мало, но он не торопился, спокойно вставляя свой меч обратно в ножны. Это было, как если бы он волновался, что остальные пропустят острый край его лезвия. В одно мгновение он перерезал сухожилия и нервы двух рыцарей, лишив их способности двигаться.

"Как ты смеешь нападать на своего лорда?" он спросил, его голос был холодным и отстраненным, ты заслуживаешь быть фаршем”

Большинство глаз упало на барона Форзу, который был известен многим своей репутацией. Только он мог оспорить авторитет Пьерсажа здесь.

Лицо Форзы колебалось между зеленым и белым, пока он боролся в своем уме. Тем не менее, слабое покалывание, возникающее из убийственной ауры Пьерсажа, сказало ему, что это был барон, против которого он не мог возражать. Если бы он разозлил капризного парня, у него не было бы сомнений в том, чтобы уничтожить всех в этом зале и заявить, что они сотрудничают с захватчиками.

Скрипя зубами, Форза неохотно заговорил “ Барон Пьерсаж прав. Сначала вы сотрудничаете с демонами, а теперь нападаете на своего господа. Любое преступление достойно повешения! Уведите их и повесьте на виселице!”

Даже когда охранники уводили двух рыцарей, они все еще ругались и кричали. Форза снова вернулся на свое место, мучительный эпизод оставил его слабым и затаившим дыхание. Стул словно горел, и он не мог усидеть на месте. Безмолвные взгляды безмерно охладили его сердце, ибо он знал, что больше никто не появится под его крыльями. Худшей репутацией лорда была неспособность защитить своих подданных.

И это было именно то, что Пьерсаж хотел увидеть.

Он весело рассмеялся, подойдя к Форзе и тихо прошептав “ У сэра менты были хорошие отношения со мной, когда он был жив, я мог даже назвать его другом. С его смертью от рук захватчиков, я, естественно, должен что-то для него сделать. Я буду ждать его жену, сестру и дочерей в своей комнате”

Форза невыразительно кивнул, его действия были невероятно жесткими.

Через некоторое время жена, сестра и две старшие дочери Менты были доставлены в комнату на углу замка. Охранники здесь не были людьми Форзы, они были рыцарями Пьерсажа.

Дочерям Менты было двенадцать и четырнадцать лет, и обе они были довольно красивы из-за своей молодости. Испугавшись этого суда, они с тревогой взглянули на комнату, в которую их привели. Это не было похоже на тюрьму.

Дверь внезапно открылась, и Пьерсаж вошел. Он стоял в дверях и медленно снимал перчатки, осматривая женщин внутри. Жена Менты сделала шаг вперед с удивлением “Милорд! Вы пришли, чтобы спасти нас?”

Его младшая дочь попала в руки Пьерсажа, сказав – «дядя». Однако она вдруг вскрикнула от боли и убежала, прикрыв грудь руками. Она была зажата.

Жена и сестра Менты побледнели от ужаса. "Мой господин, вы...”

Рыцарь был близок к Пьерсажу, по крайней мере, в прошлом. Теперь…

Крики и вопли раздавались от женщин в комнате, но после громких ударов кнутом они были приглушены в низкие рыдания. Рычание Пьерсажа и штаны, с другой стороны, становились все громче и громче. Двое рыцарей стояли за дверью, как металлические статуи, их холодные глаза проносились по темному и мрачному коридору. Они были готовы прогнать любого, кто осмелился даже приблизиться.

……

Вернувшись на разведывательную базу, Ричард осторожно вставил волшебную иглу в замок дневника Эссиена. Он вливал Ману в него, заставляя печать светиться зеленым пламенем, прежде чем она полностью потускнеет. Раздался щелчок, и замок открылся.

Ричард мягко улыбнулся, удовлетворенный результатами, которые он получил за короткий промежуток времени. Он пересмотрел свою теорию о нескольких специальных магических образованиях в этом процессе, а также получил более четкое представление о стандарте магии на этом слое. Ему также удалось понять разницу между Норландом и этой территорией, что позволит ему в будущем создавать руны из местных материалов.

В дневнике было не так много, и он записывал только самые значимые события в жизни Эссьена. Письмо было энергичным и мощным, источая атмосферу благочестия.

Он зафиксировал инцидент, который произошел, когда он впервые присоединился к церкви, пятнадцать лет назад. Старый клирик 5-го уровня упал, соблазненный дьяволами. Он наложил запретное заклинание призыва, чтобы спасти жизнь внебрачного ребенка, построив алтарь дьяволу в своем собственном подвале. Тем не менее, он только что променял свою душу, когда был пойман церковью, в конце концов, отправлен на виселицу. Ребенка и ее мать тоже бросили в темницу господа, где замучили до смерти.

Однако произошел несчастный случай, когда они попытались разрушить алтарь. Дьявол, вызванный старым клириком, оказался очень мощным, и, хотя его основное тело не могло пройти через портал, он выбросил двух бесов. Эти бесы не были слабыми, и шесть рыцарей были принесены в жертву, чтобы убить их. Сам Эссьен был укушен, но, к счастью, у него было достаточно Божественной силы, чтобы сопротивляться и в конечном итоге рассеять разрушительную силу. Таким образом, ему удалось избежать собственной смерти.

В конце этого инцидента Эссьен отметил в своем дневнике свои опасения. Эти импы были лишь самыми элементарными созданиями в аду, но даже подавленные законами этого слоя, им удалось заставить церковную элиту заплатить высокую цену. Если бы кому-то удалось построить стабильный портал в ад, разве это не было бы катастрофой для всего слоя?

Боги не могли удовлетворить молитвы каждого поклоняющегося, и было невозможно исполнить желания каждого. Старый клирик был только одним примером.

Однако Эссьен знал, что есть еще люди, которые продают свои души за здоровье, власть и деньги, не говоря уже о вечной жизни. Это было искушение, которому никто не мог сопротивляться, даже он. Просто его знания как клирика были гораздо более глубокими, чем у простолюдинов. Сами дьяволы не были бессмертными существами, так как же они могли дать другим существам вечную жизнь? Однако поклоняющиеся Богу могли войти в свои царства после смерти, и это было бы истинной вечной жизнью.

Том 2. Глава 46

Глава 46: История

На страницах дневника после инцидента написан интерес Эссьена к слоям. Он изучил множество томов и книг, даже злоупотребляя своим положением, чтобы изучать табуированные священные Писания. Он записал свои вдохновения в дневнике, и его исследования показали, что было больше, чем просто одно плоское вторжение. Последствия этих захватчиков разнообразны, как и их формы. Не многие из них были людьми, но человеческие захватчики не были редкими.

Оракулы от Бога Доблести и других богов не располагали большой информацией о планарных нашествиях, но следы все же остались. С этими оракулами были посланы два важных фактора - их сила