тем, как сознание субъекта воспринимает мир, и как воспринятые субъектом идеи предметов взаимодействуют в его сознании.

– Ну, предположим, – сказал Вам Кого. – Хотя всё равно не могу взять в толк. Я помню то, что ты рассказывал о маразматическом пространстве. Я полагал, что это чисто теоретическое построение, и что оно никакой связи с реальностью не имеет. Ты ведь говорил тогда о законах маразматического пространства… Дай припомнить. Ну, что в нём происходят всяческие случайности, что нет понятия времени, что недостижим никакой заранее известный результат…

– Да, – сказал Конотоп, – ты прав. В маразматическом пространстве всё это так. Есть и другие законы.

– А теперь ты говоришь, что мы живём в маразматическом пространстве. Хм… Здесь-то результат достижим, да и понятие времени есть.

– Я рад, что ты это понял. Дело в том, что маразматическое пространство – действительно вещь абстрактная. Мир постепенно стремится к этому состоянию, но на данный момент он не является маразматическим пространством в чистом виде.

– Тогда о чём ты мне только что рассказывал? То бишь, какое это имеет отношение к тому, что есть на самом деле?

– Прямое. Просто в нашем мире процесс отображения подсознания на реальность довольно ограничен. Происходит это в основном из-за того, что сознание связано стереотипами, которые оно наследует от окружающего информационного поля. Субъект не может поверить в совершенно невероятные вещи, поэтому они не могут произойти. Постепенно эти стереотипы ломаются, и маразм становится всё ближе к идеальному.

– М-да, – сказал Вам Кого. – Жаль. А я-то думал, что твоя теория имеет практический смысл.

– Имеет, – сказал Конотоп. – Во-первых, сам процесс отображения никто не отменял, и многие закономерности всё же из неё следуют. А во-вторых, нам никто не мешает создать маразматическое пространство в полном смысле этого слова. Нужно только немного подправить параметры поля.

– Да? Как же?

– С помощью вот этой установки, – Конотоп махнул рукой в сторону М-осциллятора. – Стереотипы кроются на самом деле не в нас, а в информационном поле. То есть наше мышление также определяется не нами, а окружающим миром. Существуют параметры информационного поля, которые влияют на уровень стереотипов. Я называю главный из них степенью маразматичности, или просто силой маразма. Эта установка позволяет изменять степень маразматичности.

– Ты хочешь сказать, что можешь просто вот так создать здесь это своё маразматическое пространство?! – изумился Вам Кого.

– Теоретически. На самом деле – нет. Чтобы изменить параметры информационного поля, надо подключиться к нему не напрямую, а через субъекта, которому даны права администратора поля… И я, кажется, догадываюсь, как дать такие права, но мне от этого не легче.

– Почему?

Конотоп вздохнул и опустился в кресло.

– Вам Кого, чтобы продолжить работу, мне нужна Седьмая Плита.

Вам Кого закашлялся.

– М-да, Конотоп, ты замахнулся… Вряд ли тебе удастся подобраться к Плите. Впрочем, если тебе нужно использовать какой-то пароль Плиты, я могу помочь. Я же член Конгресса, у меня есть доступ…

– Нет, Вам Кого, дело не в паролях. То есть не только в них.

– Тогда это невозможно. К Плите имеет доступ только Председатель Конгресса.

– Я знаю. И ещё я знаю, что известно достаточно мало паролей Плит. Часть из них известна, но засекречена. Ты сам-то, Вам Кого, много паролей знаешь?

– Немного… Десять… Нет, девять…

– Как насчёт "Естрементеракориндо"?

Вам Кого вскочил.

– Как ты узнал?! Это строго секретный пароль. Я три года работал в Конгрессе, прежде чем услышал о нём.

– Всё очень просто, Вам Кого. Я изучал архивы. Сейчас это секретная информация, а десять веков назад она не была такой уж секретной. И в архиве нашёлся один манускрипт, где описываются многие функции Плит, причём не только пароли, но и кнопки, и даже консольные команды… Правда, всё в зашифрованном виде и довольно запутано. Из этого манускрипта я заключил, что Седьмую Плиту можно использовать для подключения к информационному полю. Там это, конечно, прямо не сказано, но я неплохо знаю протоязык, и… Короче, я понял, что мне нужны именно Плиты номер 7 и 17.

Вам Кого покачал головой.

– М-да… Надеюсь, Конотоп, ты никому не проговоришься. Ты хоть понимаешь, что означает Плита для нашей Империи?

– Да, теперь понимаю. Не беспокойся, я никому не скажу. Плита нужна мне чисто с научной точки зрения. Кстати, а как насчёт Семнадцатой Плиты?

– Она находится в свободном доступе. В хранилище заполнишь анкету, и тебя пустят к ней, если надо. А зачем она тебе? Она же не имеет никаких полезных функций.

– Так считается, – усмехнулся Конотоп, – но зачем нужно было создавать Плиту, которая не способна исполнять ни одной команды? На самом-то деле у неё есть одна полезная функция – инициализация параметров информационного поля, если я, конечно, правильно понял манускрипт.

– И что это значит?

– Не знаю, зачем этим пользовались в древности, но для меня это имеет смысл. С помощью Семнадцатой Плиты можно ликвидировать маразм.

В этот момент Кентел громко заорал: "Отечество в опасности!", и начал гоняться за каким-то насекомым с клавиатурой в руках.

– Ладно, – сказал Конотоп. – Что-то я, смотрю, чересчур тебя загрузил.

– Да уж, – подтвердил Вам Кого, вставая.

– Не хочешь побывать в маразме? В виртуальном, конечно.

– Что ж, я бы полюбопытствовал. Так для этого служит твоя М-камера?

– Да. Правда, предупреждаю – могут быть побочные эффекты.

– О, нет. Я виртуальными болезнями не болею.

– Ну, смотри…

Конотоп подвёл Вам Кого к М-камере. Мимо пронёсся Кентел с диким воплем.

– Я включу сначала стандартную степень маразматичности – один Рах, а потом, когда ты освоишься, скажи что-нибудь, и я подниму уровень до трёх Рахов.

Вам Кого сел в камеру.

– Здесь всё просто, – сказал Конотоп. – Звуки снаружи не проникают. Изображение проецируется на внутренние стенки. Осязание подавляется с помощью излучателя, который висит над твоей головой и воздействует на определённые участки мозга. То, что ты увидишь – декодированные образы твоего подсознания. Ну, поехали.

И он закрыл дверцу.

Вам Кого оказался в полной темноте. Через мгновение он осознал, что совершенно ничего не чувствует, даже своего тела. Стояла абсолютная тишина. Вам Кого стало не по себе, и захотелось вырваться из кабины. Но тут накатило приятное тепло, тьма рассеялась, и Вам Кого успокоился. Постепенно изображение стало резким. Вам Кого понял, что сидит за столиком небольшого кафе. Рядом плескалось море, и горизонт был чистым, как капля воды. Судя по растительности вокруг, это была Земля.

Вам Кого любил Землю и чувствовал себя здесь, как дома. Откуда-то слева подплыл неясно прорисованный официант.

– Чего изволите? – спросил он, улыбаясь.

– Сосиску, – сказал Вам Кого. – Нет, две сосиски. И бутылку водки.