– Когда ты конверт передавала, дура.

– Но ведь ты сидел один, разве нет?

– Твою мать, Карина, ты что, издеваешься? Как ты могла его не запомнить, он даже разговаривал с тобой!

– Разговаривал?

Она удивленно смотрела на меня и, похоже, действительно не помнила моего компаньона.

– Короче, сиди здесь молча, я пойду новую комнату нам возьму. И вообще, на будущее, веди себя по отношению к Сорину уважительно, поняла? Что б никаких унижений.

– Ты что, бисексуал?

– Что?

– Какая тебе разница, как я буду вести себя с левым мальчишкой?

– Он член команды, в которую я тебя принял. Так что имей совесть вести себя прилично с ним.

– Он тоже полудемон как ты?

– Нет, он человек. Очень талантливый маг с великим будущим.

Карина засмеялась.

– Что? Человек с великим будущим? Не смеши меня.

– Я тебя предупредил. Если хоть что-то плохое сделаешь по отношению к нему, то огребешь от меня.

– О, я всегда готова принять от тебя наказание.

Она сказала это с придыханием, прикусив губу. Присела на стол, заведя руки за спину и облокотившись на них, раздвинула ноги. Её самоуверенность в собственной неотразимости уже начинала меня бесить. Я быстро подошел к ней и отвесил оплеуху.

– Не всё в жизни можно решить через постель, пустоголовая твоя башка, тебя в детстве видимо слишком много раз по голове били, потому что ты даже с третьего раза не запоминаешь что тебя говорят.

Развернувшись, я вышел из комнаты и, закрыв за собой дверь, облокотился на неё спиной. До чего бесячая девка, абсолютная каша в голове. Кажется, я услышал всхлип. Прислушался и понял, что не показалось, Карина действительно плакала. Что ж, ещё не всё потеряно, если она не смогла растерять свои чувства окончательно.

Я отстранился от косяка и отправился к хозяину гостиницы, всё же переезд в более просторную комнату не стоило оттягивать.

Сорин продолжал смотреть на Карину с приоткрытым ртом, а та специально то сиськами трясла, то роняла что-то и ноги раздвигала, смущая парня до красноты. Я смотрел на всё это безобразие и радовался, что она хотя бы его не унижает.

Собственно, я попросил мага обучить девушку мелочам каким-нибудь, но процесс что-то не сдвигался с мертвой точки.

– Карина, имей ввиду, мы с Сорином уже почти набрали баллы для получения железных жетонов, а теперь нам нужно ещё и тебя тащить. Так что имей совесть, учись по-нормальному. Мы месяц как минимум из-за тебя потеряем.

– Ты такой зануда, Димир.

– Мне что, приказать тебе? – спросил я с угрозой.

– Ой, ладно тебе.

Она наконец села ровно и Сорин смог хоть немного расслабиться. Ох, Тьма матушка, дай мне сил вытерпеть выходки этой девицы.

***

Ночью я проснулся оттого, что кто-то залез ко мне под одеяло и прижался сиськами. Карина, что б её. Сделал вид, что сплю.

Она прошлась мне по грудной клетке своими пальцами, спустилась ниже, ловко оттянула резинку и начала ритмично двигать рукой в штанах. Вот ведь потаскушка, что она делать то дальше собирается? Целует мне шею, покусывает мочку уха. Володя, держи себя в руках – напоминаю я сам себе.

Лежу, мне смешно, в стороне на соседней кровати Сорин сопит. Интересно, он спит или нет? Не важно.

Видимо, Карине надоело играть с моим хозяйством и она, приподнимая одеяло, залезла на меня. Всё, пора.

Резко поворачиваюсь на бок, девушка теряет равновесие и с грохотом падает на пол вместе с моим одеялом. Возвращаю резинку штанов на место и с возмущением шепчу:

– Карина, какого хрена ты воруешь моё одеяло? Своего не хватает, что ли?

Тяну за край и возвращаю себе одеяло. О, [Ночное видение], как я рад, что ты у меня есть. Это выражение лица я запомню надолго. Еле сдержался, чтобы не засмеяться вслух.

Слышу, она вернулась в свою кровать и затихла. Через какое-то время и я уснул.

***

– Я не буду это носить! – Карина была возмущена до предела. – Не буду, не буду!

Мы были в магазине одежды, где я присматривал девушке нормальную одежду. Продавец, пожилой мужчина, сочувственно смотрел на меня с безопасного расстояния.

Я с невозмутимым видом выбрал нечто похожее на паранджу, черное платье без каких бы то ни было украшений и специальный платок, что мог завязываться прикрывая нижнюю часть лица.

– Я приказываю тебе надеть это, – сказал я полушепотом, чтобы продавец не расслышал.

– Нет, ай, – она схватилась за попу, что была спрятана за юбкой с огромными боковыми разрезами, из глаз брызнули слезы.

– Ну же, Кариночка, – я сочувственно посмотрел на нее и вытер слезы. – Не заставляй меня делать тебе больно.

– Ты ещё пожалеешь об этом, – со злобой и обидой сказала она и выхватила одежду из моих рук.

– Вы собираетесь далеко на юг, в пустыню? – вкрадчивым голосом поинтересовался торгаш, когда Карина скрылась в примерочной. – Могу ли я посоветовать вам подходящую одежду?

– Нет. Это в воспитательных целях.

– Ах, тогда всё понятно, – учтиво кивнул мне мужчина и вернулся на своё рабочее место.

Карина вышла из раздевалки с печальными глазами – только их и было видно. Интересно, сколько времени этот наряд пылился в магазине? Её вид меня полностью устраивал ровно до тех пор, пока она не прошлась ко мне виляя бедрами, что выглядело максимально глупо.

– Можно нам туфли без каблуков? – крикнул я продавцу и тот скрылся за ширмой. Я грубо схватил девушку за локоть и притянул к себе. – Я запрещаю тебе вилять бедрами во время ходьбы. Тьма матушка, как ты меня бесишь! Каждую мелочь тебе нужно разжевывать. Ещё немного и я запрещу тебе дышать, чтобы избавить этот мир от такой бездарности.

Карина лишь с ненавистью смотрела на меня, но молчала. Она покорно надела принесенную обувь и стала ниже на несколько сантиметров. Какая же она приятная, когда молчит и подчиняется.

Когда мы шли по улице, народ с любопытством глазел на мою спутницу, та же стоически переносила невзгоды с гордо поднятой головой.

– Ну что, Карина, оказывается, внимание можно привлекать не только оголяя части тела?

Она не ответила, только бросила на меня полный ненависти взгляд.

Следующим делом мы пошли в специализированный магазин для авантюристов, где я прикупил ей нормальную одежду для шпиона: свободные брюки с множеством карманов, полусапожки на мягкой подошве, что прибавляли к ловкости, жакет с капюшоном и повязку-маску на лицо.

– Ну вот, хоть на человека стала похожа.