Король назвал принцессу Чхондэ, построил для нее дворец и приказал кормилице и служанкам хорошо приглядывать за девочкой.

Через год, словно в доказательство гармонии между супругами, у госпожи Кильдэ снова вырос живот, и спустя девять месяцев родилось дитя – снова дочь:

– Говорят, вторая дочь – главное богатство в доме.

Король, радуясь появлению еще одной дочери, назвал принцессу Хондэ. Для нее он тоже построил дворец и наказал кормилице и служанкам заботиться о ребенке.

На другой год госпожа Кильдэ снова зачала, и у короля родилась третья дочь. Король вновь обрадовался:

– Говорят, про третью дочь даже не глядя знаешь, что она писаная красавица.

Король назвал принцессу Ноктэ, построил для нее дворец, приставил к ней кормилицу и служанку, чтобы те растили дитя. Временами он вспоминал предсказание, но утешал себя: вряд ли оно сбудется.

На следующий год госпожа Кильдэ всем на зависть снова понесла и в срок родила ребенка. Но это опять была девочка. Однако король не огорчился.

– Говорят, четвертое дитя самое забавное. Вот уж радость так радость! В следующий раз непременно родится сын.

Король назвал четвертую принцессу Хвандэ, построил для нее дворец и велел кормилице и служанке заботиться о малышке.

На следующий год госпожа Кильдэ снова забеременела. Король втайне надеялся, что появится наследник, но из головы у него не выходили слова гадалки. Если и правда родится семь дочерей, это будет беда, каких свет не видывал. Не сумев передать престол, как он посмеет смотреть в глаза предкам, когда предстанет перед их лицами? Пятым ребенком тоже оказалась дочь. Стараясь не выдавать своих мыслей, король принял радостный вид. Он дал принцессе имя Хыктэ, построил для нее дворец и приставил к ней кормилицу и служанку.

Через год госпожа Кильдэ снова забеременела, и на этот раз, как уже повелось, вновь родилась девочка. На лице короля было написано разочарование.

– Другие рожают и дочерей, и сыновей. Почему же у нас одни девчонки? Как я согрешил в прошлой жизни?

Король старался скрыть тревогу и огорчение. Для шестой дочери, которую назвали Пэктэ, также построили дворец и приставили к ней кормилицу и служанку.

– В следующий раз непременно родится сын!

Зная тревогу мужа, госпожа Кильдэ и сама была неспокойна. Но ребенка посылает Самсын-хальман, так что не людям решать, сын у них родится или дочь. И вот госпожа Кильдэ снова забеременела. Супруги понимали, что друг у друга на душе. Король смотрел на ее живот и не переставал про себя молиться. Он бы все отдал, только бы родился сын.

Королева ждала дитя, но даже слуги во дворце ходили с тревожными лицами. Королю каждый день казался длинным, как три года. Время ползло черепашьим шагом, но вот наконец девять месяцев остались позади.

Однажды госпожа Кильдэ задремала, и ей приснился сон, как спустились с неба два дракона, синий и желтый, и приникли к ней, как заползли к ней на колени две черепахи, белая и черная, а из-за ее плеч взошли солнце и луна. Услышав рассказ жены, король признался, что видел точно такой же сон, и обрадовался, решив, что в этот раз наверняка родится сын.

Церемониальная королевская печать в виде золотой черепахи. Shutterstock / Stock for you.

Прошло немного времени, и госпожа Кильдэ, почувствовав, что ребенок уже близко, отправилась в родильные покои. Король с придворными в тревоге и волнении ожидали рождения дитя. Служанки готовились встречать младенца.

Будущему наследнику уже приготовили шитую серебром и золотом одежду. Немного погодя из родильных покоев послышался детский плач. Король схватил вышедшую из дверей служанку и стал пытать, какого пола ребенок. Едва не плача, девушка сказала, что госпожа снова родила дочь. У короля будто земля из-под ног ушла. Он побелел от ярости.

– Надоело слышать одно и то же! Даже видеть не желаю эту девчонку! Немедленно выкиньте ее вон из дворца!

Никто не посмел ослушаться жестокого королевского приказа. Как ни жалели слуги новорожденную принцессу, пришлось повиноваться и отнести ее в конюшню. Едва они положили там дитя, лошади сразу вышли наружу. Слугам это показалось странным, и они перенесли девочку в коровник, но и коровы поступили так же. И лошади, и коровы вышли, чтобы дитя было в безопасности. Узнав об этом, король взбеленился.

– Никаких конюшен! Выкиньте ее куда подальше, чтоб и духу ее здесь больше не было!

Услышав эти слова, госпожа Кильдэ впала в беспросветную печаль. Еще не оправившись от родов, она побежала к мужу и, обливаясь слезами, стала умолять его не выбрасывать дитя. Но тот даже не слушал ее.

– Хотя бы дай ей имя! – взмолилась королева.

Не смея отказать отчаянной мольбе супруги, король назвал дочь Пари-тэги – «брошенка». Частица «тэги/дэги» в корейском языке указывает на самый низкий статус человека; например, пуок-тэги значит кухарка. Так седьмая принцесса, едва появившись на свет, в мгновение ока превратилась в простолюдинку.

Слуги смастерили нефритовый ларец и положили туда девочку, а вместе с ней шелковую одежду, на которой было вышито ее имя.

Брошенное дитя Пари-тэги

Так седьмую дочь короля на глазах у матери выбросили из дворца. Госпожа Кильдэ, обливаясь слезами, изо всех сил старалась подавить свое горе. Все обитатели дворца пребывали в смятении.

Получив от короля приказ, слуги заперли ларец на замок и пустили его в реку. Но ларец сделал круг и вернулся. Слуги опять столкнули его в воду, и вновь произошло то же самое. И только когда его бросили в третий раз, ларец, подхваченный течением, поплыл. Он не утонул, а, проплыв по реке несколько дней, причалил к берегу возле одной деревни.

Местные жители, пришедшие к реке рыбачить, обнаружили нефритовый сундучок и вытащили его на берег. Они попытались открыть крышку, однако замок не поддавался. Ни сила, ни хитрость его не брала.

О запертом ларце разлетелись слухи. Многие вызывались открыть его, но ни у кого не получалось. В это время мимо проходили нищие супруги Пирикондок. Откликнувшись на просьбу сельчан, старики подошли к сундучку, и едва они к нему прикоснулись, замок, как по волшебству, открылся. В ларце лежало прекрасное дитя.