Помимо случайных ссылок на хазар в ходе повествования, которое показывает ненависть и страх булгар к своим иудейским хозяевам91, у Ибн-Фадлана есть следующий главный рассказ.

«Что же касается царя хазар, которого называют хакан, то он не показывается иначе, как раз в каждые четыре месяца в отдалении. Его называют великий хакан, а заместителя его называют хакан-бех. Это тот, кто предводительствует войсками и управляет ими, руководит делами государства, и заботится о нем, и появляется перед народом, и отправляется в военные экспедиции. Ему изъявляют покорность цари, находящиеся с ним по соседству. И он входит каждый день к великому хакану смиренно, проявляя униженность и серьезность, и он не входит к нему иначе как босым, держа в руке дрова, причем, когда приветствует его, он зажигает перед ним эти дрова. Когда же покончит с дровами, он садится вместе с царем на его скамью с правой его стороны. Его замещает муж, называемый кундур-хакан92, а этого замещает также муж, называемый джавишгар93.

И обычай большего царя тот, что он не дает аудиенции людям и не разговаривает с ними, и к нему не является никто, кроме тех, кого мы упомянули, а обязанность схватить или отпустить, по исполнению наказаний и управлению государством лежит на его заместителе хакан-бехе.

И обычай большего царя тот, что если он умрет, то строится для него большой двор, в котором двадцать домов, и вырывается для него в каждом из домов могила, и измельчаются камни настолько, что они делаются похожими на сурьму, и расстилаются в могиле и бросается негашеная известь поверх этого. А под этим сооружением есть большая река94, которая быстрая. И они помещают эту реку над этой могилой95 и говорят, что это для того, чтобы не добрался до нее ни шайтан, ни человек, ни черви, ни гнус. Когда он похоронен, то рубят головы тем, которые его хоронят, чтобы не было известно, в каком из этих домов могила. Могила его называется рай, и они говорят: «Он вошел в рай». И все дома выстланы парчой, вышитой золотом.

И обычай царя хазар, что у него двадцать пять жен, каждая жена – это дочь кого-либо из царей, соперничающих с ним, которую он берет себе волей или неволей. И у него девушек-наложниц для его постели шестьдесят, и только такие, которые отличаются красотой. И каждая из свободных жен и наложниц находится в отдельном дворце, – у нее есть помещение в виде купола, покрытое тиком, и вокруг каждого купола есть пространство для прогулок. И у каждой из них есть евнух, который ее стережет. Итак, если хакан захочет использовать одну из них как наложницу, он посылает к евнуху, который ее стережет, и тот является к ней быстрее мгновения ока, чтобы он положил ее в свою постель, причем евнух останавливается у дверей купола царя. Когда же царь использовал ее как наложницу, евнух берет ее за руку и удаляется, и не оставляет ее после этого ни на одно мгновение.

Когда этот великий царь едет верхом, едут верхом также все войска по случаю его выезда, причем между ним и частями кортежа не меньше мили, и не видит его ни один из его подданных иначе, как лежа ниц, поклоняясь ему и не поднимая головы, пока он не проследует мимо него96.

Продолжительность правления их царя – сорок лет. Если он переживет их хотя бы на один день, то подданная знать убивает его и говорит: «Его ум уменьшился, и его суждение стало неосновательным»97.

Если он отправит в поход отряд, то не отступает никоим образом, а если обратится в бегство, то предается смерти всякий, кто из него возвратится к царю. А что касается предводителей и его заместителя (то есть беха), то, если они обратятся в бегство, приводят их самих, и приводят их жен и их детей и отдают в рабство другим, в то время как военачальники смотрят на это и точно так же дарят их лошадей, и домашнее имущество, и оружие, и жилища. Иногда царь разрезает каждого из них на два куска и распинает их на кресте, а иногда вешает их за шеи на деревья. Иногда же, если смилуется над ними, то делает их конюхами98.

У царя хазар есть огромный город на реке Атиль. Он стоит на двух берегах. В одной из этих двух частей живут мусульмане, а в другой части – царь и его приближенные. Над мусульманами поставлен муж из числа отроков царя, который называется хаз99. Он мусульманин. Судебная юрисдикция над мусульманами, живущими в стране Хазар и приезжающими к ним по торговым делам, предоставлена этому отроку мусульманину, так что никто не рассматривает их дел и не производит суда между ними, кроме него100.

У мусульман в этом городе есть соборная мечеть, в которой они совершают молитву и присутствуют в ней в дни пятниц. При ней высокий минарет и несколько муеззинов. И вот, когда дошла весть до царя хазар в 310 году, что мусульмане разрушили синагогу, бывшую в усадьбе Дар-аль-Бабунадж101, он приказал, чтобы минарет был разрушен, и убил муеззинов. Он сказал: «Если бы я не боялся, что в странах ислама не останется ни одной синагоги, которая не была бы разрушена, обязательно разрушил бы мечеть».

Хазары и царь их все [sic] иудеи102. Сакалибы [волжские булгары и др.] и все, кто соседствуют с ними, пребывают в покорности у царя, и он обращается как к рабам, и они повинуются ему с покорностью. Некоторые считают, что Гог и Магог – это хазары»103.

Удивляет, что мечети, имамы, муеззины и мусульманские школы Хазарии упоминаются именно Ибн-Русте, в то время как в рассказе Ибн-Фадлана присутствует только «пятничная» мечеть и муэдзины. Это не значит, что утверждение Ибн-Русте неточное или что во времена Ибн-Фадлана ислам в Хазарии отступил. Ибн-Фадлан старался изложить то, что касалось главной мечети, опуская все остальное, или потому что не слишком много знал об этом, или по каким-то другим причинам. Двадцатью годами позже мечети Хазарии упоминаются Масуди104. Нет оснований предполагать, что, когда Ибн-Фадлан был на Волге, там существовала только одна мечеть.

В рассказе Ибн-Фадлана много интересного, отчего он не уступает по важности всем остальным арабским источникам о хазарах, хотя и не содержит ничего по поводу обращения. Мы, как и у Истахри, ясно видим, что иудаизм хазарских царей и их ближайшего окружения существовал параллельно с языческими институтами. Двойное царствование не имело никакой связи с принятием иудаизма, да и хакан никоим образом не уподоблялся иудейскому первосвященнику105. Мероприятия, связанные с его похоронами, вызывают в памяти погребальные обряды Алариха (410) и Аттилы (453)106, и связывают его напрямую с тюркской древностью107.

Очевидно, иудаизм хакана заставил его искоренить старые традиции, к которым местное население было привязано. Положение, как мы видим не только у Ибн-Фадлана, непосредственно связано с рядом факторов, которые иначе трудно объяснить. Это впечатление, что хазары – язычники, высказанное в 780 году Або Тифлисским, и снова в 860 году Константином (Кириллом); недостаток надежной информации о хазарах из иудейского «штаба» в Вавилонии, что явно объясняется отсутствием к ним интереса; ступенчатость приближения хазар к иудаизму, согласно «Хазарской переписке». Но в самом факте иудаизма хазар, хотя ему, конечно, не хватало настоящего раббинизма, нет ни малейших сомнений. Правда, вряд ли имеет смысл настаивать на том, что формальное обращение имело место после религиозных дебатов около 740 года, как пишет Иегуда Галеви. Это остается на его совести и не находит уверенного подтверждения в других источниках. То, что иудейское влияние стало ощущаться в Хазарии в первой половине – середине VIII века, представляется более вероятным, чем после 860 года. Четко показать, что высокопоставленные хазары стали иудеями раньше, вряд ли возможно, но, учитывая свидетельства, именно к такому выводу мы приходим.