На свой страх и риск подошла сзади и обняла. Что говорят людям в таких ситуациях? А бывают ли вообще похожие ситуации? Не увидела бы собственными глазами, ни за что бы не поверила. Мужчина слегка вздрогнул, словно уже и забыл обо мне, а затем опустил голову:

— Прости, что тебе пришлось увидеть это. Обычно я более сдержан.

— Не извиняйся, от такого кто угодно даст волю чувствам. Не усугубляй своё состояние. Отдохни, и ты всё вспомнишь, — сцепила руки на его груди, вдыхала запах волос. Я ужасна. Мечтаю о мужчине, который прямо сейчас страдает из-за погибшей супруги. Но он сам не убирает руки и гладит меня.

— Нет, так просто не получится, нужно подстегнуть воспоминания. Помоги мне, Эйри? — его просьба звучит странно, словно он не просит, а снова извиняется. Кожу руки легко царапает нож для резки бумаг. Смотрю через его плечо, как на тонком порезе выступают алые бисеринки. Мне не больно и не страшно. Жутко заводит от одной мысли, что Даррет будет пить мою кровь. Плевать, что он хочет вспомнить другую женщину. Прямо сейчас Даррет Хиз в моей власти.

Кончиком язык проводит по царапине. Выжидает, когда выступят новые капли, и снова слизывает их, вызывая во мне целую бурю противоречивых эмоций.

— Мне мало, Эйри, — от его хриплого голосах перехватывает дыхание.

— Даррет, давай дождёмся результатов анализа, вдруг в моей крови сильный наркотик, — не верю себе, не хочу я ничего ждать.

— Уже поздно, Эйри, я не остановлюсь, — он повернулся ко мне и нежно поцеловал. Чувствовала металлический привкус на его губах, а Хиз становился всё ненасытнее, пока с трудом не перервал поцелуй. — Дверь… я закрою, садись пока на стол.

На подкашивающийся ногах добралась до заваленного книгами стола, сдвинула их в сторону и неуклюже забралась. Как скромная неопытная девушка крепко сдвинула ноги. Что он задумал? Будоражит от предвкушения.

Громко щёлкнул замок, и дознаватель вернулся ко мне, не выпуская нож с тонким лезвием. Совсем другие огоньки плещутся в голубых глазах. Даррет уже не страдает, не убивается, не притворяется. Нежность вперемешку с голодом и похотью. Он туманно улыбается, глядя на сведённые ноги и кладёт руку мне на колено, нежно водя вверх и вниз, наблюдая, как я дрожу от его прикосновений.

— Раздвинь, я не сделаю ничего, что сама не захочешь, обещаю!

— Откуда ты узнаешь, чего я захочу, а чего не нет?

— Серьёзно, Эйри, думаешь это сложно? — он коснулся кончиком языка моей шеи, и ноги сами схватили его за бёдра.

— Откинься, — от его слегка приказного тона кружилась голова, я отставила руки назад и облокотилась о них.

Даррет расстегнул пуговицы свободной от ножа рукой, и я вновь оказалась перед ним обнажённой.

— Никогда не устану любоваться тобой, — ладони скользили по моему животу, задержались на груди, провели по плечам. Он шумно вздохнул, а затем снова наклонился и начал нежно покрывать меня поцелуями. Ждала грубости, напористости, но этого не произошло. Он ласкал каждый сантиметр моего тела, пока не встал передо мной на колени. Знала, куда он смотрит, знала, что видит, как хочу его. Краснела от жадного взгляда.

— Эйри, подскажи мне, где ты вкуснее всего?

Стыдливо опустила голову.

— Ну, раз ты молчишь, придётся самому разбираться.

— Будет немного больно, — он подмигнул мне, выдвинул лезвие, а затем приложил его к бедру и сделал надрез. В этот раз он не торопился. Облизал пальцы и коснулся моих набухших губ. Я вздрогнула, а Даррет припал к порезу. Чем жаднее он пил меня, тем глубже проникали его длинные пальцы. Большим водил подушечкой по кругу, доводя меня до полуобморочного состояния.

— Нравится? — глухо спросил дознаватель, не отрываясь от саднящей кожи. Мне стало немного щекотно от его прерывистого дыхания.

Вместо ответа я лишь простонала. Снова лезвие и вторая царапина рядом с предыдущей. Игра продолжалась, и я уже едва могла опираться на руки. Перед глазами темнело от удовольствия и желания. Комната наполнилась громки хлюпающими звуками и нашими постанываниями. Сбилась со счёта, сколько раз Даррет полосовал меня. Помню, что внутри вдруг на мгновение стало пусто. Он вытащил пальцы, а затем продолжил ласкать меня уже языком, яростно и жадно проникая глубже и глубже. Уже не сдерживала крик. Что о нас подумает Аэр и соседи?..

— Эйри, если бы знал, какая ты здесь вкусная, не стал бы резать тебя, — он оторвался лишь на секунду. Стало страшно от безумного удовольствия, которое накатывало при каждом движении внутри меня.

Царапала стол, покрикивала, чувствуя, как немеют ноги, а затем руки бессильно подогнулись, и я погрузилась в сладкую темноту.

Очнулась, лежа без одежды на мягкой кровати. Внизу было влажно и прохладно. Кожу на бедре слегка пощипывало. Даррет сосредоточенно обрабатывал множество мелких порезов.

— Ты отключилась, — смущенно пробормотал дознаватель.

— Серьёзно? И как я оказалась здесь? Только не говори, что ты меня перетащил. Даррет, твоё плечо!

— Виновен… — он по мальчишески вскинул руки вверх, зажимая между пальцев ватку смоченную в спирте, — в своей неосмотрительности и твоём ошеломляющим оргазме.

— Скромности тебе не занимать, — хмыкнула, глядя на самодовольную улыбку Хиза.

— К чему скромности? Ты потеряла сознание от меня, одного этого достаточного для того, что бы почувствовать себя супергероем фильма для взрослых.

— Мы не разбудили Аэра?

— Ещё спит, но соседи определённо будут нам завидовать, — не унимался Даррет.

— Мне будет стыдно выходить из твоей квартиры.

— Тем лучше! Оставайся, Эйри, я не шучу, — лицо дознавателя вновь стало серьёзным.

— Я подумаю, — случайно вырвалось, прежде чем успела на самом деле подумать. Что за бред, мне точно нельзя оставаться с ними. Куда разумнее держаться подальше от их маленького семейства, чтобы не навлечь беду. Но взгляд старшего Хиза, его открытость, пресловутая каша с комочками и какао по утрам. Разве я так много хочу?

Даррет тем временем разрабатывал левую руку:

— Что же, с тобой приятно иметь дело, псионик Эйри Нолад, — шутливо изрёк дознаватель. — Боль в плече почти прошла, думаю, ещё пара таких процедур, и буду полностью здоров.

— Я не против, но теперь придётся повторить предыдущий подвиг. На меньшее я не согласна, — заигрывала с Хизом, наслаждаясь каждой минутой нашей игры.

— Можно прямо сейчас, — он навис надо мной и потянулся за поцелуем, пока мерзкий перезвон не заставил нас обоих дёрнутся.

— Чёртов телефон, я сейчас. Наверно Найло, — Даррет пригладил взлохмаченные волосы, словно собеседник сможет увидеть его неряшливую причёску. Дверь осталась открытой, и я смогла частично уловить разговор. Задорный голос дознавателя тут же сменился деловым тоном, а когда мужчина, наконец, положил трубку, у меня в груди появилось неприятное ощущение.