– Можно у тебя переночевать?

Кристина посмотрела на него с удивлением и отошла от двери, пропуская полуночного гостя в дом.

Комната утопала в тенях и звуках дождя, колотившего в окна. Под этот аккомпанемент огромная плазменная панель на стене демонстрировала фильм – съемку любительской камерой, где двое маленьких детей играли и смеялись на детской площадке. Беззвучная запись, негромко шелестел только проигрыватель, подмигивая полумраку зеленым огоньком.

Анна сидела на полу, лицом к окну и изредка поглядывала на запись. Рядом с ней стояла початая бутылка вина, она сама крутила в руках бокал, бывший то ли наполовину пустым, то ли наполовину полным.

Фредерика давно не было. Она не выходила из комнаты, но слышала, что Винсент ушел минут через сорок после него, с первыми ударами грома. Теперь он наверняка промок насквозь, какая жалость.

Отпив глоток вина, Анна посмотрела на экран: запись дошла до выпускного бала, показывая миловидную улыбающуюся девушку, похожую на Анну. Камера дрожала и часто скакала. Анна плохо помнила тот вечер, но знала, что снимал Лукас, к тому времени уже пару лет как закончивший школу. Эти моменты Анна не любила и вновь посмотрела на окно.

Если бы не Лукас, она никогда не познакомилась с братьями Уэйнфилд. Может быть, ее жизнь от этого стала счастливее, а может быть, и нет. Может быть, сам Лукас был бы до сих пор жив… но может быть, и нет.

Анна никогда не испытывала особых эмоций к Винсенту. Она уважала его как человека да и в постели он был хорош, но она никогда не испытывала к нему бурных эмоций. Куда больше ее приводил в восторг сдержанный Фредерик, которому она когда-то признавалась в любви. Но Фредерик ответил, что ничем не может ей помочь, а потом старательно делал вид, что ничего не произошло. Может быть, для него подобные фразы и эмоции правда мало значили.

Но не для Анны.

– Спасибо за кофе.

– Пустяки, – пожала плечами Кристина.

Сидя за столом ее светлой кухни, Винсент уже надел темные очки, но на самом деле, таким он казался даже привычнее. Выглядел он помятым, но, по крайней мере, не простыл. На самом деле, Кристина этого опасалась, когда дрожащий и промокший Винсент явился накануне ночью.

– У тебя тут симпатично, – заметил он.

Кристина огляделась, как будто видела собственную кухню в первый раз.

– Кажется, для тебя светловато.

– Есть немного. Но все равно симпатично. Мне нравится сочетание белого и красного.

Кристине тоже нравилось, поэтому ее белоснежная кухня изящно разбавлялась красными цветами, тарелками и салфетками. Пропитанная едва уловимым запахом апельсинового сока, она действительно выглядела уютно, но Кристина подозревала, что Винсент говорит о ней только потому, что не хочет обсуждать причины собственного появления в половине первого ночи.

Налив кофе и себе, Кристина уселась напротив гостя.

– Может быть, расскажешь, что произошло?

– Мы поссорились с Фредериком.

– Гм, – Кристина нахмурилась. – И ты решил отсидеться здесь?

– Нет. Просто не знаю, что ему сказать.

– Он был так не прав?

– Наоборот. Он прав.

Кристина ссоры не любила и терпеть не могла в них участвовать, но отчасти могла понять чувства Винсента. Она отлично помнила, как разругалась с Ником в пух и прах только потому, что забегалась и не организовала им какую-то встречу. Ник был прав, упрекая ее, но Кристина просто не могла этого признать, и еще неделю их отношения были крайне натянутыми. Даже чувствуя себя виноватой, Кристина не могла в этом признаться – ей было попросту стыдно.

Винсент поправил рукава рубашки. К счастью, его одежда успела просохнуть к утру.

– Он прав, но мне все равно нечего ему сказать. От того, что он прав, я не изменюсь.

– И что ты собираешься делать?

– В смысле?

– В смысле, когда ты вернешься домой?

Винсент улыбнулся:

– Хочешь побыстрее меня выпроводить?

– Нет, конечно. Только ты не можешь отсиживаться здесь вечно.

Он неопределенно пожал плечами, и Кристина поняла, что Винсент попросту не успел об этом подумать. Ей даже стало немного стыдно: может быть, нет смысла давить на него. В конце концов, учитывая, что он спал так долго, вечер у него был явно не из легких. Вряд ли он успел подумать о каких бы то ни было перспективах.

– Можешь оставаться сколько угодно, – сказала Кристина. – Просто хотела узнать о твоих планах.

Винсент снова пожал плечами и вернулся к своему кофе. Завтракать он наотрез отказался, и, хотя Кристина полагала, что это не лучшая идея, настаивать не стала.

– Кстати, Винс… почему ты не пошел к Анне?

Он поморщился, и Кристина пожалела, что не может видеть его глаз.

– Меньше всего мне бы хотелось сейчас оставаться с ней.

– Какие странные у вас отношения.

Винсент ничего не ответил и отвернулся к окну, как будто любовался солнышком и куском голубого неба, которое было видно. С запозданием Кристина вспомнила, что Винсент очень не любит говорить на эту тему. В этот раз он, похоже, не собирался делать исключения.

– Хорошо, – вздохнула Кристина. – Ты сегодня на работу?

– Нет. Переживут денек без меня. Я хочу отдохнуть.

Кивнув, Кристина встала из-за стола, чтобы убрать чашки.

– Кошмары не мучили? – поинтересовалась она.

– Сегодня я прекрасно спал.

Винсент помолчал, наблюдая, как Кристина моет посуду.

– Слушай… я просто хотел сказать спасибо.

Кристина, не поворачиваясь, пожала плечами.

– Нет, правда, – продолжил Винсент, – я пришел к тебе среди ночи, и ты имела полное право выгнать меня вон. Спасибо, что не сделала этого.

Выключив воду в раковине, Кристина повернулась к Винсенту, скрестив руки на груди. В этот момент она снова жалела, что его глаз скрыты за непроницаемыми стеклами очков.

– Винс, ты выглядел как человек, которому больше некуда пойти. Как я могла не впустить тебя?

Некоторое время он неподвижно смотрел на нее, потом легко улыбнулся и кивнул. Кристина уже собиралась выходить с кухни, когда ее догнал вопрос:

– Ты не забыла, что сегодня пятница?

– Да. И что с того?

– Спиритический сеанс у мадам Ламбер.

– О… разве и мне стоит идти?

– Конечно. Она же приглашала тебя.

Если бы Анабель носила каблуки, то сейчас они громко стучали по полу, когда она ходила по дому из комнаты в комнату в поисках братьев. Квартира была пуста, за исключением комнаты Фредерика. Он еще спал, завернувшись в одеяло, но Анабель бесцеремонно уселась на его постель и потрясла брата за плечо.