Милиция худо-бедно разбиралась в своем деле, но не вэлектричестве, поэтому позвала на помощь разработчиков. Разработчики полезли вгермозону, все разобрали, проверили в присутствии милиции, но не нашли никакойошибки: все было как всегда. Тогда пошли, что называется, по проводам –проверили все шины и кабели, там оказалось тоже все в порядке, тогда вышли изгермозоны и по логике вещей направились к главному рубильнику нараспределительном щите, но не тут-то было. Все розетки, распределительные щитыи выключатели находились в ведомстве главного энергетика, и приближаться к нимпростому человеку запрещалось под страхом чуть ли не увольнения. Пока искалиглавного энергетика, тело Синицкого увезли в морг. Пришел наконец главныйэнергетик и с ним два электрика – дядя Вася и еще один, дядя Паша. Главный вприсутствии милиции проверил пломбу на распределительном щите,засвидетельствовал, что все нормально, потом под нажимом милиции все-таки отдалприказ электрикам вскрывать. Вскрыли, но перед этим удалили всех посторонних.

– Вроде все нормально, – послышался приглушенный голосдяди Васи.

– Ну-ка, Пал Иваныч, ты посмотри, – попросил главный.

Электрика Павла Ивановича начальство уважало засверхъестественное чутье к электричеству. Ведь все-таки опасно, ведь 220 вольт,а то и все 380, а есть и больше 1000, всякое может случиться, и хоть каждыеполгода инженеры сдают экзамен по технике безопасности, но, если что случись,отвечать-то начальству. А уж если дядя Паша проверил, значит, все в порядке,все безопасно.

Дядя Паша с головой ушел внутрь распределительного щита.

– Ё-моё, – послышался его голос, – да там же нольс фазой переделаны! И провода идут отдельные к вашей установке.

Главный энергетик помертвел:

– Это что же, кто-то в щит залез?

Милиция велела оставить как есть, сказала, что пришлютсвоего эксперта по электричеству.

– А как же работать? Ведь даже свет не горит!

Владлен Иваныч распорядился при свете дня занятьсяоформлением технической документации, а то вечно у всех все запущено.Сотрудники послушно уселись за столы, но уже после трех в комнатах сталотемновато, поэтому все с чистой совестью разошлись по домам, и на этаженаступила сумеречная тишина.

С утра Черникова привели на допрос. Он не проспался, былбледный до синевы, весь трясся и стучал зубами. Костин посмотрел на него ссомнением:

– Чаю ему дать, что ли? А то так и будет трястись.

– Кофе лучше.

– Сейчас, какао ему еще! Обойдется и чаем.

После чая Черникову полегчало.

– Ну давай, Черников, рассказывай.

– Чего рассказывать-то?

– Черникова Лариса Павловна тебе кем приходится?

– Ну, жена бывшая, а что?

– А вы с ней давно развелись?

– Давно, лет десять назад.

– И отношения не поддерживали?

– Нет, не поддерживали.

– И ты ее с тех пор не видел, так?

– Ну, видел несколько раз.

– А при каких обстоятельствах?

– Виделись мы, когда встреча однокурсников была.

– А потом?

– Ну и потом... случайно.

– Ага, случайно домой ты к ней приходил, случайно скандалустроил на работе, случайно караулил ее везде, угрожал тоже случайно.

– Ну накатала все-таки жалобу! А это еще разобраться надо,между прочим. Она мне с сыном не разрешает видеться, а я отец, имею право.

– Козел ты, а не отец! – разозлился капитанБеленький. – Давай выкладывай быстро, что в понедельник делал.

– Какой понедельник?

– Прошлый понедельник, или уже совсем мозги пропил, ничегоне помнишь?

– С утра спал, потом в магазин ходил, потом обедал, вечерому соседа Степаныча телевизор смотрел.

– А между обедом и телевизором где был?

– Гулял.

– Где гулял, в каком районе?

– Не помню.

Костин вмешался:

– Ну, хватит нам мозги пудрить, давай, Боря, колисьбыстренько, и всем будет хорошо.

– Чего? Ну не помню я.

– Не помнишь? Ну, мы тебе напомним. Гулял ты, Боря, в районеметро «Академическая», а точнее, на улице Верности, дом 5, квартира 17, так?

– Ну и что? Где хочу, там и гуляю, а только про квартиру яничего не знаю.

– Гражданин Черников, вы признаете, что в понедельник 19декабря находились на улице Верности?

– Ну, выследил я их, ну да, хотел скандал устроить, а чегоона нос дерет, а сама с этим старым козлом, плешивый весь и пузатый!

– Ты на себя-то посмотри, – не выдержалБеленький, – тоже мне Ален Делон, писаный красавец, да к тебе ни одна бабаблизко не подойдет!

– А вам-то какое дело?

– Какое дело, говоришь? А такое дело, Боря, что жену твоюбывшую, Черникову Ларису Павловну, вместе с ее любовником нашли во вторникубитой в этой квартире на улице Верности и есть у нас сильные подозрения, чтоты к этому делу причастен.

– Чего? – Борька выпучил глаза, потом помоталголовой. – Вы что, мужики, охренели совсем?

– Да мы-то – нет, вот не веришь, фотографии посмотри.

Борька глянул на фотографии и позеленел.

– Ну, будешь рассказывать?

– Да чего рассказывать-то? Не был я в той квартире, не был!А их видел только, когда они туда шли.

Борька опять затрясся.

– Ох ты, мразь какая, сведите его в медпункт, пусть там уколкакой-нибудь сделают да врач его осмотрит, кровь возьмет на анализ.

Черникова увели. Закурив, Беленький сказал:

– Сомневаюсь я что-то. Морда у него чистая, а экспертговорит – здорово она убийцу поцарапала, прямо полоски кожи вырвала.

– Может, не на лице?

– А где еще, дальше – одежда.

– Да я и сам сомневаюсь. Ребята с утра к нему домойсмотались, при свете дня все осмотрели, ни одежды, ни ножа не нашли. У неговообще одежды только то, что на нем, остальное пропил. Да и хилятик онкакой-то, разве сможет он молодую женщину голыми руками задушить?

– Да уж, если кровь не его окажется, мы с тобой будем иметьбледный вид.

В медпункте Борька немного очухался, пришел в себя, носмотрел затравленно.

– Знаю, на меня все повесить хотите, а только я в тойквартире не был и следов моих там быть не может.

– Так, давай все сначала подробно рассказывай, только неври.