— Клянусь!

— Дашка с друзьями надеются как-то освободить этуженщину и тогда уж заявит в милицию.

— Дашка с друзьями? — ахнула Полина Евгеньевна.

— Да. Вот они и решили подобраться к этомуВоскресенскому…

— Соня, по-моему, они сошли с ума! А ты… вероятно, тывпала в детство, если не понимаешь, насколько это опасно!

— Увы, я понимаю, но совершенно уверена, что, если япопробую им что-то запретить, они только посмеются надо мной и все сделаютпо-своему. Поэтому я предпочитаю им помочь чем могу. И кое-что мне удалось.

— Что тебе удалось?

— А вот я приехала к тебе, узнала что могла, а так быони сами полезли к нему на дачу и могли бы наделать глупостей или, как онивыражаются, засветиться раньше времени.

— Нет, Соня, ты положительно рехнулась. А Саша в курсе?

— Разумеется, нет!

— Но что же детям дадут эти сведенья, я же ничегоопределенного не сказала? Это же чепуха!

— Знаешь, Поля, нам с тобой и в голову не придет, чтомогут эти дети…

— Соня, как у тебя язык поворачивается говорить такое!

— Ах, Поля, ты просто многого не знаешь!

— Так расскажи, буду знать!

— Вот когда эта история так или иначе закончится…

— Что значит «так или иначе»? Соня, ты в своем уме?

— В своем, в своем! Я хотела сказать, что…

— Полина Евгеньевна! — раздался из сада голосДаши. — К вам пришли!

Хозяйка дома вышла на крыльцо. У калитки стоял известныйартист Корабелов. Он был пьян в стельку.

— Шура! — всплеснула руками Полина Евгеньевна ипоспешила ему навстречу.

— Мадам, покорнейше прошу меня простить, но вашуважаемый зять дома? — заплетающимся языком осведомился он.

— Шура, Шура, что с вами?

— Со мной — ровным счетом ничего, так, легкий кураж!Вот только голова немножко кружится…

Когда Полина Евгеньевна подошла к нему, он громкимдраматическим шепотом спросил:

— Мадам, у вас опохмелиться нечем? Я бы сходил вмагазин, но… боюсь, что не дойду.

Полина Евгеньевна молча взяла его под руку и помоглаподняться на крыльцо. На веранде она усадила его на диван и, ни слова несказав, ушла в дом. Даша и Стас с любопытством наблюдали. Вскоре ПолинаЕвгеньевна вернулась с рюмкой и с бутербродом. Корабелов тут же опрокинулрюмку, тяжело вздохнул и довольно лениво сжевал бутерброд.

— Ах, хорошо! — сказал он через несколькоминут. — А можно я немножко вздремну тут у вас? Не помешаю?

И, не дождавшись ответа, он прикорнул на диване. ПолинаЕвгеньевна только рукой махнула.

— Ребятки, кофе сейчас будет! — сказала она ивернулась на кухню к подруге. — Сонька, я вспомнила еще кое-что! Думаю,именно это может пригодиться вам… Понимаешь, там сейчас явился в дым пьяныйШура Корабелов…

— Да, я в окно видела.

— Так вот, его родная сестра Марина, очаровательнаядевушка, талантливая актриса, собирается замуж за Воскресенского! Он давно ееобхаживает, а на днях Шура мне сказал, что будто бы она согласилась на этотбрак. Но, если он действительно бандит, нельзя допустить…

— Подожди, это такая высокая девушка, немножко похожаяна Одри Хепберн?

— Да-да.

— Она прелестная, зачем ей мафиози? Вероятно, у негомного денег…

— Разумеется! А что зарабатывают наши актрисы? Самапонимаешь. К тому же этот Воскресенский недурен собой… Ну все, идем к детям, ато они там заскучали уже! Возьми тарелки!

Женщины вышли в сад, и вскоре все уже пили кофе с печеньем.Даша вопросительно глянула на бабушку, почему та не заводит нужный разговор, ноСофья Осиповна взглядом дала понять, что все идет так, как надо. Дашанедоуменно пожала плечами. А Стас сразу догадался, что Софья Осиповна ужепоговорила с подругой. Полина Евгеньевна с нескрываемым любопытствомразглядывала Дашу и Стаса. «Интересно, что Софья Осиповна ей о наснаговорила»? — думал он. А Даше от этих взглядов было как-то не по себе.Наконец она не выдержала:

— Полина Евгеньевна, извините, почему вы так на менясмотрите?

— Как я на тебя смотрю? — спохватилась ПолинаЕвгеньевна.

— Как будто я какой-то редкий зверь.

— Даша! — испуганно одернула ее СофьяОсиповна. — Что ты несешь?

А Полина Евгеньевна вдруг расхохоталась.

— Ты права, детка, именно так я на тебя и смотрелапосле того, что мне наговорила твоя бабка.

— Бабушка…

— Ну все, довольно, — сказала СофьяОсиповна, — хватит всем притворяться! Так вот, Поля знает все, что знаю яоб этом деле. А что касается Воскресенского, то… Поля, будь добра, расскажи имвсе, что рассказала мне, а я пока подумаю… У меня возникла одна идея…

Софья Осиповна встала и принялась ходить по саду, а ПолинаЕвгеньевна повторила ребятам то, что знала о Воскресенском. Надо заметить, чтоони были разочарованы.

— Но нам это почти ничего не дает… — огорчилась Даша.

— А на что же вы рассчитывали, обращаясь ко мне? —засмеялась Полина Евгеньевна. — Что я сразу дам вам на него компромат?Так, кажется, это называется?

— Нет, конечно, — улыбнулся Стас. — Мы вам итак очень благодарны, просто нам надо будет все хорошенько обдумать…

— Хочу сразу сказать — не беспокойтесь, я буду нема какрыба.

— Спасибо! — прижал руку к сердцу Стас.

— Полина Евгеньевна, еще одна просьба… — тихопроговорила Даша.

— Слушаю тебя!

— Если вдруг вы увидите меня здесь, в поселке, то…

— То мы с тобой не знакомы, так?

— Так.

— Договорились, но все-таки считаю своим долгомпредупредить… Чем дальше вы будете держаться от этого типа, тем лучше! Хотятвоя ненормальная бабка, по-моему, уже полностью в это вгрузилась, как теперьвыражаются. Ну что это она с таким глубокомысленным видом таращится на львиныйзев?

Действительно, Софья Осиповна стояла возле клумбы снеобычайно крупными цветами львиного зева и о чем-то думала.

— Соня! — окликнула ее Полина Евгеньевна.

— А? что? — словно бы очнулась Софья Осиповна иподошла к столу.

— Соня, что с тобой?

— Да нет, ничего, была одна шальная мысль, но… Ну чтож, пожалуй, нам пора возвращаться домой.

Полина Евгеньевна уговаривала их остаться на обед, но ониотказались, пообещав непременно еще приехать и погостить подольше.