Мы двинулись вперёд. Холмы остались позади, дорога пересекала долину и тянулась к новому перевалу. Слева открылся большой простор с чёрным лавовым пляжем и несколькими деревянными пристанями, справа на значительном отдалении стояла усадьба с высокой стеной из сложенных друг на друга камней.

Ветер дул со стороны моря и доносил запах тухлых водорослей и соли. Со стороны усадьбы приближалось трое вооружённых всадников. Мы встретились с ними на дороге.

— Ярл Бальдр, — поприветствовал меня старший из воинов. На нём был кожаный доспех с рисунком лошадей на груди. Наплечники блестели металлическими пластинами. Засаленная борода спутанным комом торчала с подбородка. — Живой! Ну надо же!

Все трое всадников сошли с коней и обступили нас.

— Ну, если можно так назвать, — прищурился я, приложив руку к ране на боку. — Кто ты? Мы знались прежде?

— Может и знались, — воин потупил взгляд и сглотнул. — Я Эйнар. Видел, как ты умер… — он почесал бороду. — Я хирман ярла Вали и был с ним, когда…

— Спасибо за честность, — я не дал договорить воину.

— С вами Лейф, что с его ногой? Ранен? — Эйнар перевёл взгляд на мальчика, которого Годи спустил на землю и поддерживал за плечи…

Я поглядел в сторону берега и увидел, что первые ладьи пристали к берегу, и с них неспешно высаживались вооружённые люди.

— Да, Лейф болен, и мы ведём его в святилище, — ответил я.

— Твой брат здесь, в усадьбе. Не хочешь с ним увидеться? — сдвинул брови Эйнар.

Я ощутил опасность. Кровь в жилах похолодела. Вали уже посылал за мной людей и хотел пленить меня: ему нужен был меч. Надо бежать.

— Обязательно, — кивнул я.

Я медленно повернулся к своим спутникам, и увидел, как они вздрогнули при виде выражения моего лица. Они поняли меня без слов, и я был им за это благодарен.

Мой кулак резко ударил Эйнара в кадык, и воин закряхтел, схватившись за горло. Я выхватил нож. Справа и слева лязгнула сталь. Нас было трое, и врагов — тоже. Но мы атаковали первыми.

Я всадил нож Эйрику в живот, надавив всем телом. Доспех его не спас. Кони на груди печально согнули шеи, когда Эйрик упал на землю. Я испытал пронзительное чувство сладко-горького отмщения и подумал, как же упоителен будет миг, когда я рассеку топором рёбра Вали!

Я оглянулся на Годи и Бьёрна: они уложили двух других воинов, а Лейф прижался к земле, бледный от увиденного.

— Что за дела, Бальдр?! — встряхнул окровавленным мечом Бьёрн. — Ты всех за собой в могилу свести хочешь? Ты безумен!

Я облизал потрескавшиеся губы и поглядел на берег. Сходившие с драккаров люди указывали на нас руками.

— Олав приехал в гости к Вали, — прорычал я. — И вместе они, очевидно, пойдут крушить стены Тронхейма! — я подхватил Лейфа с земли и направился к лошади. — Меня Вали уже пытался схватить, чтобы узнать, где Эйсир. Я нужен ему живым, а вот Лейфа прикончат на месте: он — наследник Хёрда. — Я посадил Лейфа в седло и забрался сам. — Надо убираться. Немедленно, ну!

Бьёрн и Годи взяли других лошадей за поводья.

— Нужно предупредить Хёрда, — сказал я. — Кто-то из вас должен вернуться в Тронхейм.

— Мы все вернёмся, Бальдр! — рявкнул Годи, косясь на Лейфа.

— Мальчик болен, я отвезу его в святилище.

Годи нахмурился, его страшный шрам на щеке потемнел и стал более отчетливо виден под рунами.

— Утрату Лейфа Хёрд не простит, я поеду с вами, — буркнул он, садясь в седло.

— Я вернусь в Тронхейм, — кивнул Бьёрн и, махнув нам рукой, поскакал по дороге назад, в сторону каменистых пустошей.

Мы с Годи понеслись галопом к святилищу. Люди на берегу не стали нас преследовать.

— Не бойся, малыш, — сказал я Лейфу, прижав его к себе.

Мальчик безвольно откинулся головой мне на плечо, я почувствовал, что его белокурая макушка снова пылает.

— Уйдём за холм, и я дам тебе лекарство.

Дорога начала забирать вверх и вышла на гряду. Холодный ветер дул с берега с неистребимой силой, тесня нас к крутому обрыву. Я придержал коня и поехал осторожнее. Я испытывал блаженство, подставляя лицо ветру — он остужал кипящую кровь. Щёки жгло, грудь ныла. Похоже, мне и самому пора принять зелье Йорунн.

Пройдя гряду, мы свернули к чёрной скале, которая скрыла от нас берег и защитила от ветра. Мы остановились возле ручья, сбегающего по каменистому склону с вершины. В выдолбленной временем ложбине образовался небольшой колодец. Мы дали лошадям напиться.

Годи сошёл с коня, умылся и принялся набрать воду во флягу.

Силы оставили меня. Я приложил немало воли, чтобы непослушными руками достать из мешка зелье Йорунн.

— Выпей, Лейф, — я приложил флягу к губам мальчика.

К тому моменту он безвольно обмяк, повиснув в седле на моих руках. Я думал лишь о том, чтобы поскорее добраться до святилища.

— Они увидят тела и погонятся за нами, — произнёс Годи, смерив меня хмурым взглядом. По его лицу стекали капли ледяной воды. И я тоже очень хотел влезть в ручей. Но сходить с коня не решился.

— Надеюсь, у нас будет возможность переночевать и привести себя в порядок, — я приложил ладонь к голове, которая нещадно болела.

— Как Лейф? Что-то он совсем плох.

— У него жар, — произнёс я.

Годи протянул к мальчику широкую ладонь, ухватил пальцами за подбородок и заглянул в нос и в рот.

— Отстань, — пискнул Лейф, пытаясь вырваться, но Годи держал его голову будто в тисках.

— На простуду не похоже, — проворчал воин, выпустив мальчика. — Наверное, в камнях, которые придавили ему ногу, была какая-то падаль, которая попала в кровь, — Годи сморщился и сплюнул на камни, поросшие мхом.

Я часто задышал, осознав, что это моя кровь, попавшая в рану Лейфа, была той самой падалью. И теперь нас с ним одолевал жар одной и той же природы. Маргрет мне этого не простит. Ох, Маргрет, как я мечтал поскорее увидеть её! Я знал, что вблизи неё меня не будут терзать ни страх, ни отчаяние. Я буду знать, ради чего бороться! Лишь одна улыбка, один её приветливый взгляд в мою сторону… Лейф вертелся у меня в седле, и я наслаждался соприкосновением с ним. Я очень хотел, чтобы мне было, ради чего сражаться!

— Ты ведь помчался в святилище к Маргрет? Чтобы предупредить её о гневе Хёрда? — вытянул шею Годи, проведя рукой по спутанной бороде.

— Ты догадлив, — кивнул я, убирая флягу.

— Я должен был спросить, Бальдр. Чтобы знать.

— И что ты теперь знаешь? — прищурился я.

— Ты противоречив, ярл. И я пока не понял, могу ли тебе доверять. Конунг Хёрд дал мне приказ вернуть ему жену, а ты хочешь мне помешать.

Я разозлился, когда Годи назвал Маргрет женой Хёрда и, очевидно, в моих глазах сверкнуло что-то такое, отчего Годи передёрнул плечами и попятился к своей лошади.