– Даже если сейчас каким-то волшебным образом вырастет рекордный урожай… Что иногда случается… То большая его часть просто сгниёт, не сделав наших крестьян более сытыми и богатыми! – ответил Великий князь Павел. – Вот ты собрался с помещиками бороться, передел земли устроить… Это всё, конечно, богоугодные дела, но… Что ты будешь делать со сложившейся сейчас порочной посреднической системой? Вот Александр Михалыч может тебе сказать, Ники, через сколько рук проходит зерно! Вроде бы его брат Иван именно на спекуляции хлебом свой капитал сколотил.

– Ликвидировать спекулянтов! – решительно сказал император.

– Ага, напустить на них твоё КГБ во главе с самым крупным помещиком России! – улыбнулся дедуля. – Сколько там у твоего любимца князя Васильчикова десятин? Тысяч тридцать?

– Он всё готов отдать в казну! – мрачно набычившись, сказал император.

– А толку-то? – усмехнулся дед. – Вот тебе товарищ Романов уже сказал, что простым переделом земли проблему не решить, ибо она комплексная! Что там ещё, кроме системы спекулянтов, Павел Александрович?

– Да уже только их хватит для «борьбы с урожаем»! – кивнул «Романов-два-в-одном». – Уронят цены ниже плинтуса, и весь хлеб сгниёт в амбарах. У нас в стране большой урожай едва ли не большее бедствие, чем маленький! Ну, зато мыши и крысы в такой год сытыми будут! Однако есть и вторая беда…

– Вторая беда – чисто техническая! – пояснил я. – Фактическое полное отсутствие сети элеваторов и крайне малое количество крупных зернохранилищ. Голод прошлого года никого ничему не научил. Мы пытались с этим бороться, великие князья Алексей и Павел выделили деньги для строительства, но что в итоге? Построили два десятка элеваторов, с которых накормили несколько миллионов голодающих! Несколько миллионов из нескольких десятков миллионов!

Товарищи молчали, потому что возражать было нечего!

– В общем, резюмируя нашу беседу, могу сказать: проблема сельского хозяйства в нашей богоспасаемой стране – комплексная! Стало быть, и решать её нужно комплексно! А не как ты, Ники, с налёту, при помощи следователей КГБ и заградотрядов! – сказал Павел Александрович.

– И начать нужно с самой широкой пропаганды нового образа жизни! – внезапно сказал генерал-адмирал.

Все дружно уставились на моряка, словно он превратился в фиолетового осьминога.

– Вот смотрите: чисто пропагандистский метод позволил нам в кратчайшее время набрать образованных молодых людей для службы на флоте! – не смущаясь, продолжил Алексей. – Я имею в виду широчайший прокат синематографического блокбастера «Адмирал»! Какой там посыл был мощный: Хотите помочь нашим – записывайтесь во флот! Так и здесь нужно придумать нечто похожее – фильм какой-нибудь снять, типа «Трактористы» или «Свинарка и пастух»! И крутить его не только в городе, но и в деревне! Как при советской власти – кинопередвижки пустить по всем дорогам. Чтобы в любой глуши люди видели светлый образ будущего!

– Лёшка дело говорит! – медленно кивнул дед. – Надо бы нам отдельного человека назначить главным пропагандистом! Павел Александрович, ты как на это смотришь?

– Прости, Альбертыч, но это – без меня! Я хоть и был председателем горкома, но занимался чисто административной деятельностью, а за пропаганду у нас в Союзе товарищ Суслов отвечал.

– Суслов ещё не родился, а работать на этом, как выяснилось, сверхважном направлении кому-то надо! – Дед медленно обвёл взглядом всех сидящих за столом.

– На меня даже не смотри, я и так на пяти должностях! – мотнул головой я.

