– Похоже на то.

– Но для нас это катастрофа!

– Значит, нужно постараться не допустить революции.

– Каким образом?

– Завтра лечу в Умм-аль-Амнах на выходные.

– Это, конечно, дело вкуса, но я бы выбрал другое местечко для отдыха.

Кулундис покачал головой:

– Ну, не скажи. Таких цыпочек, как у принца, во всем мире не сыскать. Прямо цветник!

– Тут такое творится, а принц только о сексе и думает!

– Между прочим, я к нему как раз по делу и еду. Будем решать, как предотвратить переворот.

– Смотри не забудь…

В понедельник утром Рок приехал на работу поздно, едва живой от усталости. К восьми часам пришлось везти Тео в аэропорт Хитроу, а потом еще часа два стоять в пробке на Хаммерсмитском мосту, и все из-за застрявшей фуры, перегородившей дорогу. Выходные прошли однообразно – играли в гольф, пили и до поздней ночи обсуждали цены на кофе, а потом Рок лежал в кровати без сна, тщетно стараясь не обращать внимания на звуки, до рассвета доносившиеся из спальни итальянца, где толстяк развлекался в обществе миниатюрной Дейрдре.

Поставив портфель под стол, Рок кивнул соседям – Генри Мозеру и Гэри Сливицу. Те были очень заняты: за выходные стоимость цинка упала на двадцать фунтов, и теперь, чтобы компенсировать клиентам потери, нужно было покупать быстро прирастающее в цене серебро. Игнорируя мигающие лампочки на собственном коммутаторе, Рок сразу отправился на верхний этаж, в отдел потребительских товаров.

Судя по тому, что сотрудники сидели развалившись на стульях и вяло переговаривались, аврала у них пока не намечалось. Рок опустился на пустой стул рядом со своим знакомым, младшим сыном графа Джеймсом Райсом.

– Доброе утро, Джимбо, – сказал Алекс.

– Здорово, Рокки, – откликнулся Райс. – Как же тебя занесло на наш этаж? Опять металлы взлетели?

Он посмеялся над собственным каламбуром.

– Джимбо, возьмешь нового клиента?

– А вот это предложение мне по душе, Рокки! Если хочешь знать мое мнение, клиентам лучше всего сразу обращаться к нам. Кому нужны все эти металлы? Продукты хотя бы съесть можно.

Несмотря на легкомысленно-шутливую манеру общения, Райс был самым успешным брокером в отделе потре бительских товаров «Глобалэкс». Он являлся единственным сотрудником компании, который по размеру комиссионных вполне мог тягаться с Роком. Видимо, по этой причине он был также единственным человеком в «Глобалэкс», который общался с Алексом приветливо.

– Что думаешь насчет кофе, Джимбо?

Райс поглядел на него:

– Предлагаешь выпить чашечку?

Рок улыбнулся:

– Нет, я про рынок кофе.

Райс пожал плечами:

– Сейчас советовал бы покупать сахар. Цена сто шестьдесят фунтов, а к концу недели поднимется до ста восьмидесяти.

Рок покачал головой:

– А я вот слышал, что намечается дефицит кофе. Слышал про такую болезнь – кофейная ржавчина?

Райс сразу напрягся.

– И откуда же у тебя такие сведения?

– От знающего человека.

– Познакомишь? Этот твой знающий человек дело говорит. В Южной Америке с кофе прямо беда. В ближайшие несколько недель кофейная ржавчина сильно скажется на урожае. Но пока эпидемию старательно замалчивают. Вот только проблема в том, что цены на кофе уже очень высоки, причем не снижались на протяжении последних двух лет. Такая дороговизна сильно бьет по карманам потребителей. В результате спрос упал и продолжает падать. Полагаю, в ближайшее время цена значительно снизится. Эпидемия, конечно, сдержит падение, но ненамного.

– По-моему, ты несешь полную чушь, причем делаешь это нарочно.

Райс улыбнулся, но промолчал.

– Вижу, что угадал, – продолжил Рок. – Собираешься сообщить новость только избранным клиентам, а дядю Рокки в курс дела вводить не хочешь, а то как бы все не узнали, где сейчас можно поживиться.

– Назовешь свой источник – расскажу больше.

– Ну ты шантажист! – Рок встал. – Ладно, потом поговорим.

Он направился к выходу.

– Эй, Рокки! – окликнул Райс. – Только наличными! Чеки не принимаются.

– Расслабься, у меня «Америкэн экспресс».

– Подходяще.

В половине первого у Рока была назначена встреча с персональным банковским менеджером. Встретиться договорились не в банке, а в ресторане клуба «Холлс Уэлл». Где-то между четвертым бокалом «Шато Палмер» 1962 года и третьим глотком коньяка «Хайн» 1947-го менеджер согласился дать Александру Року в кредит сто десять тысяч фунтов на три месяца под процент пятнадцать с четвертью. В качестве залога Рок предложил коттедж в графстве Клейтон, ту долю квартиры на Рэдклифф-сквер, которая не принадлежала строительной компании «Брэдфорд и Бингли», «порше» стоимостью тридцать две тысячи фунтов и акции на десять тысяч фунтов – «Грейт юниверсал сторс», «Валор», «Бритиш нэшнл ойл компани», «Форин энд колониал инвестмент траст», «Мосс, Брос энд Конранс» вместе с формами передаточного распоряжения. Все это банк имел право удержать до уплаты долга. Таким образом, Рок поставил на кон все свое имущество, за исключением разве что двух зубных коронок из белого золота, часов «Пиаже» стоимостью триста фунтов, пяти пар ботинок «Гуччи», костюмов, пиджаков и брюк от Луи Феро и Ив Сен-Лорана, нескольких десятков рубашек от «Тернбулл и Ассер», двадцати шести пар носков от «Генри Бертон оф Глазго», а также разнообразной мебели и мелочей разной степени ценности.

В половине четвертого Рок, слегка покачиваясь, снова зашел в отдел потребительских товаров. Опустился на стул рядом с Джеймсом Райсом и, не удержавшись, икнул, распространяя по офису запах дорогого алкоголя.

– Решил с кофе перейти на выпивку? – пошутил Райс.

Рок посмотрел на него, но обнаружил, что едва может сфокусировать взгляд. Откинулся на спинку стула и напряженно прищурился.

– Какие новости насчет кофе?

Райс постучал по кнопкам и поглядел на экран:

– На сентябрь – тысяча двадцать два. Сегодня цена упала на пятнадцать фунтов.

– Значит, самое время покупать?

– По крайней мере, еще с утра кофе обошелся бы дороже.

– Больше пока дешеветь не будет?

– Тебе виднее, Рокки. Ты ведь у нас эксперт.

– Райс, я серьезно. Хватит сыпать остротами. У меня для тебя хороший клиент, порядочный и добросовестный. А если тебе мое предложение неинтересно, скажи сразу, и этот человек обратится к кому-нибудь другому.

– Хороший, говоришь? Насколько хороший?

– Пьет очень много кофе.