Ничего себе совпадение.

– С самого начала подозревал, что у наших ключей один и тот же хозяин, – усмехнулся давешний попутчик. – Вернее, менеджер, спешащий сбежать с работы пораньше, до шести. Эта контора, как я понимаю, тут пол-дома выкупила под сдачу. Если еще не весь. И соотношение цена-качество у них, пожалуй, лучшее в городе. Так что совпадение невероятным не назовешь – мы оба разумные люди и сделали оптимальный выбор. Хотя угадать этаж – это все-таки надо было уметь. Это мы с вами молодцы.

Вздохнул:

– Да уж.

– Я вам сочувствую. Небось ехали в Ниду за молчанием? Сюда все за ним едут, особенно в не сезон. А заполучили общительного соседа. В этом качестве я довольно ужасен, увы. Но постараюсь держать себя в руках. Сейчас докурю и пойду в дом. И поищу, из чего можно сделать кляп. Если найду, заткнусь до утра.

Улыбнулся:

– Это не обязательно. На самом деле я даже рад, что так получилось. Как раз обнаружил, что приволок сюда свое домашнее молчание, полный багажник, а значит, местного мне все равно не достанется, в полный кувшин ничего не нальешь. Лучше бы джезву взял, болван. В кружке получается невероятная дрянь.

– Это как раз не проблема, – отмахнулся новый сосед.

Не стал спорить. Давно уже привык, что большинству так называемых любителей кофе на самом деле все равно, как его готовить. Во всяком случае, сочувствия у них в подобной ситуации не найдешь. Кофе у тебя есть? Есть! Ну и все в порядке. В кружке заваривать – а что тут такого? Нормально получается. Почти «френч-пресс».

Но тезка, бывший попутчик, неожиданно добавил:

– Я отдам вам свою. Мне ее неожиданно подарили прямо утром, перед отъездом, не успел отвезти домой. Отдавая машину в ремонт, вспомнил и вынул из бардачка – все-таки подарок, жаль будет, если окончит свои дни в захолустном автосервисе. Хотя я всегда готовлю кофе в такой специальной хитрой машинке для эспрессо, которую тоже ставят на плиту – как она называется?

– Гейзерная кофеварка?

– Точно. И уж она-то у меня всегда с собой. А джезва, следовательно, ваша навек. В смысле, до конца вашего отпуска. Потом отдадите, оставлю вам телефон.

Присвистнул:

– Ну ничего себе. У вас случайно завалялась лишняя джезва? И вы готовы мне ее одолжить? Это уже какое-то нечеловеческое везение!

– То же самое подумал и я, когда оказалось, что вы едете прямехонько в Ниду и готовы взять меня с собой.

Вышел ненадолго, вернулся с джезвой, отдал. Сказал:

– Хорошего вечера.

И был таков.

Тоже мне «общительный сосед». Пригрозил и не осуществил. Одно слово рыжий, что с такого взять. Кроме джезвы, конечно. Спасибо ему, что тут скажешь.

Джезва стала настоящей катастрофой. В том смысле, что пока ее не было, скверное настроение, совершенно неуместное в самом начале желанного путешествия, вполне можно было списать на дрянной кофе «по-офицерски». А теперь пришлось признать, что дело совсем не в напитках, просто ужасно жаль, что так и не пропал там, в дюнах, ни нынче в сумерках, ни прежде – никогда. Сколько раз приходил туда в надежде развеяться по ветру, столько раз терпел неудачу, и с каждым годом эта мрачная шутка все меньше похожа на просто мрачную шутку, вот в чем беда.

Ай, ладно. Можно подумать, раньше всего этого о себе не понимал. Зато кофе получился отлично, грех не выпить такой немедленно, на ночь глядя, чем хуже, тем лучше, сидя все на том же балконе, вприкуску с нежным влажным сосновым ветром и собственными непролитыми слезами – не то чтобы даже о себе, а так, обо всем сразу. Когда, если не сейчас.

– Мне почему-то кажется, что вам надо бы выпить чего-нибудь покрепче, – сказал сосед, вышедший на балкон так бесшумно, словно все это время стоял там невидимый, а теперь вдруг решил проявиться.

Покачал головой:

– Честно говоря, не люблю алкоголь.

– Это заметно. Если бы любили, уже лежали бы на диване, блаженным лицом вниз. Или вверх – это уж кто как привык. Потому и предлагаю, что не любите. Именно тем, кто не любит выпивку, она иногда бывает совершенно необходима. Просто как лекарство. А самим даже в голову не приходит такой вариант. Поэтому идемте!

– Куда?

– Есть тут один бар, безымянный, но очень хороший. Будете смеяться, американский – настоящий, без дураков, хозяин переехал сюда из Нью-Йорка. Его заведение только местные знают, да и то далеко не все. И еще некоторые чужаки вроде меня, достаточно удачливые, чтобы сперва почти всерьез заблудиться в лесу, бестолково бродить там до темноты, а потом случайно заметить вдали огонек, пойти к нему и угодить прямиком на Ронов порог. Уж не знаю, как он сводит концы с концами, но себя не рекламирует, скорее наоборот. Что, безусловно, только к лучшему. Увидите – поймете, почему. И, готов спорить, не пожалеете. Останетесь недовольны – завтра с меня обед. А если вам к тому времени окончательно надоест мое общество, выдам сухим пайком.

Перспектива выиграть на спор «сухой паек» показалась такой упоительно абсурдной, что тут же пошел одеваться. Вернее, обуваться – какая-то одежда на нем уже была, а смокинг в безымянном баре вряд ли потребуют. Впрочем, он в любом случае остался дома, безвинный узник платяного шкафа, лишенный малейшей надежды когда-нибудь выйти на волю, этакий Эдмон Дантес. Если все-таки выберется, всему гардеробу устроит веселую жизнь.

Идти надо было сперва по улице Тайкос, в сторону моря. Немного не доходя до широкой лесной полосы, отделяющей пляжи от автострады, свернули налево – тоже, собственно, в лес, просто шли через него по асфальтированной дороге, которая теоретически считалась улицей, даже табличка с названием на каком-то заборе мелькнула, в темноте не разобрал. Если бы отправились дальше, в итоге забрели бы в дюны, но на полпути снова свернули – на сей раз к большому двухэтажному дому чуть в стороне от дороги. Над приоткрытой дверью висел зеленый фонарь, окна призывно сияли теплым, почти оранжевым светом.

– Пришли, – сказал рыжий. – В жизни не поверил бы, что в Ниде есть подобный бар. И, думаю, никто бы не поверил. А он все равно есть. Логике, здравому смыслу и нашим ожиданиям вопреки. Больше всего на свете люблю такие штуки.

Когда вошел, сразу понял, что имел в виду тезка. Удивительное оказалось пространство. Совершенно невозможное в прекрасном, но, будем честны, захолустном курортном городке, где жизнь, конечно, крутится вокруг отдыхающих, и местные бизнесмены всем сердцем готовы потакать их тайным страстям, но основополагающим и сладчайшим грехом, которому всякий человек склонен неутомимо предаваться, вырвавшись из домашнего плена, они полагают сытный ужин с обильными возлияниями в чистеньком аутентичном условно рыбацком трактире. Пиво, пиво и снова пиво. Ну еще, может быть, коньяк. В чистенькой же, аутентичной сауне. Или все тот же коньяк, но на яхте – для тех, у кого печаль на сердце, ветер в голове, а деньги совсем уж некуда девать. И выбрасывают на рынок соответствующие предложения, и, в общем, угадывают, и преуспевают, насколько возможно – в смысле, как-то держатся на плаву.