и, дай бог, в пятый класс перешли, а парней цепляют так, словно лет сорок этим профессионально занимаются.

— А зачем тебе это? — вырывает меня из мысленных нотаций Матвей. — Хочешь, чтобы Роза себя ущербной почувствовала?

— Скажем так… у меня свой интерес, — уклончиво отвечаю. — Но… о нашей договорённости она знать не должна.

— Ладно. С тебя ещё один жетон.

— Нет.

— Тогда я скажу Розе.

— Не наглей. Я и так тебе шесть жетонов дал на игры. Могу сделать так, что и эти аннулируются.

— Ладно, — закатывает глаза. — Так и быть! Сделаю, как говоришь!

— Я тебе вышлю дату и время, когда следующий бой будет, — произношу, пересев на место Розы, лишь бы двух мелких доставших пиявок не видеть.

— А ты не пойдёшь на бои?

— Нет. Мне неинтересно, — вру.

— Всё! Роза идёт! Молчим и играем дальше! — шипит Матвей, заметивший цветочек первым.

— Договорились, — шепчу и засовываю в рот последнюю ложку с мороженым. Мороженым Розы, но ничего страшного. От этого она просто выйдет из себя и станет ещё забавнее. Надуется и будет ругаться, уделяя внимание только мне одному. Ненормальный, извращённый, но мой личный рай.

— Скучали, мальчики? — спрашивает Роза, опускаясь на моё место, облизнув губы, которые только накрасила. Ненавижу, когда она так делает. Губы свои кусает, позволяя себе то, о чём мечтаю я.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Как хочется, чтобы это кафе исчезло! Чтобы мы сейчас сидели у меня в комнате, и Роза была на моих коленях! Но нельзя… Нельзя, потому что мои чувства к ней неправильные. Не должны существовать.

— Не очень, — хриплю, вставая со своего места. — Ребят, я поеду домой. Отец просил приехать пораньше.

И мне нужно как можно скорее уйти от Розы. Пока на её губах эта развратная помада, я рядом с ней себя не контролирую.

— Уезжаешь? — вопрос Розы звучит так, словно я маленького ребёнка оставляю впервые одного. С такой наивностью и грустью, что остаться хочется. Но я не могу.

Отец, и правда, просил приехать, чтобы что-то с бизнесом связанное обсудить. Начать меня в дело включать, потому что пора. Образование получил, значит, могу приступать. Только вот… не моё это.

— Я буду ждать тебя дома, — шепчу ей на ухо, подойдя к ней и наклонившись. — Посмотрим кино и поедим попкорн.

— Обещаешь? — загорается как свечка.

— Обещаю. А ты пока свою цель обрабатывай! — перехожу на ещё менее слышимый шёпот.

— Да! — кивает. — Я выиграю! У меня все шансы! Он же был в меня как-то влюблён! И вообще, он на всех девушек кидается! Очень лёгкая цель, Вик! Ты уже проиграл!

— Конечно! Посмотрим на твои таланты, Розочка, — целую её в щеку и, коротко попрощавшись с Матвеем рукопожатием, ухожу прочь.

Надеюсь, глупостей она не натворит. Она может… Это в её стиле.

Но если я останусь и решусь проконтролировать, то глупости натворю уже я. И такие, что спасти ситуацию уже ничего не сможет.

Роза

Зло вздыхая, вхожу в дом, чувствуя себя бомбой, которая взорвётся от любого прикосновения или неправильного дуновения ветра. А всему виной один парень, который кидается на каждую представительницу женского пола, а меня динамит так, словно я мужик в юбке. И его от меня тошнит.

Любые мои намёки восемнадцать плюс переводит в шутку или напоминание, когда я облажалась. Каждое моё слово заканчивалось моими красными щеками. Каждый мой вздох заканчивался моей внутренней истерикой и мыслями об убийстве брата моей подруги.

— Цветочек, — тянет Виктор, только завидев меня. — Чего мордочка кислая?

— Изыди, — коротко отвечаю, взглянув на него глазами ведьмы, что проклятие на него насылает. — Где мама? Папа?

— Твоя мама ещё не вернулась, а отец в кабинете, — пожимает плечами, продолжая сидеть за телевизором и смотреть новости. Но с моим приходом уменьшил громкость, чтобы меня слышать. — Так что случилось? Такой злой я тебя ещё не видел. Может, обидел кто?

— Этот Матвей… — выплёвываю ненавистное имя. Подхожу к Виктору и опускаюсь рядом с ним, залезая под его крыло, заставляя меня обнять. Только в его объятиях я чувствую себя уютно и в безопасности. Словно он — моя крепость. Мой дом. А ведь он просто человек, а в моём сердце и голове вызывает именно эти чувства. — Этот идиот никак не раскалывается. Я его и так, и сяк. А он… — жалуюсь ему.

— Может, ты не в его вкусе? — предполагает Есенский, покрепче меня обняв. — Такое ведь бывает, цветочек. Не всем же ты нравиться можешь.

— Ты не понимаешь! — восклицаю. — Просто… как бы это сказать. Он же раньше ко мне подкатывал. Сам. А когда я начала, то резко ему разонравилась. Что-то здесь не так, Виктор! Я это осознаю, но что именно не понимаю. Дело пахнет чем-то грязным и нечестным. И несправедливым.

— И что думаешь? — как-то непонятно напрягается.

— Думаю, у него кто-то появился, но я не уверена, — отвечаю, задумчиво хмыкнув. — Кто-то, с кем отношения у него серьёзные, и он их потерять не хочет, поэтому всё к шутке сводит.

— И что будешь делать?

— По итогу я, конечно, выиграю, — уверенно заявляю, дёрнув плечами. — Но чувствовать себя буду виноватой, что разрушила его первые серьёзные отношения. Только надо быть уверенной, что есть у него эти отношения. Может, моя догадка и неверна.

— И ты сможешь? Сможешь разрушить чьи-то отношения? Ради выигрыша? Или просто так? — интересуется Виктор и я чувствую настоящую вину, потому что уже знаю ответ. Потому что осознание пришло ко мне в такси. Ужасная мысль, от которой я не могу избавиться уже около получаса. Которая приводит меня в ужас, заставляет чувствовать себя виноватой и наводит на меня слёзы.

— Ну… — начинаю, решив уйти от ответа. Не хочу, чтобы он знал и думал обо мне плохо.

— Я хочу знать ответ, Роза, — мягко настаивает, поглаживая по плечу. — Мы никогда с тобой не говорили о настолько личном, но я бы хотел узнать тебя и с этой стороны.

— Честно? — поднимаю на него виноватый взгляд. — Я думала об этом. И по мере нашей игры я разрушу одну пару, — опускаю голову и, глядя в сторону, продолжаю. — Пару одного близкого и любимого мной человека. Я понимаю, что это ужасно, но я не хочу, чтобы они были вместе. Чтобы любимка принадлежал ещё кому-то, кроме меня. Это эгоистично, но я знаю себя. Я это сделаю, к своему сожалению.

— И зачем ты это сделаешь?

— Потому что… этот человек только мой, — шепчу, сдерживая слёзы из последних сил. — Мне сложно делить его с кем-то другим. И я понимаю, что если эти отношения продлятся, то я потеряю его навсегда. Он