— Не тогда, когда это помогает мне заполучить то, что хочу. Ты готова сделать это? Думаю, ты готова.

— Ты всегда добиваешься своего?

Он смотрит на меня так, как будто это глупый вопрос.

— Уф, прекрасно. Я готова как никогда.

— Я так и знал.

***

— Ну же. Покажи мне, Рокки. Ты отстаешь, и ты это знаешь. Ты сделала больше повторений, чем в прошлый раз.

Я возвращаю ноги на место, позволяя весам лязгать еще сильнее, когда они опускаются. Ему легко говорить. Он не из тех, кто надрывал задницу только для того, чтобы понять, что эта задница не стала меньше.

— У меня ноги горят.

— В том-то и дело. Горят — хорошо. Только так ты узнаешь, что ты что-то делаешь.

Я смотрю на Тегана, пытаясь молча отстаивать свою правоту. Я устала, расстроена, растолстела и с меня хватит на сегодня, но по тому, как он скрещивает руки на груди, могу сказать, что он с этим всем не согласен.

— Нам осталось сделать еще один сет, а потом мы сможем двигаться дальше. Ты доделаешь остальные, и я позволю тебе ударить меня снова.

Тьфу. Он так расстраивает. Я не позволю ему проделывать со мной свои злые штучки и снова заставлять меня смеяться.

— Я не хочу тебя бить. Ну… может быть, немного. — Надеюсь, он слышит игривость в моем голосе.

— Что ж, дерьмо. Это все, что у меня есть, но мы все равно закончим. Еще десять.

Готовая покончить с этим, я поднимаю штангу ногами еще десять раз. Все не так плохо, как мне казалось. Да, я чувствую жжение, но по какой-то причине мне больше всего нравятся дни с ногами. Теган даёт мне еще два упражнения. К тому времени как мы заканчиваем, я не знаю, что происходит, но готова зарыдать. Я не прошу многого. Я не ищу чудес, но я хотела чего-то большего, чем один долбаный фунт.

— Мне нужно идти.

Пробираясь сквозь все эти машины и людей, я борюсь со слезами. Это глупо. Я знаю это, но они все равно застилают глаза, умоляя вырваться на свободу. Теган позади меня. Я не уверена, откуда я это знаю, но знаю. Может быть, я каким-то образом чувствую запах той смеси мыла и океана, которые от него всегда исходят, или может я чувствую его взгляд на себе, когда ковыляю прочь. Что бы это ни было, я знаю, что он там.

И теперь я чувствую его руку на своей руке, направляющую меня в его кабинет.

— Аннабель…

Я поднимаю руку. Если он продолжит, я заплачу. Насколько унизительно было бы сломаться перед ним? Как всегда, Теган рядом, чтобы подтолкнуть меня, останавливая, когда я снова пытаюсь уйти.

— Нет, послушай меня. Ты уже получил своё на этой неделе.

— Да, один фунт. Вообще-то, даже не так. Три четверти.

— И? Разве это отнимает у тебя все, что ты сделала? Сотрёшь часы, которые ты провела здесь, делая тяжелую работу? Потея? Нет. Это требует времени.

Я чувствую, как моя решимость раскалывается, гнев каким-то образом ослабевает, но остается печаль. Как он это делает?

— Но это отстой… Я хотела… Боже, не знаю, чего я ожидала.

Он вздыхает, и я понимаю, как близко он стоит ко мне. Сплошные мускулы, мыло, океан и… что-то, что всегда заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Ты ожидала нечто похожего на суперрезультаты или чего-то в этом духе. Так не бывает, но ты все делаешь правильно. Ну, почти все.

Его слова проникают мне под кожу. Не в хорошем или плохом смысле, просто по-Тегански.

— О, прекрасно, что я делаю не так? — Теперь мой сарказм начинает растворять печаль. Или, может быть, это тоже работа Тегана.

— Ты хочешь этого, верно? Скажи мне, что ты этого хочешь.

— Я хочу этого. Эй? Разве не поэтому я здесь?

Он делает шаг ближе, и я чуть не падаю в обморок. Вот какой у него эффект на меня.

— Всегда такая язвительная.

Снова, ближе. Возможно ли для него подойти еще ближе? Я вроде как хочу это выяснить.

— Ты этого хочешь. Ты полна решимости. Все это прекрасно, но теперь мне нужно, чтобы ты начала верить.

— Я… — Я что? Мой рот открывается, пытаясь сказать ему, что я верю, что смогу это сделать, но по какой-то причине слова не выходят.

— Я же говорил тебе, что люди могут сделать все, что угодно. Я научился этому у своего своенравного младшего брата. Теперь тебе нужно начать верить, что ты можешь это сделать. Здесь, — он касается моего лба, и я вздрагиваю. Хотелось всерьез поежиться. — И здесь. — Он прикасается рукой к моему сердцу. Теперь у меня слабеют ноги, и это не имеет никакого отношения к часовой тренировке, которую я только что провела. — Я серьезно думаю…Я должен думать, что если ты хочешь чего-то достаточно сильно, если ты найдёшь способ заставить себя поверить в это, это произойдет. Вопрос в том, сможешь ли ты это сделать?

Я не уверена, что смогу что-нибудь сделать. Не прямо сейчас, когда его рука на мне. Достаточно неловко, я даже не доверяю себе, чтобы говорить, поэтому вместо этого я киваю головой. Рассуждая логически, я знаю, что он просто пытается поддержать меня. Малая часть этого происходит из-за его брата, но разве я не могу притвориться, что все это касается меня? Что ему не все равно, что он хочет прикоснуться ко мне так же сильно, как мое тело хочет, чтобы его трогали?

— Ты должна верить, Аннабель. И помни, ты тоже наращиваешь мышцы. Ты не всегда будешь падать. И мне неприятно это говорить, но, как ты уже сказала, ты давно не взвешивалась. Эта неделя отпуска могла бы отбросить тебя назад сильнее, чем ты думаешь. — Его рука все еще была на мне. Спасите! Его рука все еще там, и я не знаю, что делать! Плюс добавьте к этому необходимость верить, что он прав. Я хочу верить в то, что я смогу это сделать, но сейчас у меня голова идет кругом. Вверх, вниз, назад, вперед, один фунт, десять. В данный момент я не знаю ничего и мне все равно. Это всего лишь одно маленькое прикосновение, но я чувствую его повсюду. От кончиков пальцев ног до макушки головы.

Опустив руку, он отходит в сторону.

— Увидимся в следующий раз.

Так быстро, как только позволяют мои ноги, чтобы это не выглядело так, будто я убегаю, я делаю именно это — убегаю. В раздевалке умываюсь с притворной