Андрей вышел из оцепенения. Он выронил отвоеванный меч, рванулся вперед и оттащил Фредерика от его жертвы. Тот сопротивлялся как безумный, кричал и бил Андрея. Он представлял собой ужасное зрелище: рот в крови, а зубы красны от жизненного сока жертвы, который он пил. В его глазах полыхало нечто такое, что было хуже безумия.

Андрей изо всех сил встряхнул его.

— Фредерик! — кричал он. — Прекрати! Ради бога, прекрати!

Но Фредерик сопротивлялся все отчаяннее, так что Андрей едва удерживал его. Когда не осталось выбора, он собрался с духом и нанес удар кулаком в лицо, который лишил мальчишку сознания. Фредерик обмяк в его руках. Андрей осторожно опустил его на землю и поднялся.

Бой близился к концу. Тут и там еще сражались, но напавшие одержали победу. Немногочисленные турецкие воины, которые были живы и не особенно тяжело ранены, пытались освободиться от противников и бежать. Рыцарь в кроваво-красном одеянии уже не участвовал в сражении. Стоя в отдалении, он наблюдал за происходящим. Андрею было ясно, что он видел и жуткую сцену с Фредериком.

Деляну взял меч, на шаг приблизился к мрачному рыцарю и сделал приглашающий жест. Между