Лепин подошел к автомобилю. Сидевший впереди телохранительвышел и открыл дверцу, впуская Лепина, а затем вместе с водителем отошел метровна пятьдесят. Лепин растерянно оглянулся. В салоне был только Тальковский.

— Добрый вечер, Владислав Николаевич, — сказалбанкир, — извините, что мы встречаемся с вами в такой необычнойобстановке, но речь идет о столь важных вещах, что я решил немедленно с вамивстретиться.

— Я вас слушаю, — холодно проронил Лепин.

— Речь идет о завтрашнем заседании кабинетаминистров, — быстро объяснил Тальковский, — комиссия, которую вывозглавляете, решила остановить поставки австрийским компаниям, вообщеприостановить поставки энергоресурсов через Украину. Нам кажется, что это несовсем верное решение.

— Мы об этом уже говорили, — заметил Лепин.

Он был явно разочарован. Он думал, что Тальковский умнее.Они ведь уже говорили об этом. Тем более что час назад все было решено и с премьером.Лепин усмехнулся. «Банкир теряет чувство реальности», — подумал он.

— Я помню, — сказал Тальковский, — но вы незахотели выслушать наши доводы. Мне кажется, что поставки нельзя срывать. Этоскажется и на имидже нашего государства, и на наших партнерских отношениях сЗападной Европой. Наконец, такое решение нанесет удар по нашим отношениям сУкраиной.

— Возможно, — согласился Лепин, — но решениеуже принято. Комиссия не может его менять. Извините меня, но этот вопрос ужезакрыт.

— Вы уверены? — тихо спросил банкир. — Мнекажется, что вы несколько поторопились. Еще есть время изменить заключениекомиссии, и я уверен, что премьер с вами согласится.

— Нет. Это невозможно.

Лепин уже взялся за ручку дверцы, чтобы выйти из машины,когда Тальковский быстро сказал:

— Подождите, пожалуйста.

Лепин оглянулся на него. «Интересно, какие еще доводыостались у банкира?» — подумал он. И в этот момент Тальковский протянул емукассету.

— Я хочу посоветовать вам посмотреть этот фильм дотого, как вы примите окончательное решение. Думаю, доводы, которые содержатся вэтой кассете, должны убедить вас принять более справедливое решение.

— Не думаю, — усмехнулся Лепин, — а кино яуже давно не смотрю. Мне кажется, я вышел из того возраста, когда меня большевсего интересовали фильмы.

— Этот вам понравится, — сказал банкир, — ядумаю, будет правильно, если мы свяжемся с вами через полчаса. Надеюсь, у вас вкабинете есть видеомагнитофон?

— Найду, — захватив кассету, Лепин вышел изавтомобиля, сильно хлопнув дверцей.

Наверх он поднимался, глядя на кассету и гадая, что именно вней может быть. В кабинете у него нужной аппаратуры не было, и он попросилпомощника принести видеомагнитофон и подключить его к телевизору. Пока помощниквозился с техникой, Лепин сидел в своем кресле, глядя на кассету. Он хотелпопросить помощника вставить кассету, но потом решил, что посмотрит ее водиночестве. Когда помощник вышел, Лепин вставил кассету. И сразу услышалчей-то громкий смех.

Он пригляделся. Непонятные тени, возня. Сколько там человек?Двое, трое, четверо? И почему все голые? Кажется, этот банкир перепуталкассеты, прислав ему порнофильм. Где его доводы? И вдруг он с ужасом услышалсобственный голос:

— Как тебя зовут?

Женщина молчала. Другая засмеялась. Лепин привстал со стула.Теперь он понимал, кто именно оказался на этой пленке. Он узнал не только себя,но и женщин. Вот эта, высокая, понравилась ему больше других. «Какой ужас. Какможно вести себя так по-скотски?! Как можно себя так вести…» Он застонал…

В этот момент дверь в кабинет открылась, на пороге появиласьсекретарша с чаем.

— Закрой дверь, — рявкнул Лепин.

Испуганная девушка едва не выронила поднос. Попятившисьназад, она закрыла дверь. Лепин стоял, глядя на экран, и чувствовал, как дрожатщеки. Запись была прекрасного качества. Его сразу можно было узнать. «Чертвозьми! — Значит, банкир решил его шантажировать. — Откуда он взялэту запись? Откуда?…» Он попытался вспомнить, где провел ночь с проститутками.Он подскочил к телефону и набрал номер Михелевича.

— Слушаю вас, — раздался привычный голос Виталика.

— Сволочь! — закричал Лепин, не отрывая глаз отэкрана телевизора. — Грязный подонок, мерзавец, сводник…

— Что случилось? — прошептал дрожащими губамиМихелевич. — Что произошло?

— Ты еще спрашиваешь! Кто сделал эту кассету? Кто еесделал?

— Какую кассету? Я ничего не знаю… Я не знаю… Честноеслово… Ничего…

— Мерзавец, — Лепин бросил трубку с такой силой,что телефон жалобно звякнул.

На экране были просто немыслимые сцены. Он подскочил ктелевизору и выключил его. Достал кассету. Ему хотелось разбить, сломать,уничтожить ее. Но сделать это было нельзя. Он посмотрел на кассету. И в этотмомент зазвонил телефон. Телефон правительственной связи. Лепин взглянул нанего невидящими глазами. Затем поднял трубку.

— Я вас слушаю.

— Вы посмотрели кассету? — узнал он голос банкира.

Эти несколько секунд должны были вместить все. И егодальнейшую карьеру, и связи, и честь — его и семьи. И возможность отменырешения, и завтрашнее заседание… Нужно было подумать. Но сейчас он не мог реагироватьспокойно. И он сделал то, что мог сделать любой человек в его положении.

— Иди ты на… — выругался он и бросил трубку.

В этот вечер он сидел в кабинете до полуночи. Перед нимлежали документы комиссии, который он должен был завизировать. Документы так иостались лежать на столе. Он уехал домой в первом часу, так ничего и не решив.Заседание было назначено на завтра, на двенадцать часов. Приехав домой, он соблегчением увидел, что жена и дочь уже спят. Он прошел на кухню и курил доутра, размышляя о своем положении. Кассету он привез домой и к утру заставилсебя снова просмотреть ее. Не оставалось никаких сомнений. Если запись покажутпо телевидению, ему придется уехать из страны. Или застрелиться. Другихвариантов не существовало. Он не знал, что ему делать. И только утром онвспомнил про Рашковского.

«Клин клином вышибают», — подумал Лепин, доставаятелефон.

В восемь часов утра он позвонил личному секретарю ВалентинаРашковского. В девять часов утра они встретились в офисе руководителя компании«Армада».

Лепин приехал на встречу, захватив с собой кассету. За этуночь он постарел на десять лет. Теперь ему требовалась помощь. В конце концов,приостановка поставок сырья в Австрию и поставки его в обход Украины былипредложены компанией Рашковского, которая контролировала белорусскиетрубопроводы.

Владислав Николаевич вошел в кабинет, сжимая кассету впотных руках. Хозяин кабинета шагнул к нему первым, протягивая руку.