Свет фонаря упал на густые черные волосы Уолвертона. Он поднял голову и встретился с ее взглядом. Кайла дышала часто и прерывисто. В лице Уолвертона явственно читалось желание, и в это мгновение он и в самом деле был похож на дикаря, как она назвала его, — хищный, горящий, дерзкий взгляд.

Затем Уолвертон опустил голову, и его язык начал чертить круги возле чувствительного соска, который он затем взял в рот и стал покусывать, приведя Кайлу в неописуемое возбуждение. Руки ее теперь были свободны, они взмыли вверх, легли на густые черные волосы, коснулись шеи герцога, ее пальцы ощупали царапины на его щеке. Она положила ладони ему на плечи, желание сопротивляться и протестовать совершенно пропало, точнее — перешло в желание отдаться его ласкам.

Монотонный скрип колес, стук копыт и ритмичное покачивание кареты убаюкивали и создавали впечатление, что они одни в целом мире.

Закрыв глаза, Кайла думала о том, что она тонет в море горячих и незнакомых ей чувств и ощущений, порождаемых поцелуями и дерзкими ласками Уолвертона. Совершенно неожиданно для нее он сел, усадил ее рядом с собой, поправил лиф ее платья и одернул юбки. Отпустив Кайлу, он откинулся назад. Чувствовалось, что он возбужден. Необычно густым хриплым голосом Уолвертон сказал:

— Не стоит устраивать представление перед слугами. Я могу немного потерпеть.

Кайла дрожала. Поскрипывая и покачиваясь, карета выехала за пределы Лондона. Горели только небольшие фонари, установленные на крыше экипажа, внутри же было почти совсем темно. Ритмично стучали копыта. Карета продолжала двигаться в ночи, а Кайла думала о том, как страстно ее целовал Уолвертон. Она даже не подозревала, что мужчины могут так целовать, что при этом язык бывает таким настойчивым. А главное — она даже не могла предположить, что ее капитуляция будет столь быстрой и безоговорочной.

Проклятие! Ушел сам и увел ее на виду у самых отъявленных сплетников во всем Лондоне!

Так размышлял потрясенный случившимся Кенуорт. Лорд Элвенли откровенно ликовал, смахивая несуществующие пылинки с рукава костюма, и поглядывал при этом на Бэрри. Поднеся к лицу лорнет, Элвенли медленно обвел взглядом зал, затем повернулся к Бэрри и неодобрительно-лениво пожал плечами:

— Весьма красноречивая сцена, Кенуорт. Уолвертон вел себя как настоящий повеса. Обратите внимание, леди не высказала ни слова протеста, когда он поднимал ее в карету. Осмелюсь заметить, тугой кошелек герцога взял верх над опасением испортить свою репутацию. Поразительно, как легко женщины продают себя.

— Возможно, леди внезапно заболела, Элвенли. И вы могли ошибиться…

— Ошибки быть не может. Нортуик тоже был там и все видел. Учтите, что я некоторое время наблюдал за ней, ибо, конечно же, она первоклассная штучка. Если бы я знал, что она намерена продать себя, а не выйти замуж, я мог бы тоже сделать заявку. Увы! Похоже, я всегда узнаю о подобных вещах последним.

Элвенли нарочито тяжело вздохнул, вынул табакерку с нюхательным табаком и легким движением открыл ее.

— Послушайте, Элвенли, Уолвертон может быть отчаянным и безрассудным, но, насколько я знаю, он не относится к числу распутников вроде Нортуика.

Элвенли пренебрежительно фыркнул:

— Просто вы его плохо знаете. Хоть он и герцог, его необузданность трудно скрыть даже под флером благородных манер. Не могу понять, почему Колби Бэннинг уехал в Америку? Ведь он знал, что у его сына была возможность в один прекрасный день унаследовать Уолвертон… Как бы там ни было, а сегодня герцог доставил нам удовольствие. И если моя информация верна, все будет происходить в пределах одной семьи.

