забыла, что ты мачеха Ипполита? Не тебе его приручать. И не смей даже думать о подобном». Я ненавидела его отца. Но сын… Сын моложе и податливее. Вопиющих злодеяний, как отец, он пока не совершил.

Как жаль, что рядом нет Ариадны. Впрочем, будь она тут, меня бы здесь не было: я осталась бы на Крите. Просто мне хотелось… не советов, нет, – ее мнения. Хотелось знать, чего самого жуткого и безумного можно ждать, чтобы быть готовой к этому. Без сестры в качестве мерила мои собственные предположения и ответная реакция на предполагаемый ход событий кажутся мне неразумными. Припомнилась кузина с ее высоко поднятой головой и струящимися по спине длинными каштановыми волосами – у сестры такие же. Конечно, Медея гораздо старше Ариадны и по возрасту ближе к моей маме, но, может, я хоть с ней смогу общаться.

Я вскрикнула: Кандакия ткнула шпилькой в голову, промахнувшись мимо волос. Довольная, она кивнула и пробормотала извинения.

* * *

Когда я шла по коридору, руки слегка подрагивали, и я нервно оправила сначала горловину хитона, а потом подол. Никогда до этого я не трапезничала с афинскими придворными. Во всяком случае, как полагается. Разумеется, мама добилась того, чтобы мои манеры за столом были безупречны. Она самолично занималась мною. Но афинский двор сильно отличался от того, к чему я привыкла. Я видела, что придворные нанизывают мясо на кинжалы, и слышала, что на охоте они убивают животных из лука, а после едят мясо сырым.

Войдя в обеденный зал, я сразу увидела Геракла. Тесей казался высоким, но этот гигант возвышался над ним. Я считала Ипполита мускулистым, но руки Геракла – в обхвате с мою талию. Думала, что мужчины шумны, но с громогласно хохочущим Гераклом среди них возникло желание прикрыть уши. При моем появлении большая группа мужчин распалась, и я подошла к сидевшему в ее середине здоровяку.

– Геракл, – кивнула ему.

У него были волнистые волосы цвета наброшенной на плечи львиной шкуры. Интересно, он умышленно подчеркивал схожесть?

– Царица, – ответил он, учтиво склонив голову. Развернулся к Тесею и снова хохотнул. – Видишь, Тесей? Я говорил тебе, что присутствие дамы сдобрит ужин и будет держать нас в тонусе.

Шутки я не поняла, но улыбнулась. А еще узнала, что именно он спас меня чуть раньше, когда в коридоре мне досаждал Ипполит.

– Она не дама, – раздался за спиной знакомый голос, правда непривычно тихий.

– Достаточно, Ипполит.

Приструнил его не Геракл – тот гоготал, брызжа вином изо рта, – а Тесей, и лицо его было, по обыкновению, ледяным. Геракл, как известно, был его другом, но, судя по всему, Тесей предпочел бы, чтобы тот находился где угодно, только не в его дворце.

Мне указали, где сесть, за чем последовала одна из самых странных трапез в моей жизни. Я сидела подле Тесея, на неудобной деревянной скамейке. Тесей почему-то брал еду не правой, а левой рукой, из-за чего мы неловко сталкивались локтями. Это было чуть ли не первое физическое соприкосновение с человеком, который взял меня в жены, и, судя по тому, как он старался прижимать локоть к себе, оно было одинаково неприятно нам обоим. По другую руку от меня сидел Геракл, занимая мускулистыми бедрами добрую часть скамьи. Меня мотало из стороны в сторону: я то подавалась к Гераклу, чтобы не задеть локтем локоть Тесея, то отодвигалась к Тесею, чтобы Геракл рукой ненароком не опрокинул меня. Мне мрачно подумалось, что в комнату я вернусь с синяками. На скамье напротив Ипполит, видя мое затруднительное положение, ухмылялся тайком от отца.

– Скажи-ка мне, Ипполит, как тебе дворец теперь, когда твой отец стал царем? – спросил Геракл, перегнувшись через стол.

Я вздохнула, ощутив хоть немного свободного пространства.

– Не по нраву он мне, – дерзко ответил Ипполит. – Раньше у отца было больше времени и он многим интересовался. После возвращения с Крита он ни разу не прокатился со мной верхом.

– Недавно умер твой дед, – не удержавшись, воскликнула я.

Все трое повернулись и уставились на меня: Ипполит – возмущенно, Геракл – потрясенно, Тесей – удивленно, как будто вдруг заговорил доселе молчавший немой.

