Это и есть счастье?

Это и есть счастье; не нужна пища, не нужен сон. Можно бодрствовать всю ночь, подобно птицам. Поверьте, это факт. Это невыразимая благодать с неисчислимыми последствиями. Как прекрасны лица счастливых людей (любящих и любимых); в них есть что-то нездешнее, взгляд – даже не знаю, как сказать, – печальный и ясный одновременно.

Вы можете точнее описать, что такое счастье?

Счастье – это когда тебе не бывает совестно за то, что ты делаешь; когда не гордишься, но и не стыдишься; когда тебе комфортно жить. И веселиться, и общаться с теми, кого любишь. И еще это море, солнце, трава…

Вам, похоже, легко быть счастливой. Есть люди, которым, что бы они сами ни говорили, легче быть несчастными: они этим как бы подпитываются.

Мне куда легче быть счастливой, чем несчастной. Некоторые любят свое несчастье; я же его ненавижу. Я думаю, мы становимся умнее, человечнее, лучше, когда счастливы. Несчастье – оно как болезнь, в нем замыкаются.

Есть ли разные виды счастья?

Есть два вида счастья: первое приходит нежданно, сваливается как кирпич на голову – любовь, что же еще, взаимная любовь. И есть другое счастье: просто любить жизнь, быть с ней вежливым, и она, как правило, отвечает вам тем же.

Это, похоже, ваш случай…

Я очень люблю жизнь, и мы с ней не раз успешно флиртовали.

А брак? Совместим ли он с любовью?

Брак, по-моему, дело хорошее. Жить вдвоем, когда люди любят друг друга, – это, на мой взгляд, идеально. Но совместная жизнь – это же ужас. В сущности, проблема брака проста. Или вы предпочитаете жить с кем-то, идя на уступки, или скука жизни вдвоем оказывается сильнее удовольствия от близости друг друга.

Если можно предпочесть жить с человеком ценой каких-то уступок, разве это не может быть на всю жизнь?

Любовь на всю жизнь – в этом нет ничего невозможного. Все может быть.

И это снова Филемон и Бавкида. При каких условиях, по-вашему?

Нет рецептов долгой и счастливой любви.

Так или иначе, у вас было несколько мужей. Как вы относитесь к ним теперь и как они к вам?

В конечном счете со всеми моими мужьями мы остались друзьями. И теперь у меня все те же друзья. Надо бы создать что-то вроде заповедника для мужчин моей жизни… вот только… боюсь, там будет слишком много народу…

В какой момент, по-вашему, женщина чувствует, что любовь прошла?

Когда становится скучно, до дрожи скучно, холодно и неуютно, надо бежать. Оставшись, разрушишь себя изнутри и причинишь боль партнеру, потому что он не может не замечать, не чувствовать. Или войдешь во вкус, полюбишь мучиться или мучить, что не лучше.

Скука – это страшно?

Скука – это как микроб, который каждый может подцепить. Если женщина скажет мне: «Я скучаю дома, муж мне надоел, дети меня раздражают», я ей отвечу: «Идите работать!» Если она заявит: «Я скучаю постоянно», я скажу ей: «Выброситесь в окно!» Говоря о скучающих людях, их представляют с вытянутым лицом и апатичным видом. Для меня это люди, которые так и не нашли ничего для себя в жизни. А в любви – это когда двоим становится неинтересно друг с другом.

Что представляется вам практически неизбежным?

Да. Есть, должно быть, серьезная и глубокая причина того, что человек по прошествии пяти, шести или семи лет раскрывается до конца в плане чувств, интеллекта, воображения. Ровное настроение – это прекрасно до тех пор, пока не захочется, чтобы что-нибудь произошло. Клетки тела обновляются каждые семь лет, почему же клетки сердца должны оставаться неизменными?

Значит, ничего не поделаешь?

Есть один выход: сделать из мужа любовника. Для этого надо сперва развестись (а лучше всего, может быть, вообще не выходить замуж). Я выходила замуж дважды, в мэрии. В первый раз я верила в брак. Верила в необходимость жить с мужчиной, которого любила, и верила, что это надолго. Во второй раз я сделала это из нежности, из сердечной склонности и еще из чувства ответственности перед моим сыном. Я ждала ребенка. Боб был без ума от радости, что будет отцом, а моя мать сокрушалась, что ее дочь может стать матерью-одиночкой.

Это был, возможно, не идеальный брак…

Почему нет? Боба я предпочитала кому бы то ни было. Идеал – это предпочитать каждое утро и каждый вечер человека, с которым живешь. Для этого двоих должно достаточно сильно тянуть друг к другу. Бывают вечера, когда хочется спать, когда любишь только себя, причем себя спящего. В силу привычки вы знаете, что уснете рядом с кем-то, кто ворочается или нет, разговаривает во сне или спит как убитый. Это знание друг друга, это тяготение тела к телу, если угодно, и заставляет вас спать с вашим мужем, хоть вы уже пять лет вместе с ним, а не с Гэри Купером. Боже мой! Бедняга… он же умер… ну, не знаю, с Кирком Дугласом.

Это и есть хороший муж?

В сущности, хороший муж – это хороший любовник, которого знаешь как облупленного. Можно еще сказать, что это хороший любовник, с которым тебя связывают законные узы. Я не вижу существенной разницы между мужем и любовником. Когда женщины не работали, не обеспечивали себя, замуж выходили на всю жизнь. Но теперь муж или постоянный любовник – разницы нет.

Но если надо сделать выбор, что лучше? Хороший муж или хороший любовник?

Будь я цинична, сказала бы, что надо иметь хорошего мужа и любовника. Но я не цинична, поэтому скажу, что надо иметь хорошего мужа-любовника, то есть, я хотела сказать, хорошего друга-забавника[25], или хорошего любовника-мужа, или, пожалуй, и то, и другое, и третье!

Надо, однако, подчеркнуть такой факт: женщины, как правило, сохраняют при себе мужа дольше, чем любовника. Наверно потому, что, вопреки общепринятому мнению, любовник более придирчив, более ревнив, более привержен условностям, чем муж. Ты влюбляешься в доброго, нежного мужчину – и обнаруживаешь невыносимого палача. Дело в том, что любовник чувствует себя уязвимее мужа, его положение более шаткое. Хотя бы по самой прозаической причине общего жилья. Муж может повернуться в постели спиной к жене: он у себя дома, ему ничего не грозит, он ложится в постель, чтобы спать, а мужчины очень дорожат своими привычками – как и женщины. Тут, впрочем, кроется опасность: муж, считающий себя женатым на всю жизнь и уверенный в вас, засыпает, пожалуй, слишком быстро… Что ж, надо держать мужа – как, впрочем, и любого мужчину – в неуверенности, ласковой, но все же неуверенности. Думая про себя и искренне веря, что вы умрете вместе…

Мужчины любят свои привычки, но отнюдь не уверенность. Я же слишком люблю счастье, чтобы иметь неосуществимые желания. Я думаю, что быть свободной значит давать себе волю в забавах и эмоциях. Как пишет Фолкнер: «Нет ничего лучше, чем жить в то недолгое время, что нам отпущено, дышать, быть живым и знать это». Ибо поиск счастья – это, быть может, и есть жизнь с постоянно присутствующей мыслью о смерти. Эта мысль, кстати, не самая для меня неприятная – лучший общий знаменатель всех дел человеческих. Без нее, подтачивающей все, люди были бы невыносимы в своих притязаниях. И потом, эта мысль стимулирует.