— Господин полицейский… вот так, значит, да? За что? Я же не боярин, блин, а вы не царь Петр…

— Упс, — прокомментировал Шура. — Да ладно, мужик, не обижайся. Просто твоя информация побуждает к опасным для жизни действиям.

— Иди отсюда, — смущенно бросил Дементьев и отвернулся. — Узнаешь что-то новое — пулей в управление…

Председателю правления банка «Мегатеп» Дворскому Евгению Давыдовичу приснился тревожный сон. Явились люди в пыльных буденовках, лишили его всех активов, пассивов, посадили в бронетранспортер и увезли в неизвестном направлении. Вдогонку хохотала законная супруга Тамара Федоровна, ее заслоняли густые хлопья тумана. Из «неизвестного направления» банкира вернул довольно странный звук. Вроде шкрябало что-то. Словно шваброй возили по полу. А потом захлопнулось окно. Он распахнул глаза, кожа покрылась мурашками. Какого черта, приснилось, что ли? Так не хотелось шевелиться, потому что… страшно! Он покосился на окно, вроде закрыто, шторки на месте, видно сквозь стекло, как по саду расползаются клочья тумана, отрываются от земли, тают, словно завихрения табачного дыма… Чудится всякая чертовщина…

Заворошилась супруга Тамара Федоровна в бигуди и броневой ночной рубашке. Он неприязненно покосился в ее сторону — чего это она смеялась, когда его увозили в неизвестном направлении? Нужно будет проработать этот вопрос. Толкнул ее в плечо.

— Ну чего тебе, Евгений? — простонала благоверная. Она терпеть не могла, когда ее будили посреди ночи. Можно подумать, ей спозаранку дрова колоть, корову доить, кашу варить.

— Слышала? — прошептал он.

— Чего?

— Окно вроде хлопнуло…

— Сам ты хлопнул, Евгений. Спи давай.

И ведь уснула, зараза, практически мгновенно. А ему теперь глаз не сомкнуть. И вдруг в глубине здорового дома хлопнула дверь. Он чуть не подпрыгнул, голова оторвалась от подушки, а позвоночник будто покрылся наледью.

— Ты слышала? — пробормотал он. Но супруга лишь безмятежно всхрапнула и разметалась по кровати, звезда, надо же. Что ему, больше всех надо?! Несколько мгновений он пребывал в лежачем положении с оторванным от подушки затылком. Онемение расползалось по членам. Неудобная все же поза, он опустил голову. В доме царила тишина. Наваждение какое-то оплетало, словно ремни из сыромятной кожи. Совсем скоро разучится отличать сны от яви. Он напряженно вслушивался в тишину. Облегченно вздохнул. «Ну хорошо, — подумал Евгений Давыдович. — Будем рассуждать логически. Случай с полковником Вровенем всех потряс, оттого и состояние неважное. Но с тобой ничего не случится. Во-первых, по элементарной теории вероятности, во-вторых, по всем прочим здравым разумениям. Никогда еще с важными людьми города Кабаркуля ничего не случалось! В доме прочные замки, сигнализация, участок окружен непреодолимым забором, не говоря уж про двух сторожевых доберманов. Элитный поселок охраняется, он тоже окружен забором и датчиками, злоумышленник не проникнет даже по воздуху, чего я так волнуюсь? Мало ли что там хлопнуло. Первый звук явно почудился, окно в порядке. А дверь в соседней пустующей комнате захлопнулась от сквозняка, ветер в форточку дул, ну и…»

Отчего же так паршиво на душе? Ладно, он не трус. Евгений Давыдович пружинисто поднялся, и в зеркале мелькнул его силуэт, кряжистый пятидесятилетний мужчина, ходячая основательность и авторитет. Он сходит и проверит, что там происходит, для самоуверенности и чтобы уснуть побыстрее. Завтра трудный день, соберется все правление, нужно решить целый ряд ключевых вопросов, не терпящих отлагательства. Утопающую в роскоши спальню окутывала серая дымка. Проступали фрагменты резного трельяжа, антикварного комода в углу, с которого Тамара Федоровна сдувала пылинки. Дверь в санузел, дверь на заднюю лестницу, дверь на парадную лестницу… Его всегда раздражало, почему в его спальне так много дверей? Ладно, шут с ними, он мужественно вышел на лестницу, стараясь не прислушиваться к похрапыванию жены. Постоял в полутемном коридоре, выходящем на балюстраду. Ну так и есть, бояться нечего, в Багдаде все спокойно. Дверь в соседнюю комнату была закрыта, естественно, раз она хлопнула… Набравшись храбрости, он шагнул туда, включил свет, осмотрел «резервную» спальню, кровати в которой были задраены чехлами, облегченно вздохнул. Вскинул голову — форточка заперта на задвижку, почему тогда хлопнула дверь? Или не здесь хлопнуло? А где? Он вышел из комнаты, завертелся, вновь охваченный неясным беспокойством. Следующая дверь закрыта на ключ, сын уехал в Москву две недели назад, строго-настрого наказал предкам не возникать в его апартаментах. На всякий случай он потянул дверную ручку — заперто. Мистика… Или с головой проблемы? Слышит то, чего не должен слышать?

