– Эту комнату обычно занимаю я, Новенькая.

Спасибо, хоть пояснил.

– Она какая-то особенная? – интересуюсь я вежливо.

– Именно, – насмешливо сужает он глаза.

Я тоже сужаю свои. Хочется сказать ему что-нибудь едкое, обидное и умное одновременно. Но идей нет. Потому я просто меряю его высокомерным взглядом и, встряхнув кудрями, гордо вышагиваю в направлении другой комнаты.

– Подумай на счёт кружевного, Новенькая, – летит мне в спину. – Чёрное.

Я вспыхиваю от смущения, потому что этот придурок говорит о нижнем белье, но не подаю вида и с громким хлопком закрываю за своей спиной дверь. Но её тонкое полотно не спасает мой слух от злорадного смеха Никлауса. Какой же он всё-таки… гадкий!

Я даю себе пару минут, чтобы успокоится, подхватываю купальник и забиваюсь в угол за дверью. Мало ли. А так у меня будет время прикрыться.

Остальное время я трачу на то, чтобы застелить бельём кровать. Я знаю, почему та комната особенная – в ней по утрам меньше солнца и можно спокойно дрыхнуть хоть до обеда. Сама по этой же причине выбрала её в прошлый раз. Не знаю я другого. Того, по какой причине Никлаус решил обосноваться в этом доме, если в соседнем собралась вся его семья. Он ведь мог и к ним уйти, тем более, когда не жил с ними целую неделю.

Я вздыхаю и смотрю на дело рук своих. Так себе, но сойдёт. Бросаю взгляд на дверь и почему-то не хочу за неё выходить. Я не слышала шагов Ника и представляю, что он так и валяется на кровати, ожидая моего дефиле в купальнике. Чтобы лишний раз надо мной поиздеваться.

Досадливо топаю ногой, рвано натягиваю на себя джинсовые шорты и, запрыгнув в сланцы, решительно иду к двери.

Никлауса в комнате нет.

Я против воли чувствую облегчение и иду на улицу. Яркое солнце слепит глаза и обжигает кожу, свежий ветерок с океана развивает мои распущенные волосы. Вику я в узком дворике не вижу, потому направляюсь сразу к калитке. Приглядываюсь к народу у волейбольной площадки и озадаченно хмурюсь. Моя сестра и её муж находятся на одной из сторон поля. С ними там Никлаус и ещё какая-то девчонка, наша ровесница. А напротив них стоят Оливер, те самые два друга, что тогда были с ним в кафе, и взрослый мужчина, как раз отпускающий сестру Ника с рук. Похоже, это и есть отец Оливера и малышки, которая является общей сестрой этих двух парней.

Всё интересней и интересней.

– Анют, – кричит сестра, заметив меня первой, – одна партия в волейбол и пойдём. Хочешь с нами?

Я перехожу дорогу, останавливаюсь у столбика с сеткой, и Роберт представляет мне отца Оливера, самого Оливера и его маленькую сестрёнку, обозначая их как семью Никлауса. В ответ он представляет меня как свою семью. Я ловлю прищуренный взгляд крошки Молли, удивительно похожий на пробирающий до костей взгляд Никлауса, и едва не ёжусь. Но вот Гросс старший подталкивает её к краю поля и обращается ко мне:

– Приятно, наконец, познакомится, Анна.

Они с Оливером очень похожи, мужчина буквально повзрослевшая копия своего сына.

– Ты можешь выбрать любую команду, Ани, – предлагает Оливер следом. – Но, как сама видишь, нашей команде не помешает женское общество.

– Даже с тем учётом, что ты сам играешь, как девчонка? – спрашивает Ник насмешливо. Он успел переодеться: на удивление теперь на нём разноцветные удлинённые шорты и серая майка.

– Игра покажет, кто из нас девчонка, – отвечает Оливер спокойно и обращается ко мне: – Выбирай, Ани.

Я чувствую на себе тяжёлый взгляд Никлауса и смотрю на него в ответ. Снова эти проклятые стороны. Выбор, который я, вроде как, должна сделать. Что это? Проверка? Репетиция выбора посерьёзнее? Впрочем, никто из присутствующих не удивится, если я пойду в команду к тем, кого знаю лучше. Вика и Роберт. Оливер не воспримет это как проигрыш, а Ник не сможет засчитать себе победу. Но я всё равно чувствую напряжение. Оно горит в глазах, как одного, так и другого. И буквально окутывает меня, как тяжёлое одеяло, которое невыносимо сильно хочется скинуть с плеч.

Что я, собственно, и делаю.

– Я побуду судьёй, – заявляю я и опускаюсь на горячий песок.

Оливер поджимает губы, а Никлаус, как обычно, усмехается.

– Отлично! – говорит отец первого и командует: – Приступим. Подавайте.

Игроки расходятся каждый на свою позицию, и игра начинается. А рядом со мной встаёт Молли и говорит то, что меня приводит в некоторый шок:

– Моё место тебе не занять – Ник не будет тебя любить.

До меня не сразу доходит, что девочка говорит о сестринской любви, видимо, приревновав ко мне своего старшего брата. Но изначально её слова царапают изнутри мою грудь, задевают что-то.

Что-то, что спрятано очень и очень глубоко.

– Ну что, Ник, сразу берём билеты на колесо? – обнимая сына одной рукой за плечи, смеётся Роберт.

– Ха-ха, – кривится Никлаус. – Ты у меня такой юморист, пап. Не забывай, что я попёрся с вами из-за Молли, пусть она и выбирает аттракцион. Что скажешь, Кнопка?

– Колесо! Колесо-колесо! – хохочет та, подпрыгивая и дергая его за руку, которой он держит её маленькую ручку.

– Возьмите с собой Ани, – предлагает Вика. – А мы с Робом пока прокатимся на петле гироскопа.

– Обязательно петля, милая? – сомневается Роб. – Я человек не молодой…

Сестра берёт его за руку и хохочет:

– О, ты справишься, и я буду рядом.

Вика тянет мужа к кассам, а в меня впиваются два одинаково-прищуренных взгляда. Меня пробирает дрожь от того, какие эти двое разные и одинаковые одновременно. Я отворачиваюсь, обращая своё внимание на жизнь вокруг.

Сегодня мне здесь нравится чуть меньше, чем в прошлый раз. Во-первых, был будний день и позднее утро – народу мало, никто не толкается, очередей на аттракционы нет. Во-вторых, я была совершенно одна, то есть рядом не находились ревнивая маленькая девочка и её невыносимый старший брат.

Сейчас же, проходя мимо, кто-нибудь нет-нет да и заденет своим плечом. Кто-то извинится, а кто-то просто продолжит прокладывать себе путь локтями.

Слишком много людей для такого маленького парка аттракционов.

Вика и Роб возвращаются через минут десять и вручают билеты на колесо… Нику. Мне не нравится, что его определили старшим среди нас троих.

– Я могу сама выбрать аттракцион, – недовольно замечаю я.

Вика склоняется ко мне и тихо просит:

– Не глупи, Ань, вам нужно подружиться. Пожалуйста.

Я поджимаю губы и киваю. Вика не знает всего, и ей по-прежнему важно, чтобы сын Роберта чувствовал себя комфортно рядом с новой семьёй своего отца.