Тем не менее, задачу нам никто не отменял, и из виртуального пространства тренажера тоже пока не вытаскивал, а значит, у начальства сохранялся интерес к тому, что мы будем делать дальше. И мы бодро начали этот интерес удовлетворять. Боты мы оставили на месте высадки. Один из них имел повреждения, но летать все же мог, хоть и не так быстро, как хотелось бы. Из оружия и снаряжения на летающих машинах остались только авиационные пушки и один одноразовый беспилотный разведчик в поврежденном боте третьего отделения. В возникшем в моей голове плане ботам отводилась достаточно важная роль, но пока они нам были не нужны.

Форсированный марш по незнакомой и совершенно неразведанной местности вызывал во мне глухой протест, но задача не предусматривала других вариантов. Можно было, конечно, использовать последний оставшийся беспилотник, но он мне требовался на финальном этапе плана, да и толку от него не слишком много в данном случае. По сути, это неуправляемая ракета, оборудованная камерой, сканером и передатчиком. Боту она нужна для доразведки места высадки. Заставить ее маневрировать и выискивать противника на большой территории совершенно невозможно.

Пришлось выделять гловной и боковые дозоры из легкой пехоты. Еще по одному человеку оставили в ботах с задачей запустить их в автономный полет по моему сигналу или по таймеру, если сигнала не будет. Местной связи я не доверял совершенно, от систем РЭБ противника можно было ожидать любой пакости. Или от инструкторов, за которыми тоже не заржавеет устроить курсантскому взводу подлянку со связью. Так что лучше все сделать ручками.

Похоже, легендой учений все же предусматривалось, что бардак творится не только у нас, но и у противника. Как ни крути, а когда орбитальная оборона разрушена, на планету во многих местах высажены десанты, а в ближнем космосе продолжается бой за господство над низкими орбитами, не все и не всегда у обороняющихся идет строго по планам. Наш отряд обнаруживали дважды. Оба раза мы попадали в поле зрения вражеской авиации. В первый раз нас засекла тройка истребителей. Они, похоже, решали какую-то свою задачу и, постреляв по нам издалека из пушек, вернулись на курс и улетели куда-то в направлении нашего плацдарма. Минут через десять прилетели два штурмовика. Эти, определенно, искали нас, видимо, наведенные предыдущими гостями. Их мы встретили еще на подходе четырьмя ракетами земля-воздух из ранцевых пусковых установок двух наших Варанов. Сбить сумели только одного. Второй выпустил целый рой ракет. На наше счастье только некоторые из них оказались управляемыми. Уклоняясь от наших ракет, штурмовик не смог нормально прицелиться, и почти все НУРы прошли мимо целей. Но даже несмотря на это, воздушная атака стоила нам пятерых убитых десантников и одного робота, уничтоженного вместе с пилотом. Штурмовик убрался восвояси, не рискнув сделать второй заход, а мы резко сменили вектор движения и вернулись на маршрут только через пятнадцать минут. Судя по грохоту и вспышкам где-то справа, о нас не забыли и попытались накрыть ракетами.

Мой Варан теперь остался единственным нашим относительно тяжелым оружием, если можно так сказать о легком роботе, вооруженном роторным пулеметом, противотанковым гранатометом и последней ракетой земля-воздух. Но мы уже почти прибыли. Что ж, настало время использовать разведчика и боты.

Ракета-разведчик прошелестела у нас над головами, стелясь низко над невысокими деревьями и оставляя вместе и инверсионным следом в небе информационный след на моем планшете. Прежде чем разведчика сбили, он успел запечатлеть картину разворачивающегося внизу действа. Мы успели вовремя. Полтора десятка ракетных комплексов на огромных колесных платформах занимали позицию на просторной лесной поляне, развернув направляющие с опертивно-тактическими ракетами в сторону нашего плацдарма, расположенного в трехстах километрах к северу. Чуть дальше, на опушке, задирали в небо стволы орудий бронированные коробки самоходных артиллерийских установок. Для ствольной артиллерии триста километров – далековато, но если стрелять активно-реактивными снарядами, можно дотянуться.

