Стрелять из трофейного оружия мне еще не приходилось, но в таких тепличных условиях нужно еще суметь промахнуться. Генерала, видимо, интересовало, все ли системы робота мне удалось подчинить новым хозяевам. Что ж, продемонстрируем, да и сами полюбуемся. Я вывел машину на огневой рубеж. Боевой интерфейс кваргов меня раздражал. Зрение у них на удивление от нашего почти не отличалось, но вот восприятие… В общем, я еще в аспирантуре долго к нему приспосабливался. Все эти взаимно пересекающиеся разноцветные окружности и многоугольники, хаотично плавающие перед глазами, воспринимались как угодно, но не как система прицеливания. Но привычка – великое дело. Я приподнял правый манипулятор и двумя одиночными выстрелами из пушки разнес крайние мишени. От попаданий осколочных снарядов они разлетались на мелкие фрагменты, оставляя только жалкие огрызки около бетонного пола. На третью мишень я не пожалел гранату, заранее прикинув будет ли ее взрыв безопасен для зрителей. Результат мне понравился. От центральной мишени не осталось даже огрызка. Из коридора налетела ослабленная расстоянием ударная волна и слегка толкнула робота в корпус.

Вернув машину на исходную позицию, а выбрался из кабины и бегом направился к офицерам.

– Господин генерал-лейтенант…

– Отставить, КУРСАНТ Лавров. Благодарю за службу.

– Служу Земной Федерации, – бодро ответил я, испытав немалое облегчение.

– Заканчивайте свои дела на гражданке, курсант. У вас есть два дня. Копию приказа о зачислении и прочие детали вам сбросят на планшет. Свободны.

В общежитие я вернулся в приподнятом настроении. Все-таки фортуна не обошла меня стороной. Немного омрачало результат лишь понимание того, что без элементарного везения, счастливого стечения обстоятельств, я мог бы и не поступить. И это надо обязательно учесть на будущее. У меня нет права на неудачу, а значит не вправе я рассчитывать и на везение. Думая так, в душе я понимал, что все это благие пожелания, и не более. Слишком большую роль в жизни человека играет случай. Иногда не стоит ждать верного шанса, а нужно рискнуть и выиграть. Или проиграть, но хотя бы потом всю жизнь не жалеть, что так и не рискнул.

Размышления мои были прерваны негромким окликом:

– Курсант Лавров, можете уделить мне пару минут?

Я обернулся. В тени декоративного растения, расслаблено прислонясь к стене коридора, стоял Чен, один из парней, которые удержали от необдуманной драки своего товарища на выходе из училища.

– Конечно, Чен. Чем обязан?

– Вы зря не поладили со Стивеном, курсант.

– Я с ним не ссорился. По-моему я даже не успел ему толком ничего сказать.

– Майк, лучший друг Стивена, который тоже был тогда с нами, не набрал проходной балл. Теперь он летит домой, на Землю, а мы со Стивеном и Инга теперь курсанты. Как и ты. Стивен в бешенстве и все время вспоминает тебя. Он считает, что Майк не поступил из-за таких, как ты.

– Ты тоже так считаешь, Чен? – мы незаметно перешли на «ты», но я не имел ничего против.

– Конечно, нет, – он обозначил на лице легкую улыбку, – но Стивен – мой товарищ по Австралийской Школе, и я бы не хотел, чтобы из-за вашего конфликта он вылетел из училища. Я пришел попросить тебя быть с ним аккуратнее. Он вспыльчив и неуравновешен. Адекватно ведет себя только со старшими по званию или со старыми друзьями вроде Майка или Инги. И еще у него отец – адмирал. Сидит в высоких штабах и периодически очень интересуется судьбой своего сына. Ну и участвует в этой судьбе по мере необходимости.

– Спасибо, конечно, за информацию, но почему ты все это мне рассказываешь?

Китаец усмехнулся.

– Ты даже не представляешь, что Стивен может учинить, если его накроет. Когда он испытывает к кому-то чистую и незамутненную ненависть, он выворачивается наизнанку, чтобы сделать жизнь этого человека адом. Но при этом очень часто таким же адом он делает и свою жизнь, и жизнь ближайших товарищей. Я с этим уже не раз сталкивался и не хочу очередного повторения. В общем, если сможешь, не зли его. Хотя, решать, конечно, тебе.

– Чен, может это и не мое дело, но что при таком отношении ты делаешь рядом с ним?

– Скажем так, меня держит некий должок, который не так-то просто вернуть, так что никуда я от Стивена не денусь. По крайней мере, пока. И если дойдет до прямого противостояния, на мою помощь или хотя бы сочувствие не рассчитывай.

– Хм… Ну, хотя бы честно, – усмехнулся я, – Не буду ничего обещать. Но я тебя услышал.

– А я на большее и не рассчитывал. Удачи, курсант, – снова слегка улыбнулся китаец и не торопясь направился в сторону выхода с этажа.

***

С чего начинается утро курсанта-первогодка в каждом нормальном военном училище любого человеческого мира? Правильно! С сигнала к подъему, гигиенических процедур и утренней пробежки, плавно переходящей в зарядку. У меня даже возникло состояние легкого дежавю. Но дальше все-таки появились некоторые отличия от шаблона, запомнившегося мне по прошлой жизни.

Перед аудиторией, в которую нашу группу привели на занятия по математике, меня выдернул из строя сержант-инструктор.

– Курсант Лавров, приказом начальника училища вы освобождены от посещения занятий по математике и физике, – объявил он, отведя меня немного в сторону, – вместо этого в часы лекций и семинаров по указанным предметам вы переходите в распоряжение майоров Игнатова и Стейница. Идемте, я провожу вас к месту первого индивидуального занятия.

Мы спустились на лифте в уже знакомый мне ангар, где около боевого робота кваргов меня ждал майор Игнатов. Сержант сдал меня ему с рук на руки и убыл по своим инструкторским делам, а майор произнес с легкой усмешкой:

– Курсант Лавров, поздравляю с поступлением в наше училище. Не имел возможности раньше сделать этого лично, – и неожиданно протянул мне руку для пожатия, чем сильно меня удивил. А я было уже приготовился вставать по стойке «смирно» и выкрикивать уставное «Служу Земной Федерации».

– Спасибо, господин майор, – я пожал ему руку.

– Сейчас все поймете, курсант. У вас будет не самое обычное занятие. Я не буду вас ничему учить, по крайней мере, сейчас. Учить будете вы. Согласитесь, нельзя считать нормальной ситуацию, когда во всем военном учебном заведении боевой машиной, стоящей на балансе училища, умеет управлять единственный человек, и это не инструктор, не преподаватель, даже не техник, а курсант первого года обучения. Сейчас мы начнем исправлять это положение дел. Вы готовы?

– Так точно.

– Оставьте это, курсант. Сейчас мы вдвоем и я разрешаю вам разговаривать со мной без уставных формальностей. Это упростит процесс обучения.

– В таком случае, господин майор, не могли бы вы обращаться ко мне на «ты»? Мне так как-то привычнее.

– А вот не могу, – улыбнулся Игнатов, – я всегда обращаюсь только на «вы» к тем, кто передает мне свои знания. Давайте уже начнем, курсант.