– Прогуляемся? – Над Савиным навис крепкий пареньв синей куртке.

Они поднялись по ступенькам. Савин умел кое-что и особенноне беспокоился, не нравилось другое – стычка с аборигеном могла осложнитьдальнейшую работу. Он решил работать в активной обороне.

Парень, глубоко утопив руки в карманах куртки, покачивалсярядом.

– Англичанин? – спросил он наконец.

– Русский.

– Турист?

– Вроде того.

– Расплатись и уматывай в отель. Или, если скучно,можешь идти с нами, мы сейчас перекочуем к «Дельфину». Тебя как зовут?

– Кон.

– Кристи. Давай думай.

– Я кому-то мешаю?

Кристи расхохотался: – Но я же тебя зову с нами! Или у вас вРоссии драку из-за девчонки обставляют как-то иначе?

– По-моему, везде одинаково, – сказал Савин.

– Тогда сам видишь, что не драться тебя позвали.Пойдешь с нами?

– Нет, спасибо, я лучше останусь.

– Положил глаз?

– Если и так, что тогда?

– Дурень, – сказал Кристи с пьянымблагородством. – Мы тебе добра желаем, смотрим, парень чужой, неразбирается… Беги от нее, понял? Или будет плохо.

– Выходит, все же мешаю кому-то?

– Ну, дурень… Я же тебе добра желаю. Не связывайся.Пропадешь…

– В каком смысле?

– В таком, что и пуговиц не найдут. – Он огляделсяи повторил: – Пуговиц не найдут, понял? Они и пуговиц не выплевывают, Кон…

– Брось. Глупости все это.

– Один тоже смеялся над суевериями…

– Кто? – резко спросил Савин.

– Откуда тебе его знать…

– Ну, я и не говорю, что знал Мак-Тига лично…

Сумерки еще не сгустились, и Савин хорошо видел лицо Кристи,словно протрезвевшего вдруг, пришедшего в себя. На лице были растерянность истрах.

– Ты-то кто? – медленно спросил Кристи. –Ты-то сам кто?

– Вампир по фамилии Фергюсон, – сказал Савин.

Кристи передернулся, нашарил ногой ступеньку и бочком-бочкомстал спускаться. От двери крикнул:

– Как знаешь, я предупредил!

Пожав плечами, Савин вернулся в зал. Навстречу емуцелеустремленно протопала, не глядя на него, компания Кристи.

– Целы? – спросила девушка.

– Ага. Очень вежливый мальчик. Скажите, вы в самом делелетаете на помеле?

Девушка обожгла его взглядом:

– Это он вам наболтал?

– Ну, не совсем так, – сказал Савин и добавилгромче: – Я всегда верил, что ведьмы все же живут в Шотландии.

Что-то изменилось в зале – мгновенно. Люди торопились допитьи уйти. Едва дверь захлопывалась за одним, кто-то другой, выждав несколькосекунд, вставал и бормоча что-то про неотложные дела или заждавшуюся жену,спешил к выходу. В несколько минут кабачок опустел. Бенниган, кажется, ничутьне обескураженный массовым бегством клиентов, исчез из-за стойки, и сразу жепогасли пять ламп из шести – видимо, там, в задней комнате, был выключатель.Глупо надрывался мюзик-бокс. Савин встал и выключил его. Вернулся к столику.Девушка хмуро смотрела на него.

– Как вас зовут? – спросил Савин, показывая всемвидом, что уходить не собирается.

– Геката, – сказала она с вызовом.

– Не так уж и смешно.

– А вам хочется смеяться? Или пощекотать нервы? Исудьба Мак-Тига вас не пугает? – Она звонко, невесело рассмеялась. –Что же вы молчите, Савин?

– Интересно, какое у меня сейчас лицо? – спросилон тихо.

– Улыбка у вас, во всяком случае, вымученная. –Она смотрела ему в глаза. – А мысли лихорадочно скачут, правда ведь?Ничего удивительного. Интересно, с чего вы взяли, что Лесли, с которым выразговаривали, на самом деле тот настоящий Лесли, что приехал сюда пять днейназад? До двери далеко, она может оказаться запертой, и двадцать первый векостанется там, снаружи… – Она поднялась, медленно отошла к стойке, всталаспиной к Савину, обеими руками поправляя волосы. Резко обернулась. В сумраке еелицо сияло зеленоватым фосфорическим светом. – А труп найдут на том жеместе.

– Ни с места! – Савин механически отметил, что егорука с пистолетом не дрожит, но сердце стучит не тише, чем колотит в воротагонец с черной вестью в сумке.

– Довольно! – Девушка улыбалась. – Слышите?Уберите эту игрушку, а то и в самом деле выстрелите. Это краска, понятно?Светящаяся, слыхали, надеюсь, про такую?

Савин осторожно, почти на цыпочках приблизился к ней,коснулся пальцем теплой щеки. Подушечка пальца засветилась тем же неяркимзеленоватым светом.

– Здорово я вас? – Она отстранилась, смочилаплаток чем-то бесцветным из скляночки и стала вытирать лицо.

Савина душил жгучий стыд, и он попытался отогнать его:

– А все остальное – телепатия?

– Ни капельки, – сказала она. – Простите, яне на вас сердилась, просто подвернулись под горячую руку…

– Откуда же вы в таком случае меня знаете?

Он уже овладел собой, как-никак он был человеком с ЗолотымПером, одним из королей объектива…

– По-вашему, только полицейский может бытьсообразительным, а женщинам в уме вы отказываете? Хозяин «Вереска» – мой дядя.Он сам рассказал, как вы расспрашивали, где находится полицейский участок. СЛесли я уже знакома… Будете допрашивать?

– Вы что, принимаете меня за следователя Интерпола?

– Ах, вы не оттуда? Поднимай выше – МСБ?

– Я действительно журналист, – сухо сказал Савин.

– А ведете себя как полицейский.

– Это получилось случайно, честное слово. Вот… –Савин зачем-то протянул ей на ладони Золотое Перо и бланк удостоверенияспециального констебля. – Просто глупое стечение обстоятельств…

– Хорошо, верю. – Она взяла его за палец и стерлаплатком краску. – Значит, вы в самом деле один из тех королей объектива,что ведут репортаж из пасти крокодила или кратера вулкана во время извержения…Верю – стечения обстоятельств бывают самыми дурацкими. Что дальше? Я вамнравлюсь, тем более что кольца на положенном пальце не имеется?

– Нравитесь, – сказал Савин. – Но это потом.Почему они все разбежались? В том числе и Бенниган, которому, я уверен, ничегоне стоит убить головой быка? Почему и чего боится Кристи? Они-то, в отличие отменя, должны хорошо вас знать…

– Пойдемте, – сказал она. – Прогуляйтесь сомной до того места, где неизвестный монстр перегрыз глотку бедному Мак-Тигу.Ага, колеблетесь все-таки, несмотря на то что живете в насквозь антимистическомдвадцать первом веке? Эх вы, король репортажа…