черемисы, вотяки и чуваши, чтобы применять их в качестве солдат и использовать как «вспоможение» и «приполнение» «к своему народу». Отсюда следует, что обрусение еще не приравнивалось к слиянию с «русским народом», как он его себе представлял. Салтыков. Пропозиции [1713]. С. 27.

1590

Салтыков. Пропозиции. С. 28. — О планировавшемся трехэтапном процессе в Новой Франции: Belmessous. Assimilation and Racialism. Р. 330–332, о встречающемся в источниках понятии franciser р. 323; Stanley. The Policy of «Francisation»; Axtell. The Invasion Within. P. 23–70, 131; Pagden. Lords of all the World. Ch. 5.

1591

См. об этом примеры далее. — А. П. Волынский, астраханский губернатор, назначенный Петром I, также был известен тем, что стремился не только к христианизации калмыков, но и к их ассимилированию с русским населением. Для Волынского, однако, оставалось неясным, каким образом исконное население, помимо общей роли служить примером, должно внести вклад в «цивилизирование» и ассимилирование. Витевский. И. И. Неплюев и Оренбургский край. Т. 2. С. 504.

1592

Chambre. Posoškov et le mercantilisme. P. 336.

1593

Этот пример демонстрирует, что тот факт, что в XVIII веке в употреблении был только термин обрусеть (стать русским), но еще не применялось понятие обрусить (сделать русским), не позволяет сделать какие-либо выводы о характере ассимилирования. Скорее термин обрусеть, несмотря на свою интранзитивную форму, также может быть расположен в лингвистическом поле таким образом, что он становится эквивалентен значению более позднего обрусить. Поэтому для прояснения соответствующей семантики важно учитывать контекст и, следовательно, общее намерение автора. Посошков. Завещание отеческое [1719]. С. 322–327, цит. на с. 326.

1594

Таким образом, Сильвестр (Гловацкий) выполнял государственную задачу миссионерской деятельности, будучи главой Конторы новокрещенских дел с 1742 по 1749 год и митрополитом Сибирским и Тобольским с 1749 по 1755 год. Glazik. Die Islammission der russisch-orthodoxen Kirche. S. 89–90.

1595

Курсив Р. В.

1596

Резолюция Кабинета на доклад Коллегии иностранных дел. О поселении жительствующих в Симбирском уезде разночинцев при Ставрополе между крещеными калмыками // ПСЗРИ. Т. 11. № 8393 (06.06.1741). С. 434–436, здесь с. 435.

1597

Немного позже Верховный кабинет одобрил предложения Змеева и Татищева. Там же.

1598

Именный, данный Сенату. О отправлении Архимандрита с некоторым числом священнослужителей в разныя губернии для обучения новокрещеных Христианскому закону и о преимуществах новообращенным дарованных // ПСЗРИ. Т. 11. № 8236 (11.09.1740). С. 248–256, здесь с. 250–251.

1599

Landwehr. Geschichte des Sagbaren.

1600

Торопицын. В. Н. Татищев. С. 250; Сосенков. Национальная политика.

1601

Татищев. Разговор двух писателей о пользе науки и училищах [1733] // Избранные произведения. С. 87.

1602

Там же. С. 87–92, 103–104.

1603

Именный, данный правящему должность Генерал-губернатора Симбирского и Уфимского Барону Игельстрому. О снабжении разных родов киргизских муллами // ПСЗРИ. Т. 22. № 16292 (27.11.1785). С. 493–495, здесь с. 494.

1604

Crews. Empire and Confessional State; Idem. For Prophet and Tsar; Werth. The Tsar’s Foreign Faiths.

1605

Наказ императрицы Екатерины II. № 495. С. 134. — При Екатерине II мусульманские аристократы (волжские и крымские татары) в случае их кооптации в имперское дворянство подвергались дискриминации по сравнению с дворянами-христианами в том смысле, что теперь им было отказано в праве иметь крепостных-христиан, которое еще предоставлялось в XVII веке. Kappeler. Die «vergessenen Muslime». S. 32.

1606

Наказ императрицы Екатерины II. № 496. С. 134.

1607

Упомянутые формулировки исходят не из распоряжения, адресованного народам юга или востока империи, а из манифеста, обращенного к недавно присоединенным польским подданным. Даже если усомниться в том, что императрица действительно предполагала, что поляки и русские смешаются в ближайшем будущем, использование ею слов «один народ» ясно показывает цель, к которой она стремилась. Манифест. О невзыскании окладных доходов в казну с новоприобретенных от Польши областей, до 795 года // ПСЗРИ. Т. 23. № 17114 (13.04.1793). С. 419–420, здесь с. 420. — В отношении северокавказских народов она требовала от генерал-губернатора Саратовского и Кавказского Г. А. Потемкина попытаться повлиять на восприятие российского правления не только в смысле «подготовки умов» (понятия о вещах), но и в смысле аккультурации, «приводить в ближайшее знакомство и теснейшую связь с прочими нашими подданными». Именный указ, данный Правящему должности Генерал-губернатора Саратовского и Кавказского Потемкину. О устройстве Кавказской губернии и области Астраханской // ПСЗРИ. Т. 22. № 16194 (09.05.1785). С. 388–392, здесь с. 391.

1608

Хотя в параграфе 58 «Наказа…» не утверждается буквально, что подготовка умов людских необходима только для «неразвитых» народов, однако формулировки многих указов Екатерины II показывали, что на практике она думала об изменении обычаев все еще «нецивилизованных» народов (диких или хищных народов). См., например: Именной, данный правящему должность Генерал-губернатора Симбирского и Уфимского Барону Игельстрому <…> // ПСЗРИ. Т. 22. № 16292 (27.11.1785). С. 494; Именной, данный правящему должность Генерал-губернатора Саратовского и Кавказского Потемкину. О устройстве кавказской губернии и области Астраханской // ПСЗРИ. Т. 22. № 16194 (09.05.1785). С. 388–392, здесь с. 389. Об этом также: Ширле. Учение о душе. С. 125–126.

1609

Наказ императрицы Екатерины II. № 57–62. С. 12–13.

1610

Представление астраханского губернатора П. Кречетникова о Малой Кабарде, с изложением его мнения о политике, по освоению этого края // КабРО. Т. 2. № 220 (24.04.1775). С. 312–317, здесь с. 312, 315.

1611

Ордер иркутского генерал-губернатора И. А. Пиля Г. И. Шелихову // Русские открытия в Тихом океане. № 43 (11.05.1794). С. 323–335, цитата с. 331–332.

1612

Из доклада Сената имп. Александру I о просьбе султана Букея отвести казахам земли в Астраханской губ. // МпиК ССР. Т. 4. № 86 (не позднее 13.04.1803). С. 256–259, здесь с. 257.

1613

У. Сандерленд также приходит к выводу, что в понимании российской элиты на протяжении XVIII века воображаемое пространство русской нации соответствовало пространству российского