— Ошиблась, крошечка, — засмеялся он, двигаясь во мне грубо, рывками, вбиваясь на всю длину, и заставляя умирать в его руках. Покрывая меня клеймящими, горячими и такими же грубыми поцелуями. Словно я его собственность. Он сжимал мои волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову, и не давал даже шелохнуться. Я чувствовала себя в стальном капкане, который медленно стискивал меня в смертельных объятиях. Пока еще не так больно, пока еще не так страшно, но я уже понимала – мне никуда не деться. Не отказаться, не уйти. Капкан схлопнется, и  Кейн возьмет у меня все, что хотел: и секс, и кровь, и даже мою жизнь, если пожелает.

И, боже, был еще один нюанс, который меня невероятно тревожил: я чувствовала приближение оргазма от этого долбанутого секса, и во мне начали плясать миллиарды волнующих пузырьков, как в бутылке с шампанским, которую встряхнули. Их становилось слишком много, и я готова была взорваться. Вот только… метка!!!

Кейн неожиданно снова опасно зарычал, а я распахнула глаза и в ужасе смотрела, как по его руке, от запястья до плеча поднимается вязь моей метки. Стремительно… и, наверное, больно. Он это чувствовал. О-о-о-о, мне конец!

— Я же сказал, стерва, — прошипел в ярости вампир мне на ухо, и, не успела я даже отмазаться, как он вонзил мне клыки в шею. Набросился, как бешеная тварь, не жалея, и я закричала от боли. Метка на его руке вспыхнула, ослепив, но вампир продолжал… до одного момента. Жар от метки ощутила даже я, когда Кейн с неохотой оторвался, и его идеальное лицо исказила печать боли. Из уголка губ вытекала тонкой струйкой алая кровь, и вампир небрежно стер ее тыльной стороной кисти, пожирая меня взглядом горящих синих глаз.

— Сука, — холодно произнес он, — а убить-то тебя будет даже мне больно.

А я подняла руку и от души залепила ему пощечину.

Хлопок оказался таким мощным, что ладонь загорелась, а проклятый вампир даже не дернулся, только взглянул на меня с новой волной ярости и скривил губы.

— Сам виноват. Я предупреждала, кретин.

Хотела отступить от него, спиной прижимаясь к стенке и опираясь на нее всем телом, но колени подогнулись, и я начала съезжать вниз.

Кейн вышел из своего злого ступора и рукой припечатал меня к стене, сжимая окровавленное горло, которое невыносимо жгло.

— Я тебя убью, — процедил сквозь зубы, но я только хмыкнула.

В очередь, сын нехорошей женщины! Перед тобой очередь из твоих братьев, что видят во мне только пузырек с кровью, который пока нельзя откупоривать. Еще пара каких-то паршивых дней и меня подадут как горячее блюдо на ужин.

— Вперед. Мне пофиг уже.

— Идиотка.

Пальцы на шее расслабились, и этот... кровосос прижался губами к кровоточащим проколам, облизывая их как огромный пес.

— Ладно, я уже успокоился, — как не в чем ни бывало, сказал он. — Давай повторим, мармеладка?

— Да отвали же ты!

Трепыхаясь в его захвате, я попыталась избавиться от ненавистного общества, но вампир рассмеялся, разворачивая меня к себе спиной и недвусмысленно укладывая ладонь на мое бедро.

— Я не закончил, но очень настроен это сделать, так что продолжай вырываться, меня это возбуждает.

— Ну, хватит, — всхлипнула, осознавая, что бессильна.

Голова кружилась, шея болела, и слабость после оргазма давали о себе знать. Еще меня смущало, что мои вещи превратились в рванину.

— Хм, — хмыкнул мне в шею, — должна будешь.

— Перебьешься.

— Я тебя так затрахаю, что ходить не сможешь, поняла? — угрожающе прошипел он.

— Я тебя не хочу!

— Себе не ври, а? Метка-то красивая вышла, большая. Значит, что? Я красавчик, — самодовольно заявил Кейн, подхватывая меня на руки и забрасывая на собственные плечи. — Отдохнешь и отдашь. С процентами.

— Это еще с какими?

Коридоры вокруг запестрили, размываясь в одну смазанную картинку, и только когда я услышала хлопок двери, мир замер.

Мы оказались в какой-то темнице с черными стенами, запахом сырости и гробом.

Гробом! Открытым!

Первая мысль была о том, что Кейн решил меня заныкать и дождаться, пока я умру сама, от голода или нехватки воздуха. Здесь кричи не кричи, никто не услышит, судя по отсутствию окон, мы где-то в подвале.

И когда вампир начал аккуратно, но уверенно укладывать меня в ящик, я заорала.

— Аааа!

— И чего ты голосишь?

— Кейн! Не делай этого!

— Этого чего?

— Не оставляй меня здесь! Я обещаю, не буду тебе даже на глаза попадаться! Отпусти!

Но он только фыркнул себе под нос и силой вдавил меня в дно, забираясь и вытягиваясь рядом. Крышка над головой захлопнулась, и я испуганно икнула, вжатая немаленьким Кейном в стенку.

— Спи.

— Эээ...

— Это моя кровать. Спи, говорю.

— Но я не хочу! Выпусти меня!

— Если не хочешь, продолжим, на чем остановились, — сверкнув злыми глазами, сказал он, и я примолкла, но ненадолго:

— Меня Ранчо потеряет...

— Его проблемы.

Замолчала.

А что ему еще сказать? Он все равно не слушает! Подумала сбежать, когда он уснет, но вампир, будто прочитав мои мысли, тут же обнял меня, сжимая так, что плечо жалобно хрустнуло.

— Спать. Есть. Трахаться.

— Это весь твой план?

— Нет. Но подробностей ты не узнаешь.

Кто бы сомневался.

Ссылаясь на кровопотерю, на секундочку закрыла глаза, уткнувшись лбом в грудь Кейна, и неожиданно для себя отключилась.

— Костры! Костры! Эти твари опять точат колья!

— Каво? — спросонок я даже не сразу поняла, где нахожусь.

— Колья!— судорожно вскрикнул Кейн и вжал меня носом в грудь.

— Кейн! Проснись! Ты меня задушишь!

— Цсссс... — зашипел змеей он и, поймав мою мочку губами, легонько ее пососал. — Кошмар приснился. Рад, что это ты.

— Приятно слышать. Кейн, мне пора.

— На твоем месте я бы сейчас лежал и не двигался.

— Это еще почему?

— Снаружи ходит мой брат, Алиний, и он идет по твоему запаху, мармеладка. Он такой вкусный… Манящий… Я бы сам поехал головой, но все здесь и без этого уверены, что я уже давно съехал по фазе.

— Даже у меня сомнений нет, — тихонько буркнула я.

— Воот, а я о чем, — разочаровано вздохнув, вампир продолжил. — То, что я вижу это не сумасшествие, хотя иногда я считал, что лучше бы это было безумием. Это пересечения времен, сети реальности и каждый взмах бабочки, что своим крылом меняет ее. А их так много, и я не знаю, какую выбрать.