любознательного парня, как он. Когда родители снова собрались переезжать – на этот раз на север, в Сольну, сестра поехала с ними и нашла квартиру в Сундбюберге, где и живет до сих пор. Никлас же тогда только-только пошел в старшую школу и воспользовался шансом начать самостоятельную жизнь.

Как многие его ровесники, он отправился смотреть мир. Сегодня годы путешествий по Азии и Европе кажутся ему далекой чужой мечтой. Вернувшись в Швецию, Нурдгрен оказался на Лидингё. И это была одна из многих в его жизни случайностей.

Никлас Нурдгрен вышел из автобуса и побрел домой по безлюдному тротуару. Однотипные дома, возвышающиеся на скале, были построены в конце шестидесятых и напоминали своей дешевой функциональностью менее известные пригороды – Тенсту и Акаллу.

Но в этот вечер почти из всех окон разливался теплый свет. Сгущались сумерки, и Нурдгрену открывался захватывающий дух вид на северную оконечность острова Юргорден. Пустынный, безликий Лидингё как нельзя лучше подходил одиночке-Нурдгрену: он не любил быть в центре внимания и считал, что жизнь состоит не в том, чтобы собирать вокруг себя друзей и знакомых.

Когда Никлас только вернулся из Азии, он примерил на себя роль лидера и заводилы, попробовал стать тем, кому все оборачиваются вслед, о ком говорят. Но ничего хорошего из этого не вышло.

* * *

Нурдгрен набрал код и толкнул дверь плечом. Пустая улица, безликий дом, очертания промышленных предприятий: то, что надо.

Когда Анника в семь вечера вернулась домой, Нурдгрен уже начал готовить ужин. Повар из него был так себе. Когда мужчины готовят, им часто сложно удержаться и не приправить старание тестостероном, но Нурдгрен не любил изысканные блюда. Сегодня на ужин паста с фаршем – быстро и просто. Он поджарил тертую морковь, лук и чеснок и вылил полбанки готового томатного соуса, чтобы фарш получился сочнее.

Он все еще стоял у плиты, когда услышал звук открывающейся входной двери. Анника сняла пальто в прихожей, прошла в спальню и переоделась: повесила на вешалку серый костюм, который носит в аудиторской фирме, надела джинсы и футболку. Потом вышла в кухню, быстро обняла мужа и принялась тереть пармезан, пока Нурдгрен сливал воду с макарон.

– Как твой день? – спросила она.

– Нормально, а твой? – ответил он.

Она пожала плечами:

– Сегодня будет «Запах женщины».

– По какому каналу?

– По четвертому.

Никлас промямлил что-то без особого восторга: в середине фильма опять будет перерыв на новости, а он терпеть не может Бенгта Магнуссона.

– Я хочу посмотреть, – сказала Анника.

Он кивнул. Конечно, ради мира в семье он устроится рядом с ней на диване и начнет смотреть фильм, но они оба знали, что во время перерыва на новости он ускользнет в свой кабинет и, скорее всего, этим вечером уже оттуда не выйдет.

В последнее время он вообще запирался у себя в кабинете чаще обычного.

– Чем ты там таким занимаешься? – спросила Анника с подозрением в голосе, когда они приступили к еде.

– Ничем, – Никлас Нурдгрен не славился многословностью.

* * *

Вечер протекал как обычно: пока Анника во время перерыва на новости готовилась ко сну, Нурдгрен ушел к себе в комнату. Когда она через час вернулась досмотреть фильм, он так и не вышел. Тяжело вздохнув, Анника растянулась на диване. Глаза слипались: похоже, сегодня досмотреть фильм не получится.

При первой их встрече Нурдгрен привлек Аннику своей загадочностью. Как и многих других, Аннику впечатлил контраст между его криминальным прошлым и невероятной искренностью.

Но то, что когда-то притягивало ее в нем, сейчас не вызывало в ней ничего, кроме раздражения. Он оказался не больше того, за кого себя выдавал, и это, как ни странно, стало для нее большим сюрпризом.

Анника великодушно разрешила мужу превратить комнату у гостиной в свою мастерскую. Она искренне не понимала, как ему удавалось находить столько хлама. Хотя Никлас любил порядок, в мастерской царил полный хаос – повсюду валялись инструменты, какие-то доски и трубы, старые мобильные телефоны, списанные бытовые приборы, горы шурупов и гаек, медная проволока, коннекторы. Все его знакомые знали: хочешь избавиться от приказавшего долго жить музыкального центра или старого смесителя – отнеси их Нурдгрену, он это оценит. Так что горы всякой всячины в его мастерской с каждым годом становились все выше.

Была уже почти половина первого ночи, когда Нурдгрен осознал, что для того, чтобы закончить добровольно взятое ночное задание – вставить часовой механизм в радиоуправляемую машину, понадобится отвертка с короткой ручкой, которую он на прошлой неделе вместе с другими инструментами убрал в подвал.

Может, это знак, что пора заканчивать на сегодня? Он вгляделся в стоящую на столе машину. «Опель»? Изломанный синий корпус – откуда он взялся? Нурдгрен кивнул сам себе: если он закончит эту работу сегодня, то будет лучше спать. Так что он беззвучно прокрался в прихожую мимо Анники, заснувшей перед включенным телевизором.

Отвертка оказалась на своем месте в ящике с инструментами. Нурдгрен уже хотел выключить свет и уйти, как вдруг ему на глаза попался какой-то черный предмет, лежащий на полу под стеллажом. На мгновение Нурдгрен принял его за крысу, но потом разглядел повнимательнее: лавовый камень. Он поднял его – этот сухой, пористый камень он однажды привез в рюкзаке, потому что камень почти ничего не весит.

Нурдгрен поискал взглядом темно-коричневую картонную коробку, где должен лежать камень. Она, конечно, оказалась в глубине стеллажа, у самой стены, заваленная такими же коробками. Так вот почему он сразу не убрал камень на место.

Нурдгрен бросил взгляд на часы: подвинуть коробки и положить камень займет не больше пары минут – даже говорить не о чем. Но он медлил отнюдь не потому, что ему было лень тянуться за коробкой. Он знал, что происходит с ним каждый раз, когда он приоткрывает дверь в прошлое. Сейчас он сознательно пошел на это.

В коричневой коробке, где лежал лавовый камень, хранились четыре фотоальбома, а также скейтборд, пакет с запасными колесами для него и пара подвесок, которые уже никогда не будут привинчены, комплект педалей для велосипеда BMX, который он однажды специально заказал из Германии, и бутылка профессионального лака для обработки досок для серфинга. В маленькой коробке рядом лежали перчатки, очки и страховочная система, с которой он лазил по горам в Таиланде.

Нурдгрен замер перед открытой коробкой, в которой были укромно спрятаны следы другой жизни.

Что произошло?

Почему он забросил скейтборд, серфинг, велосипед?

Почему он предпочел получать адреналин другим, более деструктивным способом?

Никлас опустился на холодный каменный пол и уткнулся лицом в колени. Пока он чинит радиоуправляемые машинки