— Как ты это сделал? Ты ведь только новичок. Ты должен бы научиться этому еще очень нескоро!

Ричард и сам не знал как, а потому предпочел не отвечать. Вместо этого он спросил:

— Скажи мне, что сделают сестры, если поймают тебя на лжи?

Уоррен непроизвольно коснулся ошейника.

— Они причинят мне боль.

— С помощью ошейника?

Уоррен кивнул.

— А часто они это делают?

Уоррен принялся нервно теребить одежду.

— Нет, не очень часто. Дело в том, что каждый волшебник должен сначала пройти испытание болью. Иногда они делают это, чтобы проверить, готов ли ученик к испытанию.

— А в каком случае считается, что ты выдержал испытание?

— Насколько мне известно, если ученик не просит, чтобы они перестали причинять ему боль, считается, что он выдержал испытание. — Он снова побледнел. — У меня еще ни разу не получалось. И бывает так, что уже можешь выдержать боль, а они усиливают ее.

— Спасибо, Уоррен. Примерно так я и думал. Послушай, мне нужна твоя помощь в одном деле.

— Чем могу быть полезен? — спросил Уоррен, еще взволнованный своим рассказом.

— Я хочу попросить тебя: раз в книге, как ты говоришь, речь идет обо мне, изучи все, что имеет ко мне отношение. Еще меня интересуют Башни Погибели и Долина Заблудших. Кроме того, мне надо знать все о завесе, отделяющей подземный мир. В этой книге несколькими страницами раньше был один рисунок. Что-то вроде слезинки. Ты не знаешь, что это такое?

Уоррен перевернул несколько страниц.

— Вот этот?

— Да. — Ричард вспомнил, что видел это украшение на шее Рэчел, когда они с Чейзом привиделись ему в Долине Заблудших. Его сердце учащенно забилось. — Кажется, я уже видел нечто подобное.

Уоррен удивленно посмотрел на него.

— Но это же Камень Слез! Как ты мог его видеть?

— Что за Камень Слез?

— Ну, мне надо еще почитать, но, кажется, это имеет отношение к переводу, о котором ты говорил, если слово «драука» означает подземный мир.

— Уоррен! Мне надо знать все об этом камне и о народе, который прежде жил в Долине Заблудших, — о народе бака-бан-мана, что значит «не имеющие хозяина». И еще о том, кого они зовут Кахарин.

— Но это — очень большая работа…

— Ты можешь помочь мне, Уоррен? — вновь спросил Ричард.

— У меня есть одна просьба, — тихо сказал Уоррен. — Я никуда не выхожу из Дворца. Да, я люблю работать с книгами, но люди ошибаются, считая, что меня больше ничего не интересует. Я хотел бы увидеть землю вокруг Дворца — холмы, луга, леса. Просто я боюсь открытых пространств. Вот почему я всегда сижу здесь. Но мне самому надоело жить, как кроту. Не мог бы ты показать мне здешние края? Мне кажется, ты человек бывалый, и с тобой мне будет спокойно.

Ричард доброжелательно улыбнулся:

— Ты попал в точку, Уоррен. Я ведь был раньше лесным проводником. Я и сам еще не очень знаком со здешними местами, но в самое ближайшее время собираюсь как следует изучить их. Мне будет очень приятно сопровождать тебя. Это напомнит мне старые добрые времена.

Уоррен обрадовался:

— Спасибо, Ричард. Я бы с удовольствием побродил вокруг Дворца. К работе, о которой ты просил, я приступлю прямо сейчас. Правда, сестры Света дают мне поручения, поэтому для твоего дела мне придется выкроить время. И боюсь, времени потребуется немало. Здесь ведь тысячи томов, это займет не один месяц.

— Знаешь, Уоррен, может, это будет самое значительное исследование в твоей жизни. Не пойдет ли дело быстрее, если начать с книг, которые изучала аббатиса?

— А ты ведь говорил, что не умеешь отгадывать загадки. — Уоррен лукаво улыбнулся. Затем он спросил уже серьезно: — Но зачем тебе все это?

Глядя ему прямо в глаза, Ричард ответил:

— Я — Фуэр грисса ост драука. Я знаю, что это значит.

Уоррен схватил его за рукав.

— Знаешь? Тебе известен точный перевод? Ты расскажешь мне?

— Если пообещаешь никому об этом не рассказывать. — Уоррен с готовностью закивал. — Никто не мог понять, какой из трех переводов верный, потому что они все хотели остановиться на одном и упускали из вида целое. Все три перевода точны, Уоррен!

— Как это? — прошептал юноша.

— Этим мечом я убивал людей, — сказал Ричард. — Я приносил смерть. И вот тебе первое значение слова «драука». Когда мне нужно было справиться с необычайно трудным делом, например, убить мрисвиза, с помощью магии меча я призывал духов умерших, тех, кому раньше принадлежал меч. Вот тебе второе значение слова «драука». Наконец, у меня есть основания полагать, что я каким-то образом повредил завесу, что позволило посланцам мира мертвых проникнуть в мир живых. И вот тебе третье значение слова «драука».

Уоррен ахнул.

— Очень важно, — продолжал Ричард, — чтобы ты нашел нужные мне сведения. Боюсь, у меня не так уж много времени.

Уоррен кивнул:

— Я постараюсь. Но не слишком ли ты веришь в меня?

— Я верю в человека, которому удалось повредить ногу Джедидии.

— Но я ничего ему не делал! Джедидия — могущественный волшебник. Кто я, чтобы тягаться с ним?

— Ну конечно, Уоррен! Только вот знаешь, у тебя на плече пепел от ковра.

Уоррен принялся лихорадочно отряхивать плечо.

— Но здесь нет пепла! Я здесь ничего не вижу!

— Тогда зачем отряхиваешься?

— Ну, я… Я только…

Ричард похлопал его по спине.

— Не беспокойся, Уоррен. Я верю в справедливость. По-моему, Джедидия получил по заслугам. Я никому этого не скажу. Ты же никому не говори о том, что я сегодня сообщил тебе.

— Должен предупредить тебя, Ричард, — сказал Уоррен. — Ты совершил ошибку, когда при всех сестрах заявил, что ты — Несущий смерть. Это пророчество они знают хорошо. Некоторые считают, что ты убийца. Они постараются задобрить тебя. Другие полагают, что ты способен призвать духов умерших. Они хотели бы изучить тебя. Но есть и такие, которые верят, что ты можешь прорвать завесу и открыть дорогу Безымянному, который поглотит весь наш мир. Эти попытаются убить тебя.

— Я знаю, Уоррен.

— Тогда зачем ты открыл им, что это пророчество — о тебе?

— Потому что я действительно Фуэр грисса ост драука. Если потребуется, я убью любого, кто помешает мне снять ошейник. Я должен был честно предупредить их об угрозе. Чтобы не рисковали.

— Но только, прошу тебя, не причиняй зла Паше! — попросил Уоррен.

— Надеюсь, мне вообще никому не придется причинять зло, — кивнул Ричард. — Для меня ненавистно быть Фуэр грисса ост драука, но от этого я не перестаю быть им.