«Господи, если бы ты только даровал мне талант живописца, — взмолился Освальд, — чтобы я мог запечатлеть, что вижу. Ведь столько красоты вокруг, рисуй хоть тысячу лет, всего не перерисуешь. Птицы, деревья, цветы — какое богатство!»

Уволившись в свое время из армии, Освальд записался на архитектурные курсы, но не окончил их. Он в жизни ничего путного не изобразил, но, когда был помоложе и пока не начал пить, живо реагировал на рекламные объявления в журналах вроде «НАРИСУЙ МЕНЯ». Однажды до того соблазнился, что выслал рисунок по указанному адресу, и ему ответили в лестных выражениях, что у него несомненный талант, каковой надо развить и укрепить на курсах живописи под руководством ведущих мастеров. Но Хелен быстренько сбила с него спесь, сказав, что они всем так отвечают, только бы заманить слушателей, — и он забыл про свой мнимый талант. А сейчас засомневался — а вдруг те, кто ему ответил, были правы? Надо будет попробовать — терять-то все равно нечего.

На следующий день он пером и чернилами стал набрасывать на тыльной стороне бумажных пакетов черные силуэты птиц и деревьев, и через неделю-другую мог похвастаться десятком более-менее приемлемых рисунков. Один из них даже удостоился названия «Одинокий селезень» и подписи «О.Т. Кэмпбелл». Освальд заинтересовался товарами для школьников и спросил у Роя, сколько стоит жестяная коробочка с акварельными красками.

— Доллар, — ответил Рой.

— Хорошо, — сказал Освальд, забрал жестянку, расплатился и ушел.

Рой подумал, что Освальд купил краски для Пэтси, и оказался не прав. Правда, сами краски, отштампованные в виде звездочек и полумесяцев, несколько смущали Освальда, но для начала сойдет и это, решил он. Главное, набраться побольше опыта.

ВДОЛЬ РЕКИ

Информационный бюллетень Затерянного Ручья

Из официальных источников. Бушует весна, и, как метко сказал джентльмен-бард Браунинг, «быть сегодня в Англии — в этот день апреля, хорошо проснуться в Англии и увидеть, встав с постели, влажные ветви на вязах и кленах в маленьких, клейких листочках зеленых».[27]Правда, лично я выбрала бы

Затерянный Ручей — с нашим-то изобилием цветов и буйством красок. Весна выдалась как никогда. И немудрено, ведь именно в это время года к нам наконец заячьими тропками прискачет пасхальный кролик.[28]Мальчики и девочки, не забудьте посетить зал приемов и принять участие в Большой охоте на пасхальные яйца. Огромная благодарность мистеру Освальду Т. Кэмпбеллу за добровольное участие в покраске яиц.

Дотти Найвенс

Мисс Альма задремала, Освальд ушел на реку, и у Бетти Китчен выдалась свободная минутка — так почему бы не зайти к Френсис на чашечку кофе? Сперва они обсудили текущие дела «Крупных Горошинок», а потом Бетти со вздохом произнесла:

— Знаешь, Френсис, нам всем надо окружить мистера Кэмпбелла особой заботой.

— А почему особой?

— Прошлым вечером я спросила его про родственников, и оказалось, у него никого нет. Он сирота, его и назвали-то в честь банки супа. Один как перст.

Френсис была потрясена.

— Ох, бедненький мистер Кэмпбелл, что ж он мне об этом и словом не обмолвился? Бетти, подумай только, как горько приходится сироте!

Бетти послушно подумала.

— А знаешь, я бы не отказалась побыть сиротой денек-другой. Для пробы. Матушка меня доведет до сумасшедшего дома. Выхожу на кухню сегодня утром — а она высыпала на пол четыре коробки овсянки и полила двумя бутылками сиропа «Бревенчатая хижина». Попробуй отскреби.

— Что это на нее нашло?

Бетти пожала плечами:

— Да кто ж его знает. Вчера она пыталась спрятаться от эскимосов, которые летали по двору, и заперлась на чердаке. Пришлось среди ночи вызывать беднягу Батча, он сорвал запор и освободил ее. Целый выводок котят столько не напроказит.

Когда Бетти ушла, Френсис задумалась о горемыке мистере Кэмпбелле. Хотя у нее самой имелась родная сестра Милдред и куча родственников, она хорошо знала, что такое одиночество. Мистеру Кэмпбеллу просто необходимо найти кого-то, он заслужил. Ничего, что он уже в годах. Надежда есть всегда, тем более он в Затерянном Ручье отъелся и даже немного пополнел, что ему к лицу. Френсис никак не могла постигнуть, ради чего Милдред ухлопала столько времени на Билли Дженкинса, сбежавшего чуть ли не из-под венца. Она знала: Милдред мистеру Кэмпбеллу нравится. Иначе с чего бы ему смеяться ее ужасным шуткам?

Она заканчивала мыть посуду, когда в дверь постучали.

Кто бы это мог быть? Френсис вытерла руки и открыла.

На пороге стояла Тэмми Саггс собственной персоной, и вид у нее был довольно печальный.

Ну вот, попалась, мелькнуло в голове у Френсис, сейчас влетит по первое число (она потихоньку купила Пэтси пару перчаток).

Френсис лучезарно улыбнулась:

— Здравствуйте, миссис Саггс. Рада вас видеть. Зайдете?

Перед домом стоял битый-перебитый коричневый пикап, за рулем сидел длинноволосый мужчина.

Тэмми протопала прямиком в гостиную и плюхнулась на самый красивый стул.

— Я к вам заехала сказать, что вчера возвернулся мой благоверный и мы с утра пораньше отбываем в Арканзас.

У Френсис екнуло сердце. Она знала, что когда-то этот день наступит, но не думала, что так скоро.

— Прискорбно слышать, миссис Саггс. Мы все будем очень скучать по Пэтси.

— Вот в чем штука-то, — изрекла Тэмми. — Вы вроде проявляли к ней интерес и все такое. А муж и говорит: хорош нам с девчонкой валандаться. В общем, может, вы знаете, кому бы ее на время сдать? Если кто захочет.

Вопрос оказался полнейшей неожиданностью, но Френсис и на секунду не задумалась.

— Я знаю, кто ее возьмет, миссис Саггс, — глядя прямо в глаза гостьи, сказала она. — Лично я. С удовольствием займусь девочкой.

— Лады. С сегодняшнего дня можете и заняться.

Отдала ребенка без звука, будто от старого свитера избавилась!

Не успели Тэмми с мужем укатить, как Френсис захлестнула радость. Столько лет она молилась, чтобы Господь даровал ей ребенка, и даже тайком просила девочку у Санта-Клауса. Но вот умер муж, а с ним и надежда. И все-таки Бог услышал ее молитвы — ведь Тэмми перво-наперво заехала не к кому-нибудь, а к ней. Как могла она сомневаться в милости Господней! Френсис кинулась наверх — приготовить для Пэтси комнату и подумать, что купить девочке в первую очередь.

Сто пар туфель, вот что, — пусть носит на здоровье!