— Нет, со мной Олег, папин квартирант, он мне поможет добраться к вам. Я не могла к вам дозвониться и позвонила ему, и он приехал. Папу забрала «скорая помощь», так что мы сейчас едем к вам. Мне сделали успокоительный укол, так что я почти ничего не соображаю, но он мне поможет, — как автомат твердила она, пока я не забрал у нее трубку и сказал Анне Борисовне, что я сейчас поймаю такси и отвезу Марину к ней.

Когда мы, наконец, остановили свободную машину, была уже глубокая ночь, и я сам тоже еле держался на ногах. Слава богу, что у Марининой свекрови хватило ума выйти нас встречать, так что я, махнув рукой на расходы, на этой же машине поехал домой, в смысле к тетке, где и завалился спать, оставив свет в комнате включенным.

На следующее утро я, не заходя в квартиру Юрия Давыдовича, пошел в университет и первым делом отнес в деканат просьбу предоставить мне место в общежитии. Секретарша, повозмущавшись тем, что я морочу ей голову то, отказываясь от общежития, то прошу его, все-таки дала мне бумагу к коменданту, так как на мое счастье было только начало учебного года, и места все еще были. После занятий я сбегал в общежитие, оформил все нужные документы и, получив место, побежал опять-таки к тетке, так как твердо решил, что один я больше в эту квартиру не войду. Мне и не пришлось этого делать. Только я переступил порог теткиной квартиры, как зазвонил телефон, и я услышал в трубке голос Бориса, Марининого мужа. Очень серьезным тоном он попросил меня немедленно спуститься вниз, Оказывается уже и Беллочка тоже приехала, и они все меня ждут. Делать было нечего, пришлось идти, тем более что мне нужно было забрать свои вещи.

Я спустился по лестнице и постучал в свою дверь. Открыл мне Борис. Он был явно очень раздражен, и только молча посторонился и дал мне пройти. В большой комнате на диване обнявшись сидели Марина с Беллочкой.

— Садись, Олег, — строго сказал мне Борис, — и объясни, что за чепуху ты вчера нарассказывал моей жене. Я не знаю, зачем тебе это понадобилось, пока не знаю, имей в виду, но я точно знаю одно: это все ерунда, и такого быть не могло.

Может, он собирался морально убить меня этим своим раздраженным тоном, но я целый день думал о том, что мне предстоит встреча с ним и твердо решил, что ни о чем разговаривать с ним не буду. Чего это я должен перед ним оправдываться или что-то ему доказывать? Достаточно того, что я вчера целый вечер возился с его женой. И денег за такси, кстати, мне тоже никто не вернул.

— Видишь ли, Борис, — точно таким же сухим тоном ответил я ему, — мне все равно чему ты там веришь или не веришь, но я рассказал то, что видел. И больше об этом я говорить не хочу и не буду. Мне достаточно вчерашнего вечера, и теперь я хочу только одного, взять свои вещи, уйти отсюда и забыть это все.

— Боря, — робко вмешалась Марина, — я же сама видела его мокрое пальто и шляпу, ты же сегодня их тоже сам видел. Они все еще были мокрые.

Бедная Марина. Даже сегодня говоря об этом она не могла сдержать нервную дрожь. Беллочка порывисто обняла ее и, прижав к себе, стала гладить по волосам. В наш разговор она почему-то не вмешивалась.

— Ну, хорошо, — подумав, сказал Борис, — ответь мне только на один вопрос. Ты один видел его или кто-нибудь еще? Соседи, например?

— Откуда я знаю? — пожал я плечами. — Может, они и видели, спроси у них. Но, скорее всего, что нет. Ты же знаешь, в это время они всегда закрываются и слушают вражеские голоса.

— Хорошо, — не отступил он. — Сейчас проверим.

Он вышел в коридор и постучал в дверь сначала к одним соседям, потом к другим. Двери обеих квартир открылись и оттуда выглянули удивленные лица.

— Фаина Семеновна, и вы Фаина Моисеевна, зайдите к нам на минутку, пожалуйста, — поздоровавшись без улыбки, обратился он к ним.

Те удивлено переглянулись и, сгорая от любопытства, проследовали за ним к нам в квартиру. Увидев Беллочку, они было попытались выразить свою радость по поводу ее приезда, но Борис решительным жестом остановил их и пригласил сесть.

Прейдя в еще большее недоумение, они опустились на стулья и вопросительно уставились на него.

— Так вот, — решительно начал он, — я хочу вам сообщить, что у нас случилось большее несчастье. Вчера у нас дома скоропостижно скончался Юрий Давыдович.

— Боже мой, — в один голос заохали соседки. — Как же это? Когда это случилось?

Борис только открыл рот, чтобы сказать, что он умер днем, как Фаина Семеновна, всхлипнув, добавила.

— Он же вчера вечером приходил домой. Он что потом снова поехал к вам?

Борис только крякнул, услышав это.

— Откуда вы знаете, что он приходил? Вы что видели его?

— Нет, но я слышала, как он прошел по коридору. Его походку ни с кем не спутаешь. Он же стучит палочкой.

— А я видела его, — вдруг сказала Фаина Моисеевна. — Я услышала, как он прошел и выглянула, хотела ему сказать, что муж встретил Сеню-виолончелиста из театра, и тот ему привет передал. Но он прошел так быстро, я только увидела его в конце коридора со спины, он нес какую-то синюю коробку под мышкой.

Услышав про коробку Беллочка и Марина переглянулись и многозначительно посмотрели на Бориса. Но тот только сердито взглянул на них и отвернулся.

— Мы вам сообщим, когда будут похороны, — кратко сказал он соседкам, показывая, что аудиенция закончена.

Соседки высказали свои соболезнования и, перецеловав Марину и Беллочку, побежали во двор разносить новость между другими соседями. Борис уселся на стул и задумался. На меня он не смотрел. Я решил, что мне там больше делать нечего и пошел собирать свои вещи. Сквозь неплотно закрытую дверь я слышал, как Беллочка сказала громким шепотом.

— Вот видишь, все сходится. Он всегда говорил, что не оставит эти деньги мне, а заберет их с собой. Вот он и пришел их забрать. Эта синяя коробка, он в ней их хранил, я сама видела.

— А где он их хранил? — также шепотом спросил Борис.

— Понятия не имею, — ответила Беллочка. — Он прятал их от меня, и я его не спрашивала, чтобы не нервировать. Я и коробку-то эту всего один раз видела, случайно. Марина, может, он тебе намекал, где он ее держит?

— Нет, я вообще ничего о деньгах не знала.

— Странно, и вы что, никогда не пытались их найти?

— Пыталась несколько раз, но так и не смогла.

— Но ведь комната же небольшая. Неужели здесь может быть какой-нибудь тайник?

— Кто его знает, дом ведь старый. Но я, правда, не очень старалась, все откладывала на потом.

— А этот ваш Олег, он мог найти тайник? — совсем понизив голос, спросил Борис.

Ответом ему, скорее всего, было безмолвное пожатие плечами, а потом я услышал, как он встал со стула и направился к моей двери.

Я мгновенно отскочил от двери и стал аккуратно складывать книги в пачки. Моя раскрытая сумка стояла рядом на полу. Я нарочно пошире раскрыл ее, чтобы было видно, что она пустая. Борис открыл дверь и остался стоять на пороге, наблюдая за моими сборами. Я демонстративно уложил книги и стал собирать свою немногочисленную одежду. Пусть видит, что я ничего у них не украл. Он, видно, понял это, ему стало неудобно, и он неловко сказал.