Столпом немецкой обороны на этом участке стали прибывшие «Тигры» 101-го тяжелого танкового батальона СС, которые остановили британскую атаку. К концу дня накал боя спал, и дивизия получила передышку. Однако никаких подкреплений получено не было, а из корпуса пришел лишь приказ – держаться любой ценой. Подкрепления обещались лишь после прибытия на фронт II танкового корпуса СС. Одновременно из корпуса пришел приказ перенести командный пункт дивизии дальше в тыл, что было единодушно отвергнуто как командиром дивизии, так и его начальником оперативного отдела, считавшими, что в такой критический момент место командира – на линии фронта.

Гренадер СС у подбитого танка союзников

Около 17:00 26 июня четыре танка Pz-IV из 8-й роты 12-го танкового полка СС оберштурмфюрера СС Ганса Зигеля были направлены на юг от Шо, с приказом задержать прорвавшихся британцев. Прибыв на место, танки оказались прямо посреди линии фронта, без контакта с каким-либо из флангов. На левом фланге были позиции понесшего большие потери II батальона 26-го полка СС, но у него просто не хватало гренадер для поддержания контакта. Справа была позиция батареи 105-мм орудий из II дивизиона 12-го артиллерийского полка СС, не имевшая снарядов. Поскольку тягача под рукой не было, то ночью Зигель должен был обеспечить эвакуацию орудий. Во время обсуждения плана эвакуации с командиром II дивизиона штурмбаннфюрером СС Альфредом Шёпсом позиция танков была атакована британским разведывательным патрулем. В последовавшей рукопашной схватке британцы были уничтожены. 35-летний Шёпс был тяжело ранен в рукопашной схватке (умер от ран на следующий день, 27 июня). Наступившая ночь принесла временное затишье. За этот день 12-й танковый полк СС потерял одного офицера и четырех унтер-офицеров и солдат убитыми, а 42 человека ранеными (пять офицеров, 9 унтер-офицеров, 28 рядовых). Всего в дивизии было безвозвратно потеряно восемь офицеров.

В ночь на 27 июня сильно потрепанный I батальон 26-го полка СС пробился к аэродрому Карпике. Широкую известность получил эпизод, когда 24-летний унтершарфюрер СС Эмиль Дорр из 4-й роты кумулятивными зарядами уничтожил два «Шермана». Когда заряд отскочил от второго танка, он вернулся и удержал заряд с детонатором на месте руками. Танк был уничтожен, а сам Дорр погиб. Своими действиями Дорр расчистил путь для своего отступающего сквозь порядки британцев батальона. Через два месяца, 23 августа, он был посмертно награжден Рыцарским крестом.

Также около полуночи из Шо прорвались остатки 12-го саперного батальона СС. Утром их, совершенно обессиленных, обнаружил немецкий патруль. От саперного батальона осталось лишь 20 гренадер во главе с командиром батальона Зигфридом Мюллером. Мейер вспоминал: «Спустя несколько минут Мюллер уже стоял передо мной. Его усталые ввалившиеся глаза сказали всё. На его униформе не было ни кусочка неповрежденной ткани. Его колени были в крови и содраны; лицо было почти неузнаваемо под слоем пыли. Одна рука была на импровизированной перевязи».[111]

Эмиль Дорр, унтершарфюрер СС, командир орудия в 4-й (тяжелой) роте 26-го танково-гренадерского полка СС

Всю ночь в штабе дивизии шла кропотливая работа по подготовке новых оборонительных позиций.

С рассветом 27 июня британцы возобновили наступление. 15-я рота 25-го полка СС была уничтожена противником. Ганс Зигель к 10:00 утра отбил четыре атаки, однако танк его был подбит, погиб водитель, а сам он получил сильные ожоги лица и рук. Британцы создали вокруг Шо мощный противотанковый заслон, так что танковая контратака дивизии на Шо провалилась. Тем не менее союзники не пожелали дальше связываться с Зигелем и попытались обойти его позицию по флангу. Но не тут-то было – они вышли на позиции 5-й танковой роты. Поначалу британцам сопутствовал успех – около 11:00 был подбит танк командира роты Гельмута Бандо (сам он погиб; роту возглавил унтерштурмфюрер СС Карл-Хайнц Порш), а через некоторое время и танк командира 3-го взвода унтерштурмфюрера СС Вилли Кандлера. Однако оставшиеся три танка взвода оказали ожесточенное сопротивление и остановили британцев. Тем временем, около 14:00 три оставшихся танка Зигеля были сменены танковой ротой 2-й танковой дивизии.

Саперы дивизии строят бункер для штаба. На заднем плане стоят: 1-й слева – Курт Мейер, первый справа – Хуберт Мейер

27 июня в ходе тяжелого боя деревня Рорэ была превращена в руины. Защищавший ее III батальон 26-го полка СС, усиленный несколькими танками и 88-мм орудиями (стояли на позиции на фланге и фланкирующим огнем прикрывали подступы к Рорэ) сделал все от них зависящее для удержания деревни. Главную роль в обороне сыграли эсэсовские снайперы и пулеметчики. Всё же, потеряв двести человек убитыми и несколько танков, англичане сумели ее захватить.[112] Обе стороны сильно выдохлись за эти дни, и в течение нескольких следующих дней в этом районе воцарилось затишье.[113]

Днем 27 июня 11-я бронетанковая английская дивизия захватила плацдарм на реке Одон, у Бюрона. В этой ситуации лишь огневой налет дивизиона реактивных шестиствольных минометов, срочно переброшенного из резерва I танкового корпуса СС, позволил предотвратить прорыв фронта, причем под залп попали два приблизившихся к позиции минометов вражеских танка – случай достаточно необычный. Всё же отдельные танки противника прорвались к Верзону, где размещался штаб дивизии СС «Гитлерюгенд». Кроме того, Верзон был ключевым пунктом обороны, который нужно было удерживать любой ценой. Грязные и голодные гренадеры из трех батальонов, насквозь промокшие под проливным дождем, с холодной решимостью выслушали приказ с требованием защищать Верзон до последнего патрона. Нужно было удержать этот пункт до подхода сил II танкового корпуса СС. Здесь, в условиях тотального материального превосходства противника, немцы применили тактику, опробованную ими еще на Восточном фронте. Они подпускали врага практически вплотную, а потом открывали огонь на поражение; прежде чем английская артиллерия открывала огонь, немцы меняли позиции. Такая тактика позволяла частично компенсировать численное превосходство противника и ввести его в заблуждение относительно численности обороняющихся. Но панацеей она быть никак не могла, что и проявилось в дальнейшем. Новый кризис возник, когда 11-я танковая дивизия британцев прорвала оборонительные порядки дивизии «Гитлерюгенд». Под удар попал дивизионный штаб и тыловые службы. Штабисты с панцерфаустами в руках вступили в бой. Англичане потеряли несколько танков, уничтожив при этом единственную немецкую противотанковую пушку и один танк Pz-IV. Упорный бой шел до утра с переменным успехом. По данным Мейера, противник был остановлен всего в двухстах метрах от дивизионного командного пункта. Все, кто мог сражаться, были брошены на передовую. Несмотря на тяжелую ситуацию, Мейер отклонил указание I танкового корпуса СС о переносе своего командного пункта дальше в тыл, считая, что в таком бою командир должен быть вместе с солдатами. Только после стабилизации положения дивизионный командный пункт был переведен в Кан.