– Здесь, на плато, явно не жара, – усмехнулась я. – Смотри, и правда снег!

На зеленом ковре мха там и тут виднелись белые пятна.

– А остановка у нас будет? – поинтересовался Женька.

– Марина ничего не говорила.

– Так давайте попросим!

И мы начали наперебой кричать:

– Давайте остановимся!

Туристы заволновались, выглядывая в окна и оценивая, достойно ли плато, чтобы туда ступила их нога, и постепенно до Марины доползла наша просьба.

– Хотите выйти? – ответила она в микрофон. – Не знаю, а что там делать? К тому же в гостиницу поздно приедем…

Но все же уступила нашим просьбам и попросила водителя притормозить на обочине.

– Только недолго, – предупредила она. – И не разбредайтесь, чтобы мне потом вас не собирать.

– Когда мы разбредались! – возмутился морж.

– Да, вы очень дисциплинированная группа, – вынуждена была признать гид.

На этой жизнерадостной ноте мы и высыпали из автобуса.

– А почему тут везде пирамидки из камней? – спросил кто-то.

– Одна из легенд о троллях, – рассказала Марина. – Если сложить фигурку тролля, сделать это хорошо и с душой, то он оживет и станет вашим добрым духом, вроде домового.

– И жить придет?

– Конечно! – очень серьезно ответила гид.

– Не дай бог, – поежился турист. – Лучше не буду я тролля делать, вдруг хорошо получится!

– А мы пошли сделаем, – позвал меня Женька.

И мы пошли. Времени дали мало, поэтому наши тролли вышли кривобокими и вообще, честно говоря, мало походили на троллей, но мы не сдавались. Ежась от холода – на плато и правда было весьма нежарко, – я отошла в поисках подходящего плоского камня, услышала за спиной знакомый голос, обернулась и застала картину маслом. Женька подкрался к Нике, тоже собиравшей пирамидку, и положил ей за шиворот горсть снега.

Я сразу потеряла интерес к троллям – не нужен мне маленький злой человечек, даже добрый! А если он все же оживет, то пусть идет жить к Женьке и станет у него барабашкой.

– Теперь мы постепенно начнем спускаться, – сказала Марина, когда группу удалось с трудом оторвать от каменных троллей и согнать в автобус. – И поедем на ночевку в небольшой городок.

– Лаердал?

– Нет, он называется Гейло. Это известный горнолыжный курорт Норвегии. А сейчас я вам поставлю фильм о прославленном путешественнике Туре Хейердале, признанном самым знаменитым норвежцем двадцатого века. Завтра мы с вами посетим его музей.

Я честно пыталась смотреть фильм, но под рассказ о путешественнике удивительно хорошо спалось – то ли повествование утомляло, то ли усталость накопилась. Я покачивалась в полудреме, то погружаясь в сон, то выныривая на поверхность, пока не обнаружила себя лежащей у Женьки на плече и не почувствовала его руку, бережно поддерживавшую меня за талию. Сразу стало ужасно неудобно, рука онемела, захотелось повернуться, но я боялась это делать, чтобы не нарушить сказку.

Наконец Женька, сам мирно сопящий, повернулся, и я осторожно высвободилась, испытывая одновременно облегчение и разочарование. Я провела кончиками пальцев по его раскрытой ладони, и тут ожил микрофон:

– Подъезжаем к гостинице!

Женька резко открыл глаза – я не успела убрать руку. Он сонно посмотрел на меня и машинально сжал пальцы. В его еще не сфокусированном после сна взгляде плескалась такая нежность, что мне стало страшно.

Вдруг мне в сердце будто воткнули иголку – он же развлекался на плато вовсе не со мной! И я выпалила:

– Ника снилась?

Его глаза потемнели, рука разжалась, но я ни о чем не жалела. Если он играет со мной, как кошка с мышкой, пусть знает – у мышки тоже есть острые коготки.

На ужине в гостинице нас ждал сюрприз – Олег собственной персоной.

– Привет! – обрадовался он. – Вот мы и снова встретились!

– Какое счастье, – пробурчал Женька.

Я же вполне искренне приветливо улыбнулась. Несмотря на странные повадки кукловода, этот парень чем-то привлекал к себе.

– Присаживайтесь, – любезно пригласил он за свой столик.

– Нет, спасибо, – поспешил отказаться Женька.

– С удовольствием, – отозвалась я.

И, набрав еды на тарелку, подсела к Олегу, словно не замечая негодующих Женькиных взглядов. Ники нигде не было видно, что не могло не радовать.

– Как дела? – светски поинтересовался Олег.

– Отлично, – преувеличенно бодро отозвалась я.

– Нравится путешествие?

– Очень!

– Мне тоже, – кивнул он. – Особенно понравился музей кораблей викингов и «Кон-Тики».

– Мы в такие не ходили, – озадачилась я.

– Вы еще вернетесь в Осло?

– Да, завтра.

– Значит, как раз пойдете.

– А я не знаю, что такое «Кон-Тики», – призналась я после недолгих колебаний.

Как гласит народная мудрость: стыдно не не знать, а не стремиться узнать.

– Плот Тура Хейердала, – без всякой подколки, от которой наверняка не удержался бы Женька, ответил Олег.

Кто это такой, я плохо поняла, поскольку весь фильм проспала, но он пришел мне на помощь:

– Если ты поела, может, продолжим познавательную беседу за прогулкой?

Я кивнула, бросила победоносный взгляд в Женькину сторону и небрежно произнесла:

– Сама хотела предложить.

Мы вышли из отеля и оказались на пустынных улицах милейшего городка. Гостиницы сменялись ресторанами, на склонах вдали замерли в ожидании лыжников подъемники – летом тут явно был не сезон.

– Зима в Мумми-доле, – произнесла я. – Только наоборот. Везде зимой пусто, а здесь, наоборот, летом.

– Ты читала? – обрадовался Олег. – У меня в детстве любимые книжки были про мумми-троллей.

– У меня тоже, – кивнула я. – Кроме этой – как мумми-тролль проснулся зимой, а все спят. И он тусовался один со всякими странными существами.

– Я помню, – отозвался Олег.

Я шла рядом с ним и удивлялась – с кем еще я могла бы так свободно говорить о сказках и не бояться показаться смешной? Явно не с Женькой…

– А вы уже были в музее сказок Астрид Линдгрен? – спросила я.

– Нет, – покачал головой он. – На обратном пути пойдем.

– Там не только по ее сказкам сюжеты, есть и домик мумми-троллей.

– Ну это неудивительно, Туве Янсен финка, а сказки свои писала по-шведски.