своего руководителя. И по его манерам. Для поддержания версии внутреннего расследования все разговоры со мной вел он, но в какой-то момент тон их изменился. В его столь знакомой мне манере выражать лишь легчайшие намеки на удивление, удовлетворение или неодобрение все эти эмоции вдруг резко заострились. По всей видимости, другие подразделения представляли ему список интересующих вопросов до посещения меня, и многое в этих списках явилось для него откровением.

Администраторов, естественно, больше всего интересовали вопросы самоокупаемости пребывания ангела на земле в видимости. И совершенно незачем было снова тыкать меня носом в завышенные, с их точки зрения, запросы до перехода в нее. Два раза ведь всего материальную помощь просил! Ну ладно, еще и машину потом — но ведь, когда не дали, сам справился. Как?

Этот разговор слегка затянулся, и к концу его у всех моих посетителей вид слегка ошарашенный был. От многогранности потребностей земной жизни и хитросплетений способов их удовлетворения.

Энергетики вцепились в проблему оптимизации соотношения потребления нашей питающей субстанции и человеческой еды. И совершенно незачем было такие презрительные гримасы корчить, когда я твердо заявил, что ключевым моментом решения этой проблемы являются мясные продукты и расширенные познания наших резидентов на земле в культуре их приготовления. Почему?

Этот разговор немного раньше обычного закончился — я слюной давиться начал, а мои посетители — от отвращения.

Были еще представители каких-то незнакомых мне подразделений. Один нажимал на Галину глубокую приверженность ортодоксальной церковной доктрине, которая и позволила ей, в конечном итоге, без излишних вопросов принять Тошно руководство. И совершенно незачем было подталкивать меня к этому выводу наводящими вопросами. Я тут же вспомнил священную войну не менее религиозной Галиной матери против Тоши. Какую?

Этот разговор вылился в пространную дискуссию о месте религии в арсенале способов ангельского воздействия на людей, которую я закончил решительным сравнением ее с шорами в арсенале наездника.

Другой представитель неназванного подразделения пристал ко мне с расспросами об обратном воздействии людей на ангелов. И совершенно незачем ему было так дотошно выпытывать о таком влиянии лично на меня. Тут одну Марину вспомнить, в присутствии которой любой, даже опытнейший ангел в шипящего ежа превращается. А Татьянины родители, которые — то кнутом, то пряником — обратили того же ангела в преуспевающего главу целой ячейки человеческого общества под названием семейство? А сама Татьяна, обеспечившая постоянный профессиональный рост того же ангела? Каким образом?

Этот разговор прекратил мой руководитель, когда я увлекся воспоминаниями о том, как Татьяна всегда умела одним взглядом убедить опытнейшего ангела в том, что до настоящих вершин мастерства ему еще карабкаться и карабкаться.

К сожалению, не все подразделения пошли на сотрудничество с моим руководителем. Наблюдатели своих представителей с ним так, по-моему, и не прислали — а вот их я бы особо горячо встретил. И еще горячее поприветствовал бы их вопросы о нападении на их сотрудника на земле — вот прямо сразу демонстрацией того инцидента на посетителях.

И целителей не было. В смысле, с моим руководителем. Они, как выяснилось, решили своим путем пойти. Да и отцы-архангелы спохватились и вновь вознамерились свое слово сказать. Веское, как обух. Мне в голову, естественно, нацеленный.

Все это время я, конечно, и о стене не забывал. Даже на земле говорят: «На Всевышнего надейся, а сам не плошай». А Стас — не Всевышний пока еще, слава последнему, и операцию его я уже мысленно отверг. Поэтому как только заканчивался мой очередной сеанс откровений, я возвращался к своей подрывной деятельности.

Необходимость отрываться от нее раздражала меня до бесконечности. Сначала. И так дело медленно движется, а тут такие перерывы. Затем я заметил, что после них взгрызаюсь в стену результативнее — видно, отдых все же необходим. Чтобы энтузиазм накопился.

Когда однажды в уже привычное время ко мне никто не пришел, я решил, что мои размышления о передышках приняты во внимание. В смысле, на предмет устранения последних. Ну и ладно, неосторожно подумал я, расслабленно откидываясь на шезлонге, я и сам себе могу их организовать.

Расслабиться оказалось намного сложнее, чем сосредоточиться на пределе возможностей. Без внешнего отвлекающего фактора сознание притягивалось к стене, как взгляд алкоголика к месту, где последняя бутылка спрятана. Пришлось прикрикнуть на него, чтобы брало пример с тела. Сознание послушно согласилось — и без малейших усилий доказало мне, что все-таки материя вторична.

Я вертелся на том шезлонге в безуспешных поисках подходящей для отдыха позы. Тело отвергало каждую из них нытьем в мышцах и покалыванием в конечностях. Сознание ехидно интересовалось, не пора ли прекратить бесполезное расходование сил. Силы мои, угрюмо огрызался я, на что хочу, на то и трачу.

Скрежет в двери прозвучал почти победными фанфарами. Вот так, торжествующе подумал я, в споре между бытием и сознанием всегда побеждает сила воли. Вскочив с шезлонга, я двинулся навстречу долгожданным союзникам с приветственной улыбкой.

Порог двери переступил всего один ангел. Совершенно мне незнакомый. Ответивший на мою улыбку прохладным, оценивающим взглядом гранильщика алмазов, выбирающего место для единственного, точечного удара, чтобы расколоть благородный камень.

— Добрый день! — негромко произнес он. — Я представляю отдел целителей и уполномочен получить от Вас нужную нам информацию.

Эта формулировка послала волну дрожи как по моему телу, так и по сознанию. Целителям вовсе не обязательно задавать вопросы, чтобы выудить из меня все, что им нужно.

— Кем уполномочен? — попытался я выяснить границы его возможностей.

— Руководством, — исчерпывающе ответил он.

— Какую информацию? — попытался я определить границы своего маневра.

— В частности, о воздействии энергетической подпитки на людей и исполинов, — снизошел он до более пространного ответа.

— Я с удовольствием отвечу на Ваши вопросы, — выдохнул я с облегчением.

Он едва заметно покачал головой, продолжая гипнотизировать меня немигающим взглядом.

— Абсолютно достоверных описаний не существует, — произнес он холодным, под стать взгляду, голосом. — Слова, как правило, искажают воспоминания. Ваши мне нужны в чистом виде.

— В смысле? — Мне не оставалось ничего другого, как разыграть последнюю карту — непонимание.

— Вам придется подвергнуться процедуре сканирования, — развеял он все мои надежды.

Я невольно отступил от него на шаг. Не сводя с него глаз. Оглядываться по сторонам не имело смысла — бежать мне было некуда. И момент, когда можно было нейтрализовать его и прорваться через еще не закрытую дверь, был уже упущен. Можно, правда, и сейчас попробовать — внештатники точно прибегут его спасать, и если инвертироваться…

— Не стоит, — вновь заговорил целитель, разглядывая меня с научным интересом. — Группа на выходе усилена — очевидно, на случай именно