В это время появился Потап. Вместе с ним пришел юркий тощенький парень лет четырнадцати. Его взгляд так и бегал по сторонам. И лишь на фигуре Лехи он останавливался и становился почтительным.

– Вот он, наш Калич, – Быков показал рукой в его сторону. – Спрашивайте!

Братья Белой Руки обступили Калича. Арина показала ему кассету, и Калич сразу согласился, что какое-то время кассета и правда принадлежала ему. То, что она ворованная, он и понятия не имел. Но, вероятно, догадывался.

– Купил я ее, – протянул Калич, оглядываясь на Леху. – Парень один толкнул. Две хорошие кассеты дал и эту в нагрузку заставил взять. Бери, говорит, за сотню три штуки. Я сначала в отказку – хотел только «Маску» за полтинник, на фиг мне те остальные, не знаю, про чего… А он, типа, бери три за сотню, когда еще лицензионку так дешево предложат. И эту серую тоже втюхал. Коробка, говорит, крутая, любую кассету туда засунешь – и все ништяк. Ну я и… А потом ты, Леха, ко мне подошел…

– Ну, – подтвердил Потап. – Сразу за эту, в коробке, схватился. Я еще тебе, Лех, говорю, зачем, дурак, тебе это старье нужно? Ладно еще, если б про викингов. А ты…

– А я сказал – ша, – почесал лоб Быков.

– И забрал, – сказала Арина. – С этим все ясно. Теперь, Калич, давай рассказывай, что за парень тебе ее продал.

– Давай, колись, – подтвердил Быков.

– Да не знаю я его, – широко раскрыл свои узенькие глазки Калич. – Первый раз увидел.

– Где?

– На рынке, где техникой торгуют. Он сам ко мне подвалил. Если б он на рынке торговал чем, я бы его точно приметил. А так, типа, случайный. Да и мне-то какая разница. Взял кассеты да и отвалил…

– Приметы говори, приметы! – в нетерпении выкрикнул Антоша.

– Ну а че приметы? – Калич оглянулся на Леху, но тут же осекся, понимая, что вспоминать придется.

– Конкретные приметы давай, – потребовал Леха.

– Ну… он такой… – начал Калич, и глазки его вновь забегали.

– Только не выдумывай, – предупредил Витя Рындин. – Нам это важно.

Калич остановил свой взгляд на «молнии» Антошиной курточки и начал:

– Повыше меня будет. На полторы головы точно. Крепкий. В куртке черно-красной, на спине надпись по-английски: «Чикагос…»

– Ой, знаю такие куртки! – махнула ладошками Редькина и тут же осеклась под Лехиным взглядом.

– Мы тоже знаем, – сказала Арина. – Дальше.

– Джинсы…О, джинсы у него очень узкие, голубые! Не такие, как у меня, а в обтяжку! – с этими словами Калич показал свои «трубы», широченные штанины которых совсем не трубами, а гармонью сползли вниз.

Все его показания Антоша записывал в блокнот.

– Так, – Калич явно вошел в раж, – шузы не помню какие…

– Шузы – это в смысле обувь? – переспросила Арина.

– Ага, – подтвердил Калич.

Антоша записал и это.

– Но зато я причу его помню! – воскликнул Калич.

– Что еще за прича? – удивился Антоша. – А, прическа!

– Ясный план, – усмехнулся Калич, и Потап вместе с ним. – Короче, у него такая прича – сверху еж, а сзади лысый с хвостом.

Тут уж все с непониманием посмотрели на него.

– Кто лысый с хвостом? – спросил Леха Быков. – Ты давай конкретнее, че пургу какую-то гонишь. Он не один, что ли, был? Сзади кто-то его пас?

– Один, – в недоумении проговорил Калич. – В смысле он сам, этот парень, сзади лысый, и по затылку полоска такая, как хвостик, узкая, от ежа к шее вниз сходит.

– Ну-ка, нарисуй. – Витя Рындин взял у Антоши блокнот с ручкой и протянул его Каличу.

– Да че я тебе, художник, что ли? – отказался тот.

– Рисуй давай, – подтвердил приказ Леха Быков.

Калич вздохнул, взял блокнот и ручку, присел на коленку и долго изощрялся, изображая затылок с ежом и хвостом-полоской. Когда получилось что-то похожее, он протянул блокнот с ручкой Вите.

Больше никаких особых примет Калич назвать не смог. Лицо, как пояснил он, у парня было обыкновенное, без шрамов, родимых пятен и прочего. Не запомнилось оно Каличу. Но если увидит – узнает. В этом Калич был уверен твердо.

– Ладно, Калич, – видя, что допрос окончен, заявил Быков, – если увидишь его, дашь мне знать. Смотри, если ты по ушам ездил, а не правду…

– Нет, нет, все правда! – взвился Калич. – Все правда!

– А я тогда тоже это дело проунькаю, – когда Потап и Калич отошли в сторонку, заявил Арине и ребятам Леха. – Мне, может, западло, что вы на меня подумали.

– Нет, Леха! – воскликнула Арина, но Быков остановил ее.

– Досмотреть-то дашь? – кивнув на кассету, которая уже была у Арины в руках, поинтересовался он. – Там жена у Зигфрида крутая. Интересно, как она со всеми разберется. Надо ей на всех наехать…

– Конечно, дам досмотреть!

– Ништяк.

И вот все покинули парк. Леха с Потапом отправились в свой двор на какую-то серьезную разборку, а Братство Белой Руки – на троллейбус.

– Эй, Калич, – спросила Арина шустро рванувшего от всех Калича, – тебя на рынке-то найти можно?

– Ага, – не сбавляя темпа, ответил он.

– А что ты там делаешь?

– Бизнес, – пожал плечами Калич и пропал за углом.

На следующий день 8-й «В» класс посетил следователь товарищ Николай Очинных. Он долго спрашивал одноклассников потерпевшего Мыльченко о том, где они были в день ограбления квартиры, что видели, не замечали ли слежки за Антоном. И вообще – чего-нибудь особенного. Ребята в 8-м «В» оказались разговорчивые, они поведали следователю про Антошу и особенности его поведения такого, что голова и блокнот следователя невероятно распухли.

Окончательно запутавшись, милиционер покинул школу, но велел всем быть бдительными и помогать следствию.

Теперь весь класс знал, что приключилось с Антошей. К нему все приставали с расспросами, пока он не сбежал с уроков и не отправился домой к Арине, которая все еще не ходила в школу.

Весь сегодняшний день мафиозные братья внимательно присматривались ко всем более-менее высоким парням в школе. Раз потеря ключей и ограбление случились в такой короткий промежуток времени, значит, это мог сделать только тот, с кем Антоша знаком. Так рассудила мафия вчера. И поэтому сегодня начала поиск. Ребята дежурили возле раздевалки, незаметно присматривались ко всем, выискивая особые приметы – ежик и выбритый затылок с оставленной на нем узкой полоской волос, голубые джинсы в обтяжку и куртку с надписью на английском языке: «Чикагские буйволы». Курток с быками по школе было просто навалом – и черных, и красных, и черно-красных. Были стрижки ежиком, были с выбритым затылком и с оставленной полоской, а вот вместе ежика и всего остального ни на ком не удалось увидеть.