На пирсе их уже ждал взволнованный Хайме, изо всех сил пытавшийся изображать преданного слугу и даже поклонившийся обоим «хозяевам» — неловко, но старательно.

— У нас мало времени, — сразу сказал он, стараясь говорить так, чтобы никто посторонний его не слышал. — Сегодня они весь день набивали трюмы провиантом, завтра с утра должны погрузить порох и боеприпасы.

— Ага, — усмехнулась Галка. — Значит, команды будут на берегу до утра. Тогда главное — проделать все очень тихо и очень быстро.

— Еще бы нам не проделать все тихо и быстро! Знаете, капитан, кто командует «Кристобалем»? Дон Педро Колон де Португаль.[10]Вчера он прибыл сюда, чтобы починить линкоры и отвести их в Санто-Доминго.

— Неудивительно, что он сделал флагманом корабль, названный в честь его предка, — хмыкнул Жозе. — Что ж, ничего не поделаешь, придется нанести неслыханное оскорбление такому важному гранду.

— Шлюпка. — Галка первой заметила суденышко, отвалившее от борта «Кастильца». — Тише, сеньоры пираты, и у камней иногда вырастают уши. Обсудим все по пути на борт.

Над гаванью уже сгущались сумерки, когда шлюпка пришвартовалась к борту «Кастильца». Галка, путаясь в своих юбках и тихо матерясь, кое-как взобралась по штормтрапу на борт, где Джеймс подхватил ее за талию.

— Господи! — взвыла женщина. Тесный корсет не только надавил ей ребра, но и изрядно натер кожу. — Джек, если ты сейчас же не снимешь с меня это орудие пытки, я тебя прибью!

— Вот что я сделаю с особенным удовольствием, — усмехнулся Эшби.

Присутствовавшие при этой сценке пираты заржали и начали сыпать беззлобными, но солеными шуточками на эту тему. Это еще было терпимо. Вот если бы кто-то вякнул, что не против помочь Джеймсу в таком важном деле, муж и жена, сразу превратившись в штурмана и капитана, отбрили бы нахала по самое некуда. Команда, впрочем, была в курсе — шутить с кэпом можно, если знать меру.

Освобождение от корсета Галка сопроводила таким стоном, что Джеймс зарекся когда-либо предлагать жене надевать это сооружение. Тем более трофейное, сделанное не по ее фигуре. Пришлось доставать из походной аптечки баночку с мазью и обрабатывать натертую до крови поясницу. Не лучше дело обстояло с ногами: тесные, еще не разношенные туфли немилосердно растерли пальцы, не спасли даже чулки. Галка наспех смыла косметику, освободила волосы от шпилек и жемчуга, сбросила с себя всю одежду и без сил повалилась на кровать.

— Господи, Джек! — стонала она, осторожно ощупывая пальцами намятые ребра. — Зачем ты меня так сильно затянул? Я дышать не могу!

— Прости, дорогая, я не мог сделать по-другому. — Эшби присел рядом и погладил жену по локонам, еще сохранившим свою форму. — Если бы я зашнуровал корсет слабее, ты бы не влезла в платье. Ты у меня миниатюрная — но испанки, видимо, еще субтильнее тебя.

— Ага, они же не машут саблей по полдня и понятия не имеют, что такое айкидо… Ох, ладно. — Галка с трудом села, подогнув ноги под себя, хотя ее сейчас тянуло пролежать без движения еще минут пятьсот. — Но больше я это в жизни не надену! Хватило с меня и одного дня такой пытки!

Эшби вздохнул, с нежностью глядя на эту маленькую сильную женщину. Ему безумно нравилась Галка в таком ее подчеркнуто-женственном виде; конечно, ему хотелось бы видеть ее такой всегда. Ну или почти всегда. Но — при их-то сумасшедшей жизни — это было совершенно невозможно.

— Как скажешь, Эли, — проговорил он, стараясь отогнать печаль, неизменно приходившую с мыслями об их… мягко говоря, нестандартной по тем временам жизни для семейной пары. — Прости, но у меня странное ощущение, будто ты из каких-то одной тебе известных соображений отказываешься от облика женщины. Это можно было понять до того, как тебя избрали капитаном. Это можно было понять, когда ты вела нас в бой. Но природу не обманешь. Рано или поздно ты встанешь перед выбором, и тогда я не стал бы тебе завидовать.

