Какое-то время им удавалось скрывать свое присутствие, но на этот раз служба у конфедератов была поставлена как надо. Разведка засекла их, когда до цели оставалось еще около пятнадцати километров, после чего флот разом пришел в движение. Корабли, и без того плотным строем окружавшие авианосец, сдвинулись еще сильнее. С некоторых прозвучали пробные залпы, по большей степени беспокоящие, чем прицельные. С палуб взлетело с десяток ганботов, которые, впрочем, пока не спешили переходить в атаку, помня, чем все закончилось в прошлый раз. В общем тактика конфедератов была проста и понятна: продержаться несколько минут, до тех пор пока в воздух не поднимется группа перехватчиков, которые уже и решат вопрос своими методами.

Ввязываться в бессмысленный бой Витгефт не видел никакого резона. Благо он уже сумел выбрать так необходимую ему жертву. Короткого приказа хватило, чтобы группа ганботов немного изменила свой курс, направляясь в хвост вражеской колонны. При этом майор мысленно усмехнулся. До этого рейда он практически никогда не использовал «Последний шанс», но за последние дни ему довелось пересмотреть свое мнение в отношении этой торпеды. В некоторых случаях от нее мог быть толк, причем даже немалый.

Попытка защитить свой авианосец от вражеской атаки привела к тому, что несколько кораблей внезапно оказались вне строя, и среди них высмотренный Дмитрием конфедератский броненосец. Даже отсюда майор видел, что перед ним одна из устаревших моделей, давным-давно предназначенная на слом. Возможно, что именно он и прошел мимо убежища в ту самую, первую ночь их прибытия.

Перед глазами командира сама собой промелькнула возможная биография этого броненосца. Славное прошлое, наверняка отмеченное множеством подвигов. Именно за такие корабли флот и держится, словно опасаясь потерять ту часть славы и удачи, которая овевала путь боевой машины. Так что лишь благодаря прошлым заслугам он и продолжал нести службу, несмотря на то что его машины уже давно выработали весь срок.

И понимая, что с каждым днем боевая эффективность корабля падает все ниже и ниже, адмиралы перенаправляли его на все более легкие участки работы. Соответственно, менялось и качество экипажа. И вот вместо элитных, первостатейных матросов в обслугу ставились самые заурядные тыловые крысы, всевозможные хитрецы, стремящиеся избежать тяжелой работы, а также неумехи, не способные нести нормальную службу и поставленные туда, где от них будет как можно меньше вреда. На командирские посты – сплошь назначенцы, имеющие родню в штабе. Для таких старый, но легендарный броненосец, больше не предназначенный для участия в боях, был просто идеальным местом службы.

И то, что Витгефт со товарищи намеревался проделать, можно было назвать последней данью уважения вчерашнему исполину. Дать ему шанс если не погибнуть в бою, то хотя бы еще раз пройти через горнило сражения, дабы с почестью уйти на покой. По крайней мере, пообщавшись с Роджером, майор начал отчасти понимать отношение матросов к своим кораблям.

Судя по панической пальбе, Дмитрий был не так далек от истины. Орудия броненосца открыли огонь еще задолго до того, как отряд ганботов начал заходить на цель. Меткость также оставляла желать лучшего. Видимо, до этого артиллеристы лишь пару раз участвовали в учебных стрельбах. По крайней мере, иных причин стрелять по маневренным целям тяжелыми фугасными болванками майор не видел. Чуть позже в ход пошли и автоматы, но судя по беспрерывным очередям, орудия должно было заклинить от перегрева еще задолго до выхода ганботов на цель.

Слабость зенитного огня позволила отряду подойти практически в упор и выпустить весь свой груз, особо не целясь. По четыре легкие торпеды на каждую машину составляли в совокупности четыре десятка несущих смерть сигар. Даже для такого корабля это было сложнейшим испытанием.

Палубу и борта броненосца моментально украсили огненные цветки. Торпеды, вгрызаясь в корпус, оставляли рваные раны, разрушая надстройки, сметая с палуб немногочисленные зенитные установки, раня и калеча обслугу. Дмитрий с каким-то потаенным злорадством успел отметить, что две торпеды, прошедшие мимо, умудрились поразить стоящий за броненосцем фрегат. Впрочем, в данный момент его больше занимала основная цель.

Корабль горел. Пожары возникли разом в нескольких местах, что было неудивительно. Системы автоматического пожаротушения не смогли сработать как надо, а необученная команда просто не знала, что делать. Несколько оторвавшихся шлюпок свидетельствовали о том, что среди экипажа нашлось немало тех, кого не интересовала живучесть родного судна.

К сожалению, наблюдать за агонией раненого броненосца не было времени. В воздухе уже появились первые перехватчики, и, судя по всему, они не собирались ждать момента полного сбора всей ударной группы. И почти три десятка машин ринулись в атаку, стремясь отомстить за подбитые корабли.

Пока что все шло строго по плану, и Витгефт вновь поморщился. Предчувствие беды не оставляло его, особенно с учетом очередной, столь удачной атаки. Но времени на размышления не оставалось, и десятка ганботов, совершив резкий разворот, на полной скорости легла на обратный курс. Сброшенный груз придал легкости небесным машинам, и отныне они снова могли сражаться на пределе возможностей, но для подобного время еще не пришло.

Судя по разношерстному составу преследователей, Роджер опять оказался прав в том, что корабль собирали, что называется, на скорую руку. Смешивать в одной группе новых, скоростных «Хаундов» и устаревших медлительных «Страйкеров» казалось безумием. Ну или последствием решения, принятого на ходу. Видимо, командующий соединением просто взял все, что было под рукой, не разбираясь в том, насколько эффективно эта разношерстная команда может сражаться. В любом случае единого строя не было, что опять-таки играло на руку отряду Витгефта. Сам майор, прикинув дистанцию и скорость преследователей, даже немного сбавил ходу. Чем быстрее их нагонят, тем лучше.

Как это всегда бывает, бой начался внезапно. Десятка «Десмодов» сбавила ход, преследователи, наоборот, прибавили оборотов, когда вдруг небеса озарила мощная вспышка света. Похоже, очаги пожара на подбитом броненосце наконец добрались до погребов. Взрыв оказался настолько мощным, что ветерана разорвало на несколько частей, и это словно прибавило конфедератам ярости. Находясь на предельной дистанции, они открыли огонь, стремясь задавить противника плотностью залпа.

Каждый из «Хаундов» нес по шесть тяжелых пулеметов, и в иных условиях это могло создать немалую проблему даже для бронированных штурмовиков. Но в данном случае бой проходил под дудку капитана Роджера, да и за штурвалами «Десмодов» сидели отнюдь не новички. Так что первый залп конфедератов ушел в никуда, поскольку десятка преследуемых с легкостью ушла с линии огня, умудрившись при этом развернуться и в свою очередь атаковать преследователей.

Пусть ганботы альянса не могли продемонстрировать подобной плотности залпа, но их скорострельные пушки в ближнем бою творили чудеса. Первый же залп выбил из строя с пяток машин, заставив конфедератов моментально осознать свою полную беспомощность. Возникшая общая свалка еще больше усугубила дело. Каждый пилот моментально стал сам за себя, но в данном случае подчиненные Витгефта имели куда больше необходимого опыта.