центра экспансии, основанной на собственной инициативе чиновников на местах. При этом немалую роль сыграло стремление чиновников Компании к личному обогащению; кроме того, ее директора просто не разглядели преимуществ имперской перспективы, мысля еще бухгалтерскими категориями краткосрочной прибыли. Проявлению чиновничьей инициативы на местах способствовала и отдаленность Индии от Великобритании (морской путь до Лондона занимал полгода). В XIX в. феномен субимпериализма сыграет значительную роль в расширении Британской империи по всему миру.

Присвоению Компанией бенгальского дивани способствовало важное событие в мировой экономике. После 1760 г. резко упала добыча золота в Бразилии (с 15 до 5 тонн в год), а увеличение добычи серебра в альтернативном источнике драгоценных металлов, Мексике, возобновилось только с 1775 г. Поскольку британская Ост-Индская компания была экономическим агентом мирового уровня, неудивительно, что к захвату власти в отдельно взятой стране ее подтолкнули экономические колебания в противоположной части земного шара. К 1772 г. она переориентировала на себя все ветви власти в Бенгалии и стала своего рода княжеством со всеми полагающимися атрибутами: армией, сбором налогов, отправлением правосудия, самостоятельным внешним курсом и даже сателлитами, в которые превратила Карнатик и Авадх.

Именно в это время в парламенте Великобритании был поднят вопрос: имеет ли право купеческая корпорация управлять целой страной? С 1767 г. правительство и парламент развернули юридическое наступление на Ост-Индскую компанию, стремясь лишить ее политической самостоятельности. Причинами этого стали, во-первых, поиски средств после истощившей казну Семилетней войны, во-вторых — приток в политическую жизнь Великобритании «набобов» (разбогатевших в Индии служащих Компании), которые начали теснить земельную аристократию в парламенте и администрации, в-третьих — само по себе превращение Компании в азиатское княжество.

В 60-е годы XVIII в. сложилась ситуация, при которой британское государство могло контролировать Ост-Индскую компанию как корпорацию лондонских купцов (путем хартий о продлении монополии), но не располагало механизмом контроля той же организации в ее ипостаси индийского правителя. Известный британский историк Т.Б. Маколей точно охарактеризовал Ост-Индскую компанию после середины XVIII в. как «подданного в одном полушарии и суверена в другом». Когда правительство осознало эту аномалию, оно и повело наступление на Компанию.

В 1767 г. парламент по сути навязал ей даннические отношения, обязав ее выплачивать казначейству 400 тыс. ф.ст. в год. В 1773 г. он принял резолюцию, объявив, что все территориальные приобретения Компании «по праву принадлежат государству», т. е. являются частью Британской империи. В том же году правительство Ф. Норта добилось принятия Акта о регулировании, который поставил компанию-державу под частичный контроль государства. Главным пунктом акта стало назначение ставленников Норта в совет генерал-губернатора Бенгальского президентства Компании.

Однако для эффективного контроля над ней акта 1773 г. оказалось недостаточно: и в Калькутте, и в Лондоне чиновники, директора и акционеры Компании блокировали попытки правительства лишить ее политической самостоятельности. Одну из ключевых ролей здесь сыграл Уоррен Хейстингс (1732–1818), первый генерал-губернатор Бенгалии (1773–1785), который, с одной стороны, многое сделал для упрочения завоеваний Клайва, а с другой — отчаянно сопротивлялся попыткам империи подчинить Компанию.

Уоррен Хейстингс — одна из ключевых, самых противоречивых и интересных фигур истории Британской Индии. Если Р. Клайв со шпагой в руке добыл Бенгалию для империи, то именно Хейстингс впервые посадил там чиновников Ост-Индской компании на сбор налогов и заложил основы знаменитой Индийской гражданской службы. Находясь у власти в Калькутте в самый опасный период для Компании как державы, Хейстингс подкупом и военными экспедициями в начале 80-х годов XVIII в. сумел развалить единственную в истории Индии коалицию всех крупнейших княжеств, которая реально грозила сбросить британцев в море. При этом Хейстингсу постоянно мешали его коллеги — три назначенных парламентом советника, через которых премьер-министр Норт рассчитывал контролировать Компанию и которые занимались исключительно сбором на Хейстингса компромата, взвалив на него всю административную работу. Однако генерал-губернатору удалось переиграть их: так и не добившись его отставки, два советника умерли, а третьего он ранил на дуэли и тот вернулся в Лондон.

Хейстингс был жестким администратором, и его методы по выведению Компании из кризиса не были безупречными с моральной точки зрения (чем позднее воспользовались его противники во время парламентского суда над ним, хотя и неудавшегося). Например, он вымогал средства у ряда представителей индийской знати и повесил раджу Нанда Кумара, заткнув рот группе недовольных его мерами бенгальцев.

Вместе с тем Хейстингс уважал культуру Индии и покровительствовал первым британским индологам. Сам он бегло говорил на фарси и урду, ведя переговоры с правителем княжества Авадх с глазу на глаз. Интересом к жизни и культуре индийцев Хейстингс и многие его сослуживцы выгодно отличались от британцев более позднего, викторианского, общества, которые смотрели на «туземцев» уже исключительно сверху вниз.

Неудивительно, что оценки Хейстингса в историографии сильно разнятся. Если британский историк Р. Мьюир назвал его самым великим англичанином XVIII в., то для советского историка Е.В. Тарле Хейстингс остался «законченным палачом по натуре».

И.Й. Цоффани. Уоррен Хейстингс. 1783–1784 гг.

Дальнейшее наступление на Ост-Индскую компанию правительство было вынуждено приостановить из-за драматических событий по другую сторону Атлантики.

Американская революция

К 70-м годам XVIII в. назрел системный кризис первой Британской империи. Меркантилистская система привела к широкому распространению контрабанды в колониях Северной Америки. В 1763 г. британцы подсчитали, что 90 % потребляемых там чая, вина, фруктов, сахара и патоки ввозятся нелегально, лишая доходов королевскую таможню и купцов метрополии. Когда с аннексией Новой Франции британцы устранили внешнюю угрозу своим континентальным колониям, они почувствовали себя здесь увереннее и решили покончить с нарушениями. К тому же в Великобритании крепло мнение, что американские колонисты обязаны вносить вклад в оборону империи, благами которой пользуются. Поиски средств в самой Америке на содержание административного аппарата и имперских гарнизонов, а также попытки метрополии пресечь контрабанду стали катализатором американской революции. Не случайно три четверти из подписавших в 1776 г. Декларацию независимости 56 членов Континентального конгресса нажили состояния именно на торговле и контрабанде. Американская революция была подспудно зревшей реакцией колоний на меркантилистский характер первой империи.

Как пишет британский историк Н. Фергюсон, парадокс этой революции заключался в том, что восставшие колонисты были в то время самыми зажиточными жителями не только Британской империи, но и всего мира. Обитатели Новой Англии имели большие по размерам фермы, семьи и лучшее образование, чем жители метрополии. Если средний британец в начале 60-х годов платил налоги в размере 26 шиллингов в год, то средний житель Массачусетса — всего 1 шиллинг.

Американскую революцию вызвали не высокие налоги (их не было) и даже не отсутствие представительства (колонисты были представлены в своих ассамблеях), а попытки метрополии ослабить