— А куда? — изумилась женщина не столько тем, что дрок ответил, сколько тем, что конечная цель его похода не Кэлл.

— Мне нужно на Запад, — после небольшой паузы произнес Инзи.

— На какой Запад? — недоуменно спросила Лика. — Келл и есть самая западная страна в Мерианской империи.

— Ты забыла о землях за Триалетским хребтом.

— За Триалетским хребто-ом?! Да ты никак спятил! Кто ж туда пойдет по доброй воле?!

— Я, — сказал, как отрубил, дрок.

— Что ты там забыл? Или тебе просто жить надоело? Так помереть гораздо легче и спокойнее можно и по эту сторону хребта.

Дрок никак не отреагировал на слова Лики.

— И как ты собираешься туда пройти? — спросила женщина.

— Через перевал. Пристану к какому-нибудь обозу.

— Сомневаюсь я, что купцы разрешат следовать с караваном пришлому чужаку.

— Тогда пойду один.

— Одного тебя не пропустит охрана.

— Охрана? — презрительно переспросил дрок. — Да твои соплеменники не заметят меня, даже если я буду пробираться среди них с завязанными глазами.

— Не думай, что на страже перевала стоят идиоты типа городских стражников, — возразила ему женщина. — Перевал охраняет Орден Света.

Дрок опять никак не прореагировал на слова Лики.

— А не проще ли тебе было перебраться на ту сторону, если уж именно так приспичило расстаться с жизнью, где-нибудь в другом месте?

— Нет.

— Разве Триалетский хребет полностью непроходим?

— Тебе когда-нибудь доводилось встречать жителей хребта? — вопросом на вопрос ответил дрок.

— Дварфов, что ли?

— Дварфы живут внутри хребта. Я о тех, кто обитает снаружи.

— Нет.

— Значит, тебе крупно повезло. Тот, кто видел горного тролля, не забудет об этом до конца своих дней.

— Я думала, что это сказки…

— К сожалению, нет.

— Но раз уж ты такой ловкий и неуловимый, то, наверное, легко проскочил бы и там.

— Тролли — не люди.

— А как же дварфы?

— Что дварфы?

— Они как уживаются с троллями?

— Дварфы — внутри, тролли — снаружи. Они не встречаются друг с другом.

— Тогда что же ты не договорился с дварфами? — продолжала допытываться Лика. — Вы же с ними торгуете.

— Ну и что?

— Я слышала, что дварфы торгуют со всеми. В том числе и с теми, кто обитает за Триалетским хребтом.

— Ну и что? — повторил дрок.

— Договорился бы с ними, чтобы провели на ту сторону, — пояснила Лика. — Денег у тебя, я смотрю, хватает. А эти коротышки падки на золото…

— Ты знаешь хоть одного, кто побывал в подземельях дварфов? — спросил Инзи.

— Нет.

— Мне тоже ничего об этом неизвестно. Подземные жители никогда и ни за какое золото не пустят чужака в свои пещеры.

После этих слов дрок решительно повернулся на бок, всем своим видом демонстрируя, что собирается спать Лика и не настаивала на продолжении разговора. Она была настолько ошарашена признанием спутника, что, в отличие от него, действительно заснувшего, еще долго не могла успокоиться, раздумывая: что же это за ценность, понадобившаяся так неотложно дрокам (или одному дроку?) если Инзи собирается искать в тех местах, куда были изгнаны в незапамятные времена порождения Тьмы.

Сгрудившееся в тесной, замкнутой с трех сторон каменистой котловине овечье стадо жалобно блеяло. Неподвижный, раскаленный полуденным зноем воздух пропитался запахом помета, мочи и шерсти. Не верилось, что где-то там, на Севере, сейчас метут метели, и даже в Шарье вовсю властвуют холода. Что же здесь творится, когда приходит пора Теплого Сезона?! При столь близком присутствии Великой пустыни шелтов…

— Еще пара дней, и они начнут дохнуть одна за другой, — недовольно поморщился один из мужчин, устроившийся за скалами, прикрывавшими выход из котловины. — Эти твари уже сожрали все, что могут переварить их желудки.

— Ничего, — утешил его второй, — ждать осталось от силы сутки.

— Ну да, — хмыкнул первый, — а потом эти животные озвереют от голода и примутся за нас.

— Не переживай, — усмехнулся второй, — они травоядные…

— Ну да, ты скажешь еще! Нынешней ночью эти травоядные сжевали мои портянки.

— Так надо было не дрыхнуть, а дежурить!

— Я и дежурил, — возразил первый, — но разве за этой кучей уследишь?..

— Да-а, — усмехнулся второй, — никогда тебе не стать настоящим пастухом.

— Упаси меня Харг от такой участи! — в ужасе замахал руками первый.

Тем не менее оба собеседника были одеты в типичную одежду кочевников тауланского канноата: кожаные безрукавки поверх темных рубашек с длинными рукавами кожаные штаны, черные наголовные платки, затянутые на затылках узлами. На ногах у них были сапоги мягкой кожи. На поясе у каждого висело по широкому тауланскому ножу с односторонней заточкой и частыми и острыми щелевидными прорезями по тыльной стороне клинков.

Внезапно откуда-то сверху прозвучал короткий свист.

— Ну вот и все, — хмыкнул второй мужчина. — Наше ожидание, кажется, закончилось. И даже овцы не начали дохнуть…

Под шорох осыпающихся камней со склона к ним съехал третий, одетый точно в такую же одежду.

— Пятнадцать человек и крытые носилки, — доложил он слегка запыхавшимся голосом.

— Начинаем, — скомандовал второй мужчина, бывший в этой компании старшим.

Они бросились к стаду и погнали его из котловины на вьющуюся ниже по склону узкую дорогу.

Отара запрудила путь, как раз когда из-за поворота вынырнули первые верховые. Увидев движущуюся им навстречу массу животных, всадники кинулись вперед и принялись плетками расчищать дорогу. Пастухи, в свою очередь, заорали и бросились им помогать. Но почему-то в результате их помощи на дороге воцарилось форменное столпотворение. Оглушительно блеяли овцы, ругались всадники, охаживая плетками овец и крутящихся среди них пастухов, кричали сами пастухи… А стадо тем временем упорно перло вперед, и очень скоро встречный кортеж с всадниками и крытыми носилками, которые несла четверка здоровенных рабов, оказался в волнующемся море взмекивающей и взбрыкивающей шерсти.

— Халил. — Занавеси на носилках шевельнулись, и оттуда выглянула холеная физиономия, украшенная короткой рыжей бородкой.

— Я слушаю, — учтиво согнулся в седле один из сопровождающих носилки.

— Если ты сей момент не расчистишь дорогу от этого отребья, — произнес сидящий в носилках, — завтра будешь на их месте…