— Что вы имеете в виду, Элвенли?

— Мой дорогой мальчик, только не говорите, что вы этого не знаете… Хотя я вижу, вы и в самом деле не в курсе. Очень странно! В последнее время говорят, что прекрасная леди, которую Уолвертон так нахально увез, не кто иная, как дочь его покойного кузена. Стало быть, она… его троюродная кузина? Или четвероюродная? С одной стороны, слишком далекое родство, чтобы это стало возможным, а с другой — достаточно близкое, чтобы это стало забавным… Прошу меня извинить. Я вижу, что меня зовет леди Джерси. Не сомневаюсь, что ей интересно услышать подробности, которые я, по ее мнению, всегда знаю.

Бэрри проследил рассеянным взглядом за лордом Элвенли, который пробирался через толпу к леди Джерси. В зале звучала музыка, но она не могла перекрыть шепот и слухи об Уолвертоне и о той, которая, по всей видимости, стала его новой любовницей. Кенуорт мрачно подумал, что Брет наверняка вызвал бурю сплетен в свой адрес. О чем, черт побери, он. думал, когда увозил леди на глазах у всех? Тем более леди, о которой ходили слухи, что она дочь его кузена. Родство, правда, отдаленное, но тем не менее это дает пищу для новых слухов.

И было похоже, что Нортуик собирался приделать слухам крылья. Проходя мимо, он с беглой улыбкой обронил:

— У вас испуганный вид, Кенуорт. Боитесь, что падет ваш идол?

— Мне не нравятся ваш тон, милорд, и ваши намеки. Мы в добрых отношениях с Уолвертоном, но я ему не поклоняюсь.

— Ну да, все так говорят. — Граф насмешливо скривил губы. — Будет весьма прискорбно, если его обвинят в таком серьезном грехе, как кровосмешение. Вам не кажется?

— О чем вы говорите, сэр? При чем здесь кровосмешение, если Уолвертон лишь отвез мисс Ван Влит домой в своей карете? И даже если бы дело дошло до интимных отношений, она не находится в столь близком родстве с Уолвертоном.

— Вы так считаете? — Улыбка Нортуика стала еще шире. Он поднес к носу Щепотку табаку, чихнул в платочек с монограммой, защелкнул небольшую, украшенную эмалевым узором табакерку и сунул ее в карман. — Какой вы, однако, дремучий, Кенуорт! Я считал вас более сообразительным. Уже весь Лондон знает или очень скоро узнает, уверяю вас, что мисс Ван Влит — кузина герцога. Разве вы не слышали об этом?

— До меня доходили какие-то слухи. Но я никак не могу с этим согласиться. И весьма удивлен, что вы их повторяете.

— Повторяю, говорите? — Нортуик тихонько засмеялся. — Глупый мальчишка! Да я сам пустил этот слух! Какой вы все-таки простофиля! Должен признаться, что я не сразу пришел к этому выводу. Я мог бы догадаться, как только впервые услышал ее имя. Увы! Истина стала ясна мне лишь тогда, когда я увидел леди.

Бэрри знал, что Нортуик не тот человек, которому можно верить на слово, однако уловил необычные нотки искренности в словах графа и невольно задержался. Нортуик явно смаковал то, о чем говорил, с его лица не сходило хищное выражение.

— Знаете, Кенуорт, я расскажу вам историю из прошлого. Небольшую, но довольно грязную историю, которгая получила завершение только сейчас. Это было давно. Точнее — семнадцать лет назад. Я не знаю доподлинно, что с ней произошло — с французской эмигранткой. Это было очаровательное, милое создание. Насколько мне известно, человек, которого она назвала своим мужем, не согласился с этим и, как порой случается, отказался от нее. Был ребенок — маленькая красивая девочка по имени Кайла… Я не забыл это необычное имя… Вы ведь знаете, как я обожаю симпатичных маленьких девочек, не правда ли, Кенуорт?