Нежная ракетная техника не стояла тут одна, без прикрытия. Разведчика сбили на подлете мобильные комплексы противовоздушной обороны, которых я, а точнее, компьютер Варана, обработавший полученное изображение, насчитал шесть штук. Где-то в лесу наверняка скрывалось и пехотное прикрытие с бронетехникой. Всему этому великолепию мы могли противопоставить одного легкого робота, пятерых десантников с противотанковым оружием в тяжелых бронескафандрах, и восьмерых парней в легкой броне с пулеметами и парой снайперских винтовок. И еще два десантных бота с пустыми пусковыми контейнерами и парой автоматических авиационных пушек.

Что ж, как пелось в одной старой песне, «расклад перед боем не наш, но мы будем играть». Летящие чуть не цепляя брюхом верхушки деревьев и отстреливающие локационные ловушки десантные боты, выскользнули из-за края леса. Конечно, их уже видели. Над ближайшими окрестностями висели вражеские беспилотники и сканировали окружающую местность. Единственный расчет строился на относительной прочности ботов. Я надеялся, что пару попаданий легких ракет мобильных комплексов ПВО они выдержат. По крайней мере, частично свою задачу боты выполнили. Прежде чем упасть горящими обломками в лес, так и не долетев до цели, они успели выпустить с предельной дистанции по нескольку десятков снарядов из автоматических сорокамиллиметровых пушек. И даже куда-то попали. Подготовленной к старту ракете много не надо, и один из развернутых на восточном краю поляны пусковых комплексов превратился в огненный шар, осветив яркой вспышкой всю артиллерийскую позицию. Ударная волна прошлась по поляне, опрокинув две соседних установки, но не вызвав детонации их ракет. Все же противник расставлял ракетные комплексы с умом, предполагая возможное противодействие с нашей стороны, так что эффекта домино не получилось.

Своей самоубийственной атакой боты дали моему небольшому отряду пару драгоценных минут на сближение с противником, и когда нас заметили, уничтожить сразу весь остаток десантного взвода противник не смог. Относительно компактной группой мы ворвались на позиции боевого охранения с противоположной стороны от взорвавшейся установки, где нас менее всего ждали. Нашей целью являлись только САУ и ракетные комплексы. Повредить их мог только я с помощью своего Варана и десантники в тяжелой броне, поэтому все остальные прикрывали нас и отвлекали на себя огонь врага. Но нас давили числом. Десантники в тяжелой броне успели выпустить только по одной противотанковой ракете, после чего их просто смели шквалом огня. О парнях в легкой броне я вообще молчу. Они смогли подарить нам от силы секунд пятнадцать. Я очень быстро остался один. В барабане левого манипулятора моего Варана ждали своего часа шесть противотанковых ракет с кумулятивными боевыми частями. Я отдал компьютеру команду на их автоматический пуск по готовности, пометив пару САУ и четыре ракетных комплекса, как приоритетные цели. Головкам самонаведения ракет требовалось некоторое время, и я пытался им это время обеспечить. Я прыгнул в самую гущу врагов, пытаясь выбрать тех, что были вооружены легким оружием. В них я не стрелял, надеясь на свою броню и подвижность. Надеялся я на то, что враг не рискнет в такой ситуации применять по мне тяжелое оружие, опасаясь задеть своих. Я ошибся. Вернее, первые секунд пять так оно и происходило, враг пребывал в некотором замешательстве, но после пуска первой же моей ракеты в сторону изготовившейся к стрельбе САУ, приоритеты у противника мгновенно поменялись и в меня стали палить из всего, что оказалось под рукой. Я скакал бешеным зайцем, мешая собственным системам наведения захватывать цели, и поливал все вокруг очередями из роторного пулемета. Калибр этого аппарата не позволял пробивать серьезную бронетехнику, но прекрасно справлялся с личной броней пехоты и напрочь сносил навесное оборудование и внешние эффекторы сканеров даже с тяжелых бронированных машин.