— Мэри не останется на Бельтайне. Нечего ей здесь делать. Думаю, она и сама это прекрасно понимает. Чем и где она займется, я не знаю, но с Бельтайна улетит при первой же возможности. Понадобится — я ее пинками выпровожу, — Морган вздохнул, глядя на оторопевшего Савельева. — Не понимаешь?

— Нет, — честно ответил русский, который и в самом деле ничего не понимал. — Она же ап Бельтайн, как ей может быть нечего делать на Бельтайне?

Генри подпер ладонью щеку, исподлобья глядя на сидящего напротив офицера безопасности. Он пребывал в изрядном затруднении, не очень-то представляя себе, с чего именно следует начать. Как объяснить чужаку бельтайнские реалии, если в их хитросплетениях не всегда удается быстро разобраться даже аборигенам?

— Ты в курсе, что Мэри понятия не имеет о том, кто ее отец?

Савельев равнодушно пожал плечами:

— Не вижу в этом ничего особенного или, тем более, постыдного. Такое случается не только на Бельтайне. Я и сам подкидыш, не то что отца — матери не знаю, но мне это не помешало дослужиться до капитана второго ранга. Или на вашей планете такие строгие нравы, что рождение вне брака клеймит человека на всю жизнь и не дает сделать достойную карьеру вне зависимости от его заслуг?

— Да это-то тут совершенно ни при чем, — отмахнулся, закуривая, Морган, — в сущности, все пилоты — бастарды. Женщины из Линий пилотов замуж за отцов своих детей, как правило, не выходят. Потому, в частности, что при создании эмбриона для усиления положительных качеств зачастую используют генетический материал давно умерших людей. Дело в другом. Ты уж поверь мне на слово: каждое достижение Мэри, каждый орден, каждое звание — пощечина Линиям. Что проку в строжайшем отборе, в скрещивании дочерей с отцами, а то и правнучек с прадедами (бывает и такое)… Что проку в вынужденном аскетизме в период службы и бесстыдной публичности выставленных на всеобщее обозрение родословных… Что проку во всем этом, если ап Бельтайн стала паршивая полукровка, выродок, беспородный щенок от внеплановой вязки? Определения я цитировал, если ты не понял.

— И кто же это у вас тут такой темпераментный? — недобро прищурился Савельев. Сказанное Морганом задело его неожиданно сильно, руки сами собой сжались в кулаки. Вот ведь как бывает: вроде бы далеко позади осталось детство в захолустном городке, летящие в спину комья грязи и крики мальчишек: «Приютская вошь, куда ползешь?» И уже давным-давно никто не называет Петю Савельева ублюдком. А тут услышал, как другого человека оскорбляют потому только, что отца своего он в глаза не видел — и аж покраснело все перед глазами.

— Ни больше ни меньше как достопочтенный Джастин Монро, глава Генетической службы, а по совместительству принципал Совета Бельтайна. Мэри он ненавидит. И даже если нам удастся выбить из Верховного судьи ордер на его арест, — Морган при виде потрясения на лице собеседника зло усмехнулся, — да, Петр, это о нем говорила Мэри. Так вот, даже ордер на его арест ничего не изменит: Монро только выражает общее мнение. То, что решение Совета о присвоении ей звания ап Бельтайн было почти единогласным, ликующая толпа, которую ты наблюдал на днях, и громогласные приветствия, — все это скоро забудется. Кстати, ты заметил, что вас встречали только линейные? Уже сейчас очень трудно сдерживать нелинейных, возмущенных тем, что на «Сент-Патрике» были только дети Линий. Мэри надо убираться отсюда, причем убираться как можно скорее, идеально — вместе с вами. Иначе ей припомнят и два погибших при обеспечении эвакуации детей корвета, и то, что «Дестини» непоправимо поврежден, и вообще повезет, если в измене не обвинят…

— В какой еще измене?! — Савельев всерьез усомнился в том, что они с Морганом говорят на одном и том же языке. Может быть, он внезапно перестал понимать уник? Все слова были вроде бы знакомы, но смысл сказанного ускользал. По крайней мере, что могут бельтайнцы назвать изменой, он сообразил далеко не сразу. — Постой… Ты хочешь сказать, ей могут поставить в вину то, что она проложила курс для наших крейсеров, преследовавших Саммерса?

— И это в том числе. А если учесть, что она числится, а я думаю, и является любовницей вашего командующего… — полковник покачал головой. — Несдобровать ей. Так что надо как можно быстрее заканчивать это дело и отправлять Мэри с Бельтайна от греха подальше, хотя бы на годик, а там видно будет. С голоду она точно не умрет, платят пилотам хорошо, тратить, пока служила, было особенно не на что и…

— Не умрет, — холодно процедил сквозь зубы старпом, перебивая собеседника, — можешь не сомневаться. Придурки тут у вас сидят, Генри, ты уж меня извини. Такими кадрами разбрасываться — это ж додуматься надо. — Морган с кривой улыбкой развел руками, соглашаясь со сказанным. — Да на Кремле ее с руками оторвут, намекни только, что специалист такого класса ищет работу. У нас женщины во флот идут редко, а уж чтобы до капитана третьего ранга (по-вашему — майор) дослужиться — я такого что-то вообще не припомню, капитан-лейтенантов и то с дюжину, не больше. Так она еще и полицейский, для комплекта. Ради одной экзотики возьмут в любую корпорацию. Это в том случае, если князь Цинцадзе не предложит ей службу у нас в конторе в качестве вольнонаемного сотрудника. А он, я думаю, предложит, — Савельев был совершенно уверен в сказанном, навряд ли Авдеев говорил только от своего имени. Не говоря уж о том, что куратор сектора обладал определенными полномочиями, и для очень многих действий ему и вовсе не требовалось одобрение центрального офиса. Да и у самого Савельева были определенные виды на эту шуструю девицу…

Морган открыл было рот для ответа, но тут его коммуникатор издал сигнал вызова. Взглядом извинившись перед собеседником, полковник отошел в другой конец комнаты и уже там отозвался:

— Здесь Морган!.. Что?! — на ставшем вдруг совершенно бесстрастным лице резко обозначились скулы. — Так… Кто стоял на часах?.. И?.. Ясно, — командующий подергал себя за седой бакенбард и несколько раз кивнул. — А Саммерс?.. Так я и думал… Черт знает, что такое творится на Бельтайне… Вот что, Шон, поставь-ка ты в качестве охраны летунов и прикажи не пускать вообще никого, кроме меня, я скоро буду.

Сидящий в кресле Савельев терпеливо ждал, пока Морган закончит разговор. В переводе он не нуждался, подключенный к корабельному компьютеру коммуникатор исправно переводил с кельтика, на котором общался со своим подчиненным бельтайнец. Судя по тем репликам, которые были в данный момент доступны слуху старшего помощника (потом можно будет послушать и полный вариант, уж что-то, а перехват на крейсере работает исправно), на поверхности случилась какая-то неприятность, связанная с арестованным Джерайей Саммерсом. После всего того, что уже довелось услышать русскому офицеру — и опосредованно, через мониторы слежения, и лично — он не удивился бы ни попытке освобождения задержанного, ни даже покушению на его убийство. В который раз попытался прикинуть рассказанное майором Гамильтон и полковником Морганом ранее и услышанное только что «на русские деньги» и в который раз не смог. Происходящее не укладывалось в голове. Странное место этот самый Бельтайн. Похоже, мисс Гамильтон росла в более чем любопытной обстановке — тем удивительнее полученный результат. Между тем бельтайнец закончил разговор и теперь стоял, потирая квадратную нижнюю челюсть.