Банкир помотал головой, прогоняя дурь. Ладно, все в порядке. Он почувствовал легкий голод — верный спутник легкого стресса. Задумался, может, спуститься и пошарить по холодильникам? Поиграть в извечную игру «съедобное — несъедобное»? Эта чертова домработница скоро окончательно перестанет мышей ловить, продукты в холодильниках не обновляются, на срок хранения не смотрит. Если он переспал с этой взбалмошной особой пару раз на скорую руку — это повод работать спустя рукава? И супруга, вечно худеющая, к данной проблеме относится халатно. Нет, он все же передумал, начнет насыщаться, набьет полное пузо, тогда уж точно не уснет…

Дворский повернулся, чтобы вернуться в спальню… и тут словно холодом подуло! Прошмыгнуло что-то по «траверсу». Кошка? Нет у него в доме никакой кошки! Собаки на улице, крыс и прочей живности в доме не водится. И снова лютый страх пригвоздил банкира к полу. Он обратился в напряженный слух, застыл в неподвижной позе с задранными вверх локтями. Опять тихо, померещилось. Жаркий пот заструился по лбу. Он просто выдает желаемое за действительное… Желаемое?! Нет уж, он такого не желает. То ли в доме, то ли в голове банкира начинало происходить что-то странное. Убегать из дома? Прямо вот так — в пижамных штанах, с голыми пятками? А потом доказывать ухмыляющейся охране, что он не трус, а просто испугался. Нет, он выше этого, у банкира реноме, он непробиваемая глыба. В доме нет никого!

Банкир вернулся в спальню, не встретив по дороге посторонних. Надо же, открытие, кого он может встретить в собственном доме? Плотно притворив дверь, он испустил вздох облегчения и улегся на кровать. Машинально шевельнул бедром, чтобы подвинуть жену. Но за спиной никого не было! Колючий ком обосновался в горле. Он вскочил, зашарил по кровати. Жена пропала! Вывалился из постели, стал осматриваться. Плохо, но что-то видно. Контур крупной женщины в ночной рубашке не заметить невозможно, а спрятаться тут негде. И в коридоре шмыгнула не она. С ее-то габаритами попробуй шмыгни. Он заметался по спальне, зашипел:

— Тамара, ты где?..

Господи, какое неподходящее время, чтобы сойти с ума. Пещерный страх затряс банкира. Не может быть, ларчик должен открываться очень просто! Он бросился к санузлу, распахнул дверь, включил свет. Что мешает этой суке сидеть на унитазе? Пусто! Метнулся к двери на заднюю лестницу, схватился за ручку. И страх затряс, как эпилептика. «Не выходи туда, не выходи», — нашептывало что-то под черепной коробкой. Он кинулся к мобильнику, лежащему на прикроватной тумбочке. Насилу отыскал трясущимся пальцем нужную клавишу. Телефон не включался. Почему?! Такое ощущение, что удалили аккумулятор. Какого хрена его удалили?! Он бросился к комоду, где стоял стационарный телефон. Схватил трубку. Никаких гудков. Тихо, как в могиле. Он уже задыхался от страха, хорошо, что сердце здоровое, никогда еще не подводило. Нет уж, довольно. Он вывалился в коридор, грузно затопал к балюстраде. Лестница казалась воздушной, ноги увязали, он проваливался. Кое-как спустился, споткнувшись на последней ступени, повалился набок, но подпрыгнул, словно резиновый мячик, кинулся к двустворчатым входным дверям. Руки срывались с запоров, ничего, он должен справиться. В голове замкнуло, совсем забыл про панель охранной сигнализации, закрепленную на стене. Он должен отправить сигнал на пульт и лишь после этого открывать дверь. Но сигнализация не сработала, он вывалился на крыльцо. Охрана была отключена, но это промчалось мимо сознания.