По моему телу пробежала судорога, я стиснул зубы и оправил одежду. Маргрет была невиновна — она не изменяла Хёрду!

— Куда ты? — голос конунга звучал властно.

— Вернусь в Хедвиг. Попытаюсь что-то вспомнить, — пожал я плечами.

— Я слышал, ты позаботился о мальчике Рёйрика, — произнёс Хёрд.

— Мы поладили, — кивнул я.

— Хорошо, ступай. Но помни, что времени мало. Найди меч.

Хёрд взмахнул рукой, отпустив меня. Выбираясь из-за стола я встретил полный укора взгляд Лейфа. Сыновья не прощают предательства матерей, — я знал это по себе. Я никогда не желал быть на месте того хирдмана, с которым моя мать изменила отцу, но стал им в глазах Лейфа.

«Ага, конечно, в Хедвиг, — подумал я, яростно врываясь в свои покои. — Я должен найти Маргрет! Я должен её защитить! Отправлюсь в святилище, опережу людей Хёрда».

Я спешно собирал дорожный мешок, когда ко мне вошла Йорунн.

— Вернёмся в Хедвиг? — проговорила она. — Я слышала твой разговор с Хёрдом.

— Нет! — рявкнул я. Старуха попятилась от моего гнева. — Нет, ты не поедешь, — мягче добавил я.

— Но ты нуждаешься в лечении. Ты должен беспрестанно принимать снадобье. Оно очищает кровь.

Я увидел на столе флягу, схватил её и сунул в руки Йорунн.

— Сделай мне снадобье, обещаю принимать, — сказал я, почтительно кивнув, и вернулся к своему мешку. — Поспей до утра!

— Бальдр, куда такая спешка?

— Ты не понимаешь? — я взял Йорунн за плечи. — Я еду в святилище, хочу спасти Маргрет от наказания. Она его не заслужила! Скажи мне, как найти дорогу?

— Пойдёшь за ней и попадёшь под гнев Хёрда. Сделаешь лишь хуже, — вздохнула старуха.

— Просто скажи дорогу, или у других узнаю.

— Из восточных ворот ступай до развилки, а потом держи путь к горам, — Йорунн сжала в руках флягу. — Коня не бери, его негде будет укрыть: ночь застанет тебя среди каменных пустошей, там не из чего развести огня. Отыщи пещеру, там их много, расщелин среди скал, и замуруй вход.

— Спасибо, Йорунн, — я выпустил старуху.

— Не уезжай без лекарства, — встряхнула она флягой и поспешила прочь. — К утру сделаю.

Я собрал кое-какие вещи: запасную рубашку, ткань для перевязи, приготовил шерстяной плащ. Но мне не хватало главного — меча. Длинный широкий нож — это конечно неплохо, но я был ярлом. А быть ярлом без меча, всё равно что быть мужчиной без члена. Возможно, Хёрд дал бы мне меч, но я не мог просто пойти и попросить, мне не позволяла гордость.

Я вышел на двор глотнуть свежего воздуха. Светлый круг луны обступили чёрные облака. Они быстро неслись по небу, словно рваное полотно. Иногда открывались звёзды. Иногда все огни и вовсе скрывались, и мне казалось, что я вновь стою в Хельхейме, потерянный и одинокий. Нет, не хочу! И чтобы не попасть туда как можно дольше, в дорогу мне нужен меч!

— Ой, Бальдр! — из долгого дома вышел воин, вырвав меня из задумчивости. — Отойди с порога, чуть не влетел в тебя, — буркнул он.

— Как твоё имя? — поглядел я на воина, на его доспех с металлическими пластинами и ножны, из которых торчал эфес клинка.

— Бьёрн, — ответил он, недобро покосившись на меня.

— Не указывай мне, Бьёрн, где стоять, — понизил я голос.

Воин расправил грудь и положил руки на пояс. Он что, думал, я испугаюсь, если он раздует тело и шумно задышит на меня хмелем? Я был в Хельхейме, я видел смерть. Ни один человек мне больше не был страшен. Я двинулся на Бьёрна медленно, устало, не отводя взгляда.

Я видел, как он дрогнул. Замотал головой, выставил вперёд руки, чтобы сохранить безопасное расстояние.

— Ты боишься меня, — сказал я. — Отдай мне твой меч.

— Я? Боюсь?! — возмутился Бьёрн.

— Да. Дай мне твой меч и проваливай. Можешь считать это поединком, хотя ты его не достоин.

— Что?! — разозлился воин.

В меня полетел кулак. Я ожидал удара и просто отошёл в сторону. Сила, брошенная вперёд, не дала Бьёрну быстро остановиться, он подался за своей рукой и, не встретив препятствие, оступился. Я подтолкнул его ногой в спину, и воин упал на мокрую землю.

— Можешь считать, что это был поединок, — повторил я.

Бьёрн вскочил и, перепачканный в грязи, бросился на меня. Он схватил меня поперёк тела, клоня к земле. Бьёрн разбередил рану, я зажмурился от боли и по-настоящему разозлился. Я боднул его головой так, что у меня заплясали перед глазами яркие вспышки. Я не жалел себя, ведь я был уже мёртв. От крепкого удара по голове Бьёрн отцепился, взвыл и упал.

Моя голова кружилась. Я бы тоже упал, но мне нужен был меч. Меня ждала Маргрет. Я сплюнул кровью.

«Прикусил язык? Выбил зубы? Не важно», — я снял с пояса Бьёрна меч.

— Проклятый пёс! — взвыл воин, вытирая окровавленное лицо. — Бесчестный!

— Я предупредил, — проговорил я, уходя.

До рассвета оставалось пара часов. Я вернулся в свои покои и решил ненадолго прилечь. Когда я открыл глаза, то увидел дневной свет, пробивающийся через отверстие в крыше.

«Проклятье! Я слишком долго валялся!»

Голова раскалывалась надвое, но зато у меня был меч. Фляга с лекарством лежала на столе, я спешно сунул её в мешок и вышел в зал.

Было тихо. В очаге тлели угли. Даже женщины ещё не встали и не принялись за домашние заботы.

«Всё хорошо: я рано встал. Успею», — приложив руку к бешено бьющему сердцу, я тихо прошагал к выходу и распахнул дверь.

Стояло раннее утро. Густой туман стелился по земле, в воздухе витал запах холодной прелой травы. Перед домом остались следы нашей с Бьёрном возни: примятая земля и немного крови на булыжниках.

«Стоило оно того? Нет? Не важно, — сказал я себе, подвигав ноющей челюстью. — Надо спешить».

Я вышел через восточные ворота. Передо мной открылись склоны серых холмов. Тучи клубились над головой, трава хрустела под башмаками. Я накинул на голову капюшон, прячась от мороси, и покорился ветру, подгоняющему в спину. Сегодня нам по пути.

«Это ж надо было уничтожить меч! — мысли обжигали меня. — Что же теперь делать? Как победить проклятых чудовищ?»

Я шёл быстро, и мне делалось жарко. Я снял с головы капюшон и расстегнул плащ, подставляя тело холодному ветру.

«Погоди-ка, ведь я убил варга и прогнал йотуна! Эти твари бояться огня… — подумал я. — Нужно отловить одного и выяснить, чего ещё они бояться, — я поглядел на седые холмы впереди. — Зимняя ночь близка — времени мало. Найду Маргрет и тогда сразу займусь спасением мира…» — я перемахну ручей, пересекающий дорогу и почувствовал, как застучало в голове.

Я остановился и отдышался. Пояс сильно давил на живот, и я расслабил пряжку.