chitay-knigi.com » Современная проза » Дневник безумного старика - Дзюнъитиро Танидзаки

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 39
Перейти на страницу:

19 октября.

Профессор позвонил господину Сугита и сказал, что мнение коллег из университета совершенно совпадает с диагнозом врачей из Тораномон.

В половине девятого вечера кто-то без стука осторожно открыл дверь.

— Кто там?

Ответа не последовало.

— Кто там? — спросил я ещё раз.

На цыпочках в ночной рубашке ко мне вошёл Кэйсукэ.

— Что случилось? Почему ты пришёл так поздно?

— Дедушка, рука болит?

— Детям о таких вещах думать не надо. Разве тебе не пора спать?

— Я уже лёг. Я пришёл к вам втайне от всех.

— Иди спать, иди, дети не должны…

Неожиданно почему-то голос прервался, в носу защипало, и неожиданно на глазах показались слёзы. Это были совершенно другие слёзы, чем те, которые я лил несколько дней назад перед матерью этого ребёнка. Тогда они лились ручьём, а сегодня они капали из глаз. Чтобы скрыть их, я поспешно надел очки, но стёкла мгновенно затуманились. Я ничего не мог скрыть от Кэйсукэ. Те слёзы были, возможно, признаком сумасшествия, а эти? Тогда они не были для меня неожиданностью, а сегодня я был захвачен врасплох. Как и Сацуко, я люблю представляться бессердечным и считаю, что мужчинам плакать не к лицу, но в действительности я плаксив и могу лить слёзы от любого пустяка. Я всячески стараюсь, чтобы об этом никто не знал. С молодых лет я разыгрывал злодея и изводил жену колкостями, но как только она начинала плакать, я малодушно сдавал позиции. Изо всех сил я старался скрыть свою слабость от жены. Кое-кто подумал бы, что я добр, но на самом деле, несмотря на плаксивость и сентиментальность, я человек жестокий и извращённый. Но когда неожиданно появился этот невинный ребёнок и ласково обратился ко мне, я не мог сдержаться, и сколько ни вытирал глаза, очки всё время были мокрыми.

— Дедушка, держитесь… потерпите, и скоро всё пройдёт.

Чтобы скрыть слёзы и заглушить рыдания, я натянул на голову одеяло. Больше всего меня злило, что всё это видела Сасаки.

— Скоро пройдёт. Скорее иди, поднимись к себе, ложись в постель, — начал было я, но на словах «поднимись к себе» голос сделался хриплым, и я сам не понял своих слов. Под одеялом, в совершенной темноте, слёзы катились ручьём, как будто прорвали плотину. «Паршивец, до каких пор ты будешь торчать здесь! Убирайся живо на свой этаж, дрянь эдакая!» — думал я, и слёзы ещё больше лились из глаз.

Приблизительно через полчаса, когда глаза высохли, я высунул голову из-под одеяла. Внук уже исчез.

— Такой милый мальчик, — сказала Сасаки. — Ребёнок, а уже беспокоится о дедушке!

— Уж больно он боек! Нахален, не люблю.

— Как вы можете такое говорить!

— Я велел, чтобы ко мне не посылали детей, так он явился без спроса. Ребёнок не должен так вести себя.

Я был очень зол: в мои годы так глупо расплакаться! Как бы я ни был слезлив, я никогда не ревел по таким пустякам. Не признак ли это скорой смерти?

21 октября.

Явилась Сасаки с интересными для меня новостями. В своё время она работала в больнице PQ; вчера днём, отпросившись на час, она поехала на Синагава к зубному врачу и там в приёмной встретилась с профессором Фукусима, ортопедом из больницы PQ. Дожидаясь своей очереди, она разговаривала с ним минут двадцать. Профессор спросил, чем она сейчас занимается, она ответила, что в таком-то доме служит сиделкой, после чего разговор перешёл на боль в моей руке.

— Неужели нет никакого надёжного лечения? — спросила Сасаки. — Он старый человек, такое мучительное средство, как лежание на вытяжке, ему не подходит.

— Такое средство есть, — ответил на это профессор. — Оно связано с риском, очень трудно и требует уменья. Обычным врачам оно недоступно, и они даже не пытаются его применить. Но я это делать могу. Я вашего больного непременно вылечу. Думаю, что болезнь его называется плечелопаточный синдром. Если в патологический процесс вовлечён шестой шейный позвонок, надо сделать уколы ксилокаина в боковую поверхность шеи, чтобы изолировать симпатические нервы. Это сразу снимает боль в руке. Но так как шейные нервы проходят сзади шейной артерии, вся трудность в том, чтобы иглой не повредить магистральные сосуды шеи, вводя её в шейное нервное сплетение. Если задеть артерию, произойдёт катастрофа. Но дело не только в артерии, в шее бесчисленное количество капилляров, и если нечаянно ввести в какой-нибудь капилляр ксилокаинили хотя бы пузырёк воздуха, больной сразу же начнёт задыхаться. Обычно врачи этим способом не пользуются. Но я иду на этот риск и уже испробовал этот метод на многих пациентах. Всё проходило успешно, неудачи не было ни разу, я уверен, что и на этот раз всё обойдётся прекрасно.

— И сколько это потребует времени? — спросила Сасаки.

— Всего лишь один день, вся операция длится одну-две минуты. Правда, до этого нужно сделать рентген, но и на это уходит минут двадцать-тридцать. Если нерв изолировать, то — в случае успеха — боль сразу же прекращается, и через полдня пациент в прекрасном настроении возвращается домой.

Рассказав мне всё это, Сасаки сказала:

— Может быть, вам попробовать?

— На этого Фукусима можно положиться?

— Безусловно. Он работает в больнице PQ, в ортопедическом отделении, в его компетенции сомневаться не приходится. Он получил образование в Токийском университете, и я его знаю уже много лет.

— Если всё пройдёт хорошо… А если неудача, что тогда?

— Он так уверенно говорил, что тут сомневаться нельзя, но, может быть, вам лучше самому пойти к нему и подробно расспросить.

— Если бы это получилось, ничего другого и желать нельзя.

Не откладывая, я спросил господина Сугита, что он думает об этом. Он был очень сдержан и сомневался в исходе.

— Неужели кто-то может делать такие тонкие вещи! Если получится, это будет просто чудо!

22 октября.

Сасаки пошла в больницу PQ, чтобы встретиться с профессором и подробно его расспросить. Он дал ей множество профессиональных объяснений, но я всех деталей не понял.

— Как я вчера говорила, профессор уже вылечил несколько десятков больных, лечение всегда было успешным, оно не так сложно, чтобы говорить о чуде, среди его больных не было ни одного, который бы особенно тревожился или страшился, все они с лёгким сердцем давали делать себе укол. Облегчение наступало сразу же, и они в восторге возвращались домой. Профессор сказал: «Если ваш пациент беспокоится, на всякий случай можно пригласить анестезиолога, можно приготовить кислородную подушку. Если в случае ошибки лекарство или пузырёк воздуха попадут в кровеносный сосуд, мы немедленно вставим в трахею трубочку, через которую будет подаваться кислород. Обычно мы ничего подобного не делаем, никакой необходимости в этом никогда не было, но если ваш пациент согласится на операцию, мы примем подобные меры предосторожности, и волноваться будет не о чем». Что вы собираетесь делать? Профессор ни в коем случае не стал бы рекомендовать свой метод без достаточных оснований. Но он сказал, если у вас душа к этому не лежит, лучше не пытаться. У вас есть время всё хорошенько обдумать.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 39
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности