здоровались за руку. Президент, не изменяя своей привычке и на этотраз, заглянул в глаза руководителя своей администрации. Потом оба уселись застолик.

– Опять какой-нибудь журналист, – недовольно поинтересовалсяпрезидент, – или наша оппозиция снова решила устроить очередной митинг, требуямоего ухода?

– Нет, – ответил Серафимчук. Ему было шестьдесят лет, и онработал с главой государства все последние годы. Среднего роста, лысоватый,немного тучный, он был педантичным и аккуратным служакой, известным всем своейдобросовестностью. – Мы получили сообщение из Министерства национальнойбезопасности. Несколько дней назад в Киеве были убиты двое приехавших в Киевгреков и двое наших. В ресторане «Шинок».

– Ну и что? – недовольно спросил президент. – Или это опятькакие-нибудь журналисты и наша пресса все свалит на меня? Зачем вы мне об этомрассказываете? Если произошла такая трагедия, значит, прокуратура и милициядолжны проводить расследование. Или вы считаете, что мне нужно знать обо всехподобных случаях в стране?

Раньше он никогда так не разговаривал с главой своейадминистрации. Степан Алексеевич понял, что пришел не вовремя. Но уйти не мог,нужно было продолжать.

– Убиты четверо, и сегодня мне сообщили их фамилии, – сказалон. – Двое наших, это Равицкий и Федченко, сотрудники аппарата кабинетаминистров. Вернее, Равицкий работал в аппарате премьера, а Федченко – вМинистерстве финансов.

– Неприятно, – подтвердил президент, все еще думая о своем,– только я не понимаю, зачем вы мне это говорите? Я их лично не знал и никогдане видел. Пошлите мои соболезнования семьям погибших. Что еще?

– Двое убитых с ними греков – это известные преступники,которые находятся в международном розыске, – пояснил Серафимчук, – мы получилиих досье…

– Послушайте, Степан Алексеевич, – недовольно перебилпрезидент. – Неужели вы думаете, что мне нужно докладывать о таких событиях? Мыс вами работаем не первый год. Я поражен, что сегодня вы решили доложить мнетакие подробности о каких-то приехавших бандитах. Или вы действительносчитаете, что президент страны должен заниматься расследованием убийствакаждого иностранца, прибывшего в нашу страну?

Серафимчук молчал. Он дождался, когда президент выговорится,лишь затем осторожно заметил:

– Это не обычные контрабандисты. Это известные аферисты,которые руководили подставными фирмами в офшорных зонах, помогая переводить иотмывать деньги. А Федченко отвечал за перевод денег в нашем Министерствефинансов. Равицкий контролировал переводы в аппарате кабинета министров. Онидостаточно известные специалисты. И самое неприятное, что в одной из нашихгазет завтра будет опубликована фотография Ермаковича с одним из этих убитыхгреков.

– Господи, – пробормотал президент, сразу сообразивший, вчем суть проблемы. – Почему вы сразу мне об этом не доложили? Только этого намне хватало. Вы понимаете, в какой скандал мы можем втянуться?

– Поэтому я и решил доложить вам лично, – объяснил СтепанАлексеевич. – Пока никто не знает, кого именно застрелили вместе с нашимигражданами. Фотографию изъяли сотрудники МВД, но о ней уже известно в редакции.Через день или через два об этой фотографии будет знать весь город. И еще всеузнают про греков, которые встречались с нашими ведущими сотрудниками. И сразуначнутся домыслы, о чем они могли говорить с Федченко и Равицким. А тогда…

Серафимчук не договорил, но президент все понял и без лишнихслов. Если вдруг этот скандал станет достоянием международной общественности,то после него с их страной никто не захочет иметь никаких дел. Процесс по делуарестованного Назаренко еще не завершен, в Киеве была арестована и затемотпущена вице-премьер другого правительства Милашенко. Теперь вот скандал сновым правительством Ермаковича. На Западе уже открыто пишут, что президентУкраины обязан уйти в отставку, он не может контролировать свои частосменяющиеся правительства и создал коррупционный режим в стране. И еще этоубийство Георгадзе, которое осудили во многих странах мира.

– Господи, – прошептал президент, – только такого скандаланам еще не хватало.

Он ошеломленно смотрел на сидящего перед ним и молчавшегоСтепана Алексеевича. Молчание длилось неприлично долго.

– Что нам делать? – тихо спросил президент, словно опасаясь,что их могут услышать даже в его кабинете. Или подслушать, как уже было не раз.

– Вызовите Ермаковича, – твердо предложил Серафимчук, –нужно посоветоваться с ним. Скандал одинаково касается вас обоих. Если фамилииубитых греков попадут в газеты, Ермакович будет обязан уйти в отставку. Никакихдругих вариантов нет. И я не думаю, что мы сможем быстро найти равную емуфигуру.

– И будет новый правительственный кризис, – невеселозакончил президент, вставая, чтобы подойти к телефонам.

– Нет, – впервые за все время их совместной работы возразилпатрону Серафимчук, – это будет уже не правительственный кризис. Это будетсистемный кризис власти. Уходить нужно будет и вам тоже.

Во вновь наступившем молчании было слышно, как тяжело дышитпрезидент. Он обернулся, посмотрел на руководителя своей администрации. Потомнепривычно холодным тоном поинтересовался:

– У вас есть конкретное предложение?

– Есть, – ответил Серафимчук. – Если понадобится, мы должныбыть готовы защитить правительство Ермаковича. Нужно сделать все, чтобы спастинашу репутацию и вывести страну из такого грандиозного скандала.

– Подождите, – перебил его президент, – мы еще не имеемдоказательств причастности правительства к возможным махинациям этих двухчиновников. Вы же знаете характер Ермаковича. Если я его позову, он сразупотребует доказательств. И устроит скандал. С его характером он молчать нестанет. Прежде чем говорить с ним об этой фотографии, нам нужно все проверить…

– Необходимо дать указание нашим спецслужбам, – осторожнопредложил Серафимчук, – и сделать так, чтобы об этом никто не узнал. Но я недумаю, что наши чиновники случайно оказались в одном кабинете ресторана вместес этими греками.