– Я почти не знал его, – буркнул Ипполит, – да и вообще не так давно узнал, что он мой дед. Необходимые траурные ритуалы я исполнил. – Он подхватил ломоть хлеба, сунул его в рот и яростно заработал челюстями, пережевывая его: без сомнения, чтобы избежать дальнейшего разговора.

– Да-да, людям необходимо оплакивать мертвых, – изрек Геракл, неодобрительно взмахнув куриным окорочком. – А мужчинам нужно объезжать кобылок. Не будешь практиковаться, Тесей, – потеряешь сноровку. – Он гротескно подмигнул, на случай если мы не уловили двусмысленность его заявления.

Я вспыхнула и отвела взгляд, но успела заметить, что слова Геракла вызвали у Ипполита схожую реакцию.

– Тут уж одно из двух: либо у меня уже есть сноровка, либо мне еще нужна практика, – раздраженно заметил Тесей, но тонкость его высказывания прошла мимо Геракла. – Как я повторял тебе тысячу раз, Ипполит, и тебе, Геракл, сказал это днем, у меня сейчас много более важных и насущных дел.

– Важнее объезда кобылок?

– Что может быть важнее езды верхом?

Геракл с Ипполитом заговорили одновременно, и Геракл опять покатился со смеху. Хохоча, он откинулся назад, и мне снова стало тесно и трудно дышать.

– Управление городом, к примеру. Продумывание новой системы правления, при которой все мужчины смогут служить своему городу, а город, в свою очередь, – им. – Тесей говорил четко и сжато и, оторвавшись от еды, посмотрел не на Геракла, а на сына.

– О женщинах ни слова, а, Федра? – ткнул меня локтем в ребра Геракл и загоготал над собственной колкостью.

Я выдавила слабую улыбку.

– Ты, Геракл, можешь сколько угодно шутить, но Ипполит должен отнестись к этому серьезно. При моей политической системе городом-государством будут управлять мужи, получившие власть по заслугам. Ипполит не унаследует престола, как я. Ему придется заслужить власть.

Не знаю, какой реакции Тесей ожидал на свои строгие слова, но, глядя на показушные зевки Геракла, Ипполит лишь закатил глаза.

– Мне не нужен престол, и я не хочу править городом. Я тебе это говорил. Я хочу служить Артемиде и ездить верхом. И, прежде чем ты что-то скажешь, – обратился он ко мне, – последним я непочтение богине не выкажу.

Вскинув голову, я посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не собиралась ничего говорить. Мне совершенно неинтересно, чем ты занимаешься.

Ипполит зарделся и отвел взгляд. Геракл рядом со мной присвистнул.

– А она уделала тебя, Ипполит. Советую тебе попридержать коней, иначе глазом не успеешь моргнуть, как тебя самого обуздают. А тебе, Тесей, – добавил он, перегнувшись через меня, так что я чуть не упала со скамьи, откинувшись назад, – советую приглядеть за своей красивой юной женой.

Поднялся топот и свист, и я осознала, что разговоры вокруг нас смолкли.

– Пожалуй, мне лучше уйти, – проговорила я, опустив взгляд на руки.

Внезапно я слишком остро ощутила себя единственной женщиной в зале: изредка появлявшиеся служанки – не в счет. Я сцепила пальцы, вспомнив хор ночных голосов. Под ногтями еще осталась краска, и меня это каким-то образом успокоило.

– Ты останешься и закончишь трапезу, – велел Тесей жестким тоном, чем вызвал удивленный взгляд Ипполита.

– Мне кажется, ты не должен отчитывать жену, – неодобрительно сказал он. – Она не ребенок.

– Зато ты ребенок, – обрубил Тесей. – Хватит с меня твоих выходок. А ты, Геракл, всегда привносишь один только хаос. Скажи наконец, с чем тебе там надо помочь, и давай покончим с этим.

Теперь и на лице Геракла отразилось недовольство. Мы некоторое время ели молча, и воцарившуюся за столом тишину прерывало лишь чавканье. Однако без помощи Тесея Геракл явно не мог обойтись, поэтому вскоре начал описывать порученное ему испытание. Оратор из него был никудышный. Испытание включало русалку, возможно – сирену, а также смерть несчастного создания от рук Геракла. Я так и не поняла, зачем нужна его гибель, хотя Геракл упомянул неизвестное мне имя какой-то принцессы. Наверное,