— Вы признаете, что совершили преступления, предусмотренные уголовным законодательством Российской Федерации? В случае положительного ответа, Евгений Давыдович, вынесенный приговор получит отсрочку.

— Да, я признаю, боже… — Банкир забился в истерике, стал захлебываться и затих.

— Какая мразь… — прошептала женщина, выключая камеру.

— Не он первый, не он последний, дорогая. Послушай… — мужчина поколебался, — мы вроде сделали что хотели, можем уходить. Но меня беспокоит ощущение какой-то незавершенности. Словно мы могли сделать что-то еще, но не сделали…

— Подожжем дом? — предложила женщина.

— Думаю, не стоит. В этом случае нам придется нянькаться с Тамарой Федоровной, а это утомительно. Сделаем женщине приятное. В ближайшее время ей придется разводиться с фигурантом, пожелаем ей удачного завершения бракоразводного процесса. Пусть получит хоть что-то.

— Нагадим в тапки? Искупаем фигуранта в унитазе? — выносила женщина менее радикальные идеи. — Пошловато, но почему бы нет?

— А вот это то, что надо, — повеселел сообщник. — Я имею в виду купание. Ты просто источник веселых находок, дорогая. Включай свою камеру…

— Солнышко, я должна принять душ, прежде чем мы снова ляжем в постель. Боже, ты такой любвеобильный… — проворковала черноглазая девица, выскальзывая из объятий потеющего плотного мужчины с короткой, но густой стрижкой и блаженной улыбочкой на устах. Он попыхивал дорогой сигаретой, развалившись в кресле. В этой позе его живот, перетекающий на грудную клетку, казался еще массивнее. Но меньше всего в данную минуту его волновал собственный живот.

— Ты уверена, любовь моя? — промурлыкал толстяк, выбрасывая руку. Девушка ойкнула, он схватил ее за запястье. У толстяка была отменная реакция, он потащил ее на себя, и в следующее мгновение смеющаяся одалиска в мокром купальнике уже сидела у него на коленях.

— Ну так и есть… — пробормотала она, делая неловкое движение бедрами. — Мне кажется, что я преступница, которую посадили на кол.

Мужчина с удовольствием засмеялся. Дама на коленях не мешала ему курить, попивать скотч из граненого бокала и думать о нескольких вещах одновременно.

— Слушай, дорогой, — доверительно наклонилась к нему сексуальная прелестница, — мы проводим с тобой так много времени, наши вечеринки частенько переходят в утренники, это не мешает тебе исполнять супружеский долг? Извини, конечно, за вопрос…

— А я супружеский долг не исполняю, — не обидевшись, заявил мужчина. И окончательно развеселился. — Я его привожу в исполнение. Но запомни, дорогая, — он хлопнул девицу по попке, — это тебя совершенно не касается, ферштейн?

— Слушаюсь, мой генерал, — девчонка козырнула и чмокнула мужчину в потный лоб, стараясь не демонстрировать, как ей это неприятно. Она была отличной профессионалкой и знала, как вести себя с важными, а главное, постоянными клиентами.

— Ну иди, помойся, — снисходительно разрешил мужчина, стряхивая с колен путану. — Только не затягивай с этим делом, договорились? Не забывай, что мне с утра на работу.