– Надо кого-нибудь из местных привлечь! – сказал Алексей. – Вот в КГБ сейчас один хороший человечек работает…

– Вову Ульянова не отдам! – решительно отрезал император. – Он сейчас один из лучших следователей в «конторе» Васильчикова! Землю носом роет, только чтобы не заподозрили в сочувствии рЭволюционерам! Поскольку братик старший в кружке социалистов состоял. Да и толку от него в качестве пропагандиста – жизненный опыт совсем другой!

– А вот есть у нас один мичман… – широко улыбнулся генерал-адмирал.

– Джугашвили я тоже не отдам! – сказал я. – Он сейчас к полётам на первом в мире самолёте готовится. Вот как поднимет авторитет, станет героем-лётчиком, тогда можно будет его в качестве «свадебного генерала» на различных массовых мероприятиях использовать! А сейчас – рано!

– Тогда кого? Станиславского? – продолжал валять дурака Алексей.

– Вопрос пропаганды ты, Лёшка, поднял своевременно и правильно! Но сейчас ты явно ёрничать начал! – припечатал генерал-адмирала дед. – Мы ведь можем и тебя ответственным за это святое дело назначить! А, испугался! – Альбертыч коротко хохотнул.

– А где сейчас обитает старик Победоносцев?![33] – внезапно спросил Дорофеич. – Он вроде бы умный дядька был…

– Победоносцев? – удивился император. – Впрочем… Мужик он реально умный, вот только со всем своим умищем полез поперёк моим реформам… Вот и пришлось его… задвинуть!

– Исполнили, что ли, втихаря? – уточнил Дорофеич.

– Исполнили… – кивнул Альбертыч.

Олегыч поперхнулся чаем и привстал из-за стола.

– Шучу! Ты чего вскочил, твоё велико? – усмехнулся дед, наливая в чашку крепкий чай. – Нормально с ним всё, дома сидит, мемуары пишет. Наблюдение за ним ГПУ ведёт. Дорофеич хорошую идею подал: Константин Петрович действительно чрезвычайно умный государственный деятель. И отстранение его от службы – разбазаривание ценного человеческого ресурса. Впрочем, снимая его с должности, наш император действовал в условиях цейтнота, потому сие деяние простительно.

– Он же вроде бы народным просвещением занимался? – оживился князь Павел. – Ну, кроме своей деятельности на посту обер-прокурора Святейшего синода… Вот пусть и займётся просветительской работой! Начнет готовить крестьянство к переходу в пролетариат!

– Да! – после довольно длинной паузы, сказал император. – Дело сие богоугодное, поэтому кандидатуру Константина Петровича всецело одобряю. Завтра же напишу указ о его назначении… ну, допустим, председателем… э-э-э…

– Председателем Комитета культуры! – с улыбкой подсказал генерал-адмирал.

– Нет, не так! – возразил Горегляд. – Не просто культуры, а НАРОДНОЙ культуры!

Император не поленился, достал из кармана кителя блокнот с карандашом и тщательно записал название должности.

– А теперь давайте вернёмся к главной теме нашего собрания! – предложил дед.

– А у нашего собрания, оказывается, есть тема? – делано удивился Дорофеич, вертя в руках пустую рюмку. – Я думал, что мы просто нажрёмся, вспоминая дни службы в «несокрушимой и легендарной»[34]…

– Увы, мой друг, дел так много, что просто отдохнуть у нас ещё долго не получится! – вздохнул дедуля. – Приходится совмещать… Так что тема есть и звучит она так: будем мы в этом году Австрию нахлобучивать или подождём ещё?

– С формальной точки зрения нападение на Австро-Венгерскую империю будет чистой агрессией! – усмехнулся князь Павел и тоже зачем-то взял пустую рюмку. – Они же нам ни разу ничего плохого не сделали! Только гадили постоянно исподтишка, да угрожали вторжением, из-за чего мы, даже во время войны с Наполеоном, держали на границе с этой «миролюбивой» страной огромную армию. Так не пора ли нам вскрыть этот многолетний гнойник?

– Да, блядь,