— А кто поставит меня перед таким выбором? Ты, милый?

— Нет. Сама жизнь.

— Жизнь — это мы и есть, Джек. — Галка обняла мужа, прижалась, впитывая тепло его тела. — Знаешь, я ведь меньше всего на свете думала оказаться здесь, и тем более — командовать пиратами. В том мире пределом мечтаний для меня был большой черный мотоцикл. Это что-то вроде такого самоходного двухколесного экипажа для выезда в свет. — Она улыбнулась. — Еще бы годик, и я бы заработала денег на его покупку. Чтобы управлять такой штукой, нужна большая ловкость. Чуть зазеваешься — и ты валяешься на дороге со свернутой шеей. В этом мире для меня все обстоит примерно так же. Чуть зазеваешься… В общем, здесь и мужчина не имеет права быть слабым, если хочет выжить. А женщина — и подавно. Тут у меня попросту не было никакого выбора… и ты это знаешь.

Эшби с едва заметной улыбкой погладил ее по руке. По загорелой руке с парочкой шрамов и огрубевшей от сабельных рукоятей кожей.

— Владик прав. — Галка повернула ладонь кверху. — Ручки у меня и в самом деле не как у принцессы. Хотя у тебя, милый, дело обстоит не лучше.

— Издержки профессии. Сабли, пистолеты… — не без едкой иронии произнес Джеймс. А затем добавил без особой связи с вышесказанным: — Для всего мира мы с тобой презренные пираты, Эли. Но мало кто знает, кто ты на самом деле. Если бы знали…

— …то награда за мою голову была бы несколько больше пятидесяти тысяч, — едко усмехнулась Галка. — И назначили бы ее не испанцы. Но давай не будем о грустном, Джек.

— На «не грустное» у нас, боюсь, не будет времени до самой Мартиники, дорогая, — улыбнулся Эшби, осторожно — помня о помятых корсетом ребрах — обнимая жену.

— Что ж, успех, как и женская красота, тоже требует определенных жертв, дорогой, — улыбнулась его «половина». — Не будем терять времени, Джек. Сегодня еще очень многое нужно сделать…

4

Как только спустилась непроглядная тропическая ночь, на палубе «Кастильца» началось странное оживление. Из трюма, пользуясь темнотой, немного раздвигаемой лишь носовым и кормовым фонарями, полезли люди… Собственно, люди и были главным грузом на скорую руку перекрашенной ради этого дерзкого рейда «Гардарики». Ее команда в двести семьдесят человек плюс братва еще с двух пиратских кораблей — «Амазонки» и «Дианы». Эти фрегаты сейчас стояли на якоре у Анегады под охраной «Королевы Марго» с «Афиной». Остальная эскадра под предводительством Требютора пошла вдоль восточного края Малых Антильских островов в сторону Антигуа и Мартиники, у них были свои дела. Итого на борту «Гардарики» сейчас находилось около пятисот человек. Людьми было забито все, что можно: трюм, кубрик, обе батарейные палубы, две офицерские и две пассажирские каюты, кают-компания и коридор. Кроме крюйт-камеры и оружейной, конечно: тут рисковать не стоило. Время от времени пираты из трюма менялись местами со своими товарищами на батарейных палубах — всем хочется хоть немного подышать чистым воздухом. Галка собиралась отдать под заселение и собственную каюту, Джеймс ее в этом поддержал, но тут уже братва отказалась. Мол, мы хоть и морские волки, однако стеснять даму… Тем более что ей по ходу событий приходилось переодеваться, а делать это на глазах у собственной команды не стал бы и матерый мужик. Урон престижа, как-никак. Максимум, на что согласились пираты — разместить в капитанской каюте запас воды и продуктов на этот рейд, так что даже здесь было довольно тесно от бочонков и душновато от издаваемых ими запахов… Проведя целый день взаперти, флибустьеры теперь с наслаждением вдыхали свежий прохладный воздух. Но приказ есть приказ, и они старались затаиться за фальшбортом, у мачт, у рундуков и бухт каната, лишь бы их никто не заметил с других кораблей.