Помахивая бедрами, девица умчалась в коридор, тряхнув шторкой. В душе послышалось журчание воды. Ох уж эта чертова работа, о которой так не хочется думать… Мужчина потянулся к пульту, запахнул халат и прибавил громкость маленького телевизора, подвешенного к потолку. Там что-то пели, танцевали, он не вникал, для фона сойдет. В гостевом домике для особо важных персон было хорошо и уютно. Пара комнат со всеми удобствами, душ, джакузи, отзывчивый и ненавязчивый персонал. Все условия для пассивного отдыха в компании проверенных одалисок, которые души в тебе не чают, и в постели хороши, и приласкают, и беседу поддержат, если клиента пробило на «поговорить». Отличная рекреационная зона в двух шагах от Каменного пляжа, что практически в самом центре, напротив мэрии и городской прокуратуры. У человека был тяжелый рабочий день. В городе творится бог знает что, официальные лица напряжены и чего-то ждут. Беспокойство витает в воздухе, Господи, было бы из-за чего?! Этот город защищен, как Форт-Нокс, властью, законом, усиленными нарядами полиции. Бояться нечего. Однако боятся. Подумаешь, тряхнуло разок, работать надо лучше, а не зевать во все стороны. Работа вымотала до изнеможения. Он тоже, чувствуя флюиды тревоги, растекающиеся по обществу, поддался общему настроению. С этим надо кончать. К окончанию дня мужчина решил, что должен отвлечься, расслабиться, провести ночь вне стен родного дома. Подфартило, что жена уехала в отпуск к теще-ведьме в Воронеж. Он сам себе господин. Уже смеркалось, когда водитель, не задающий вопросов, привез его к порогу этого домика. Смешно, от кабинета по прямой не больше трехсот метров, а ехали кругами, приказал поплутать по старой воровской привычке. «Приедешь завтра, в восемь утра», — приказал он водителю. Тот кивнул и удалился, амуры шефа его ни в коей мере не касались. Анфиса была любимой путаной — девушка с тактом, чувством, расстановкой, обладала чувством юмора. Опытная не по годам. Она уже ждала с распростертыми объятиями. Ужин в номер, расслабляющий стриптиз, секс, беседа по душам. Ближе к ночи сходили к морю, искупались, не было в тот вечер посторонних на закрытом пляже, приватность обеспечена, попробовали бы только не обеспечить. Хорошо было на море, мысли черные в голову не лезли, и время пролетело незаметно. Вернулись в домик уже глухой ночью, Анфиса из последних сил притворяется, что не хочет зевнуть, а у него сна ни в одном глазу. А сейчас, только удалилась в душ, снова возникли плохие мысли, проснулось беспокойство. Что за жизнь такая несуразная? Все вокруг живут, а мы, понимаешь ли, выживаем. Он поежился, зябко становилось. Потянулся, плеснул в граненый бокал из граненой бутылки, выпил залпом. Ладно, теперь терпимо… Телевизор заглушал звуки в душевой комнате. Он откинул голову, расслабился. Все проблемы переносятся на завтра, сейчас вернется девочка, быстренько потрахаться, и спать, завтра рано вставать…

Анфиса задерживалась, а в голове от выпитого уже мутнело. Уснула она там под душем, что ли? Ничего, сейчас он ей устроит. Мужчина приглушил телевизор, прислушался. Вода в душевой уже не текла. Тянулись мгновения. Скрипнула дверь, и мужчина осклабился: вот голенькое тельце выскальзывает в коридор, сейчас запищит у него в объятиях… Прошлепали по коридору босые ноги, но шторка не качнулась, и обнаженная нимфа не усладила затуманенный взор. Она свернула в спальню, зачем? Тонкий намек, что не стоит терять времени? Пока он недоумевал, раздумывая, стоит ли вставать, вновь раздался шорох за шторкой, девушка вернулась из спальни. Отогнулась занавеска, и появилось вожделенное тельце, впрочем, не голенькое, а закутанное с головой в тонкую, практически непрозрачную накидку. Наружу выступали две руки, сжимающие хрустальные фужеры с искрящимся содержимым. Судя по цвету и пузырькам, это было шампанское. «Ба! — мысленно изумился мужчина. — Мы уже в церемониальном одеянии? А на хрена, позвольте спросить?» Женская фигура в матовом свете совершала соблазнительные телодвижения, извивалась, как змея, без пошлости, вполне эротично и женственно. Покачивались бедра, и от этих покачиваний голова у мужчины пошла кругом. Она приблизилась, уселась на краешек его коленей. Он потянулся, чтобы сцапать ее, но Анфиса отстранилась, прошептала: