Я решила подождать ответа Тома. Если он до вечера не ответит, то, наверное – наверное – я могу сходить выпить с Тедом еще раз.

Понедельник, 8 ноября, Номан, Тед ‹[email protected]› написал в 11:31:

Понедельник, 8 ноября, Номан, Тед ‹[email protected]› написал в 11:35:

Понедельник, 8 ноября, Дженкинс, Квини ‹[email protected]› написала в 18:03:

Понедельник, 8 ноября, Беттс, Дарси ‹[email protected]› написала в 18:10:

Понедельник, 8 ноября, Дженкинс, Квини ‹[email protected]› написала в 18:15:

Понедельник, 8 ноября, Беттс, Дарси ‹[email protected]› написала в 18:10:

* * *

После работы я поехала к бабушке с дедушкой, потому что хотела принять ванну там, где ее регулярно чистят и где горячая вода доступна дольше пяти секунд. Я доплелась по гравийной дорожке и остановилась у ворот, чтобы перевести дыхание перед встречей с бабушкой.

Это был второй дом бабушки и дедушки. Еще в шестидесятых мой дед вложил все свои средства в покупку первого дома, а потом бабушка вложила все свои силы в то, чтобы привести его в порядок, пока ей не надоело и она не убедила деда сменить жилье на менее просторное, еще когда я была подростком. Второй дом стоял на холме, в районе, где жило много стариков. Там не было быстрых машин или шумных вечеринок, только пожилые дамы катали по дорогам сумки на колесиках, а пожилые мужчины неторопливо бродили в палисадниках возле своих домов.

– Как дела у твоего бывшего дружка? – спросила бабушка, бросая на сковородку рыбные палочки.

– У «бывшего дружка»? – в замешательстве переспросила я. – В каком смысле, ты это о ком?

– Да о том белом мальчике.

– А, о Томе? С которым мы были вместе три года и с которым ты довольно часто общалась?

– Угу, – подтвердила она.

– Можно мне помыться? – я хотела сменить тему. И принять ванну.

Бабушка заговорщическим жестом приложила палец к губам, подошла к бойлеру и стала щелкать каким-то выключателями.

– Только быстро. Ты же его знаешь, – она указала на сад, где, опираясь на трость, бродил дедушка. – Но придется подождать. Этот бойлер пока закипит – с ума сойдешь.

Я положила голову на стол.

– Почему жизнь такая сложная? – простонала я, решив, что надо вернуться к обсуждению моей печали.

Бабушка подошла и поставила передо мной тарелку с рыбными палочками, печеными бобами и жареными бананами.

– Я не голодна, – сказала я, в ответ на что бабушка сжала губы и приподняла брови.

Я взяла вилку.

– Станет легче, – бабушка вытерла руки о фартук. Я ела молча, отвлеченно читая американские сплетни в лежавшем на столе журнале.

– Иди и набирай ванну, пока он в сарае, – прошептала бабушка, забирая у меня тарелку.

– Я же не доела! – ответила я, роняя с вилки кусок банана.

– Ты сказала, что не голодна. Иди!

Я побежала наверх («осторожнее на лестнице!»), в ванную. Включила горячую воду, и сразу же громко заурчал счетчик.

– Квини, расход воды!

За моей спиной стоял дедушка.

– Уилфред, отстань от нее! – закричала бабушка из кухни, и дед ретировался по лестнице. Бабушка с дедушкой, конечно, стареют, но слух у них, похоже, только обостряется.

Я лежала на полу в свободной комнате и ждала, пока наполнится ванна. Потом услышала доносившийся снизу знакомый голос Джона Холта. Это был любимый бабушкин исполнитель регги, а в ее любимой песне только про разбитое сердце и пелось.

«Если я должен быть сильным, помоги мне справляться, когда тебя нет», – пел он.

– БАБУШКА, ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО ВЫКЛЮЧИТЬ? – крикнула я. – ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я СТРАДАЮ!

Последовала долгая пауза.

– Ты как это со мной разговариваешь? – прокричала в ответ бабуля. – Ты у нас решила, что можешь быть в моем доме диджеем, потому что у тебя с пацаном нелады?

Я разделась и залезла в ванну. Потом откинулась назад и погладила живот, как делала в последний раз, когда принимала ванну. Только в этот раз Тома рядом не было. И я не знала, где он был. Я смотрела на потолок и чувствовала, как в груди становится тесно. Вдруг дверь открылась, и вошла бабушка. Я попыталась прикрыться мочалкой.

– Давай спинку потру, – сказала она, забирая у меня мочалку и намыливая ее мылом «Imperial Leather», которым запаслась еще, наверное, в шестидесятых.

– Нет, нет, не надо, я уже не маленькая, – ответила я, закрываясь руками.

– Я мыла тебе спинку, когда ты была маленькая, и помою сейчас, – заявила она, наклоняя меня, пока я не коснулась лбом коленей. Я закрыла глаза, и она начала меня тереть.

– Я ведь тоже знаю, что такое сердечные раны, – сказала она. – Нужно их пережить, Квини. Жизнь продолжается.

– Ты с дедушкой с четырнадцати лет, – ответила я. – Если уж найдется человек, который ничего не знает о сердечных ранах, так это ты.