Вот еще! Они что, не понимают, что цесаревич помешан на муштре, что он не способен трезво оценить положение не только в мире, но и в собственной стране?! Глупые прожекты, лелеемые в кабинетах, не в счет, они обычно остаются на бумаге.

Почему Екатерина так странно относилась к Павлу? Неужели из-за того, что он слишком напоминал ей убитого мужа?

Все время, пока великие князья ездили по Европе, Екатерина жила в напряжении. Чего она боялась? Что европейские монархи бросятся сажать на российский трон Павла Петровича? Или что им очень понравится сам князь? Или того, что все-таки произошло, – Павел Петрович, то ли опьяненный духом свободы, то ли поверивший в свое право на власть, слишком вольно высказывался в беседах с королями.

Монархи нашли наследника вполне достойным, но вопросов по поводу сроков предполагаемого наследования не задавали. Зато о вольностях сына подробно донесли матери, что, конечно, испортило их отношения окончательно. С тех пор Павел Петрович был уже не столько сыном, сколько претендентом на престол, отдавать который Екатерина не собиралась.

Утро 7 августа 1782 года выдалось хмурым и даже чуть дождливым. Привычная питерская погода, но как не хотелось, чтобы назначенный на этот день праздник был ею подпорчен. Однако и погода была в сговоре с празднующими, моросивший еще с предыдущего вечера противный дождик унялся словно по команде, стоило первым гвардейским полкам в парадной форме двинуться к Сенатской площади. Сама площадь уже давно представляла собой нечто непонятное. Посреди нее, скрытое за огромными расписными полотнищами, пряталось нечто, не поддававшееся воображению. То есть в Петербурге все знали, что там идет установка памятника Петру Великому, но сколь же велик должен быть этот монумент, если прячущие его ширмы так огромны? Кое-кто даже сомневался, мол, здание там строят, не иначе. Но большинство помнило эпопею по доставке основания памятника – огромной гранитной скалы.

Узреть столь долго возводимое и громадное сооружение собрался, кажется, весь город. А возводили и впрямь долгонько… Россию долгостроями не удивишь, и все же творение Фальконе создавалось как-то уж очень затянуто. Правда, полученный результат возместил все переживания.

Двенадцать лет Этьен Фальконе работал над своим шедевром, обессмертившим его имя. Сначала немилосердно мешал Иван Иванович Бецкой, причем мешал не из зловредности, а от излишнего усердия, приходилось жаловаться государыне. Екатерина урезонивала Бецкого, но постепенно и сама стала проникаться к скульптору некоторой неприязнью. Фальконе окружали талантливейшие художники, голову бронзового Петра выполнила его юная ученица Мари Колло, за что получила от Екатерины пожизненную пенсию и была избрана членом Российской академии художеств, став самым молодым академиком (в двадцать лет). Змею, которую попирал вздернутый на дыбы конь императора, выполнил Федор Гордеев.

При создании монумента бывало всякое. Потребовалось доставить из Лахты огромнейшую гранитную глыбу весом более 100 000 пудов, называемую за свои размеры Гром-камнем, для чего придумали множество хитростей, могущих составить честь любым талантам мира. Восхищенная перевозкой скалы, Екатерина даже повелела выбить медаль «Дерзновению подобно». Сколько было сделано эскизов, сколько раз взлетали на специально построенный помост перед окнами Фальконе берейторы на лучших скакунах императорской конюшни! Сколько долгих раздумий, отчаяния и радости от удачных находок! После десяти лет мучений форма для отливки готова, но отливать ее некому! Иностранцы запрашивали немыслимую цену и ничего не гарантировали. Фальконе решил пробовать сам, но практических навыков у него все же не было. За дело взялся пушечный литейный мастер Хайлов. Но при отливке форма треснула, и из нее ручьем хлынула залитая бронза. Народ бросился врассыпную из загоревшегося помещения. Один Хайлов остался невозмутим, прыгая с ноги на ногу из-за горячих брызг на полу, он схватил ковш и принялся заливать вытекший металл обратно в форму. Скульптура была спасена, самые важные ее детали получились отменно, но в месте, где треснула форма, требовалась доработка. За нее взялись чеканщики. Еще два года доводки, и, наконец, бронзовый Петр отправился на свой гранитный постамент.

Это была действительно невиданная скульптура. На огромной гранитной скале, которой придали форму волны, вздыбился конь, попирающий змею как символ зла. Всадник простер над Невой, Петербургом и, казалось, всей Россией руку. Памятник получился великолепен с любой точки зрения, будь то грандиозное основание, поднятый на дыбы, взлетевший на скалу конь, сам Петр в обличье древнего героя и даже всего три точки опоры – копыта задних ног лошади и извивающаяся змея. Идеально выбрано и место, ничто не умаляло и не мешало обозревать памятник, развернутый на Неву и любимые детища императора: Васильевский остров и Петропавловскую крепость. Под стать придуманная Екатериной надпись: «Петру Первому от Екатерины Второй». Здесь были не только порядковые номера имен на престоле, но и подчеркивалось место Екатерины как продолжательницы дела Великого Петра.

И все же нашлись недовольные! Фальконе обвинили в том, что у лошади вместо седла звериная шкура, называли бронзового императора голым, ругательски ругали за то, что слегка обработал гранитную глыбу, не оставив ее в природном виде. Возможно, гранит действительно не следовало бы трогать, но в остальном-то памятник вышел немыслимо впечатляющий, столь грандиозного монумента не имел ни один правитель мира! Но обиженный придирками Фальконе уехал в Париж и открытия своего шедевра не увидел.

Екатерина не собиралась страдать из-за самолюбивого строптивого скульптора, она радовалась тому, что двенадцатилетний труд завершен. К полудню дождик с порывистым ветром прекратился, выглянуло солнце. На Сенатской площади выстроились гвардейские полки, ожидали императрицу. Она прибыла на шлюпке, была встречена на берегу Сенатом в полном составе во главе с князем Вяземским. Народ заволновался: что же, никак государыня-матушка сама собирается дергать за какую-то веревку, чтобы укрывающие памятник покровы опали? Но тогда ее и не увидишь, а поглядеть на государыню страсть как хотелось, не меньше, чем на памятник…

Екатерина тоже желала посмотреть на монумент не снизу, но со стороны, она появилась на балконе Сената в парадном царском облачении. Один знак императрицы, и громадные щиты упали. На мгновение на площади установилась почти полная тишина, присутствующие замерли, у многих перехватило дыхание и на глазах выступили слезы восторга, столь величественен оказался готовый, не сокрытый разными покровами монумент! Одновременно раздались восторженный рев толпы и залпы артиллерийских орудий. Екатерина и сама вцепилась в балконное ограждение, не в силах вымолвить слово. Бессмертное творение многих людей во главе с Фальконе действительно производило впечатление с любой точки осмотра. Вздыбленная скала, поднятый конь, простертая рука всадника… Памятник словно висел в воздухе, и одновременно любой чувствовал такую силу и мощь, что невольно испытывал желание опуститься перед бронзовым императором на колени.

На Сенатской площади начался парад войск, через минуту пушечные залпы, барабанная дробь, приветственный рев толпы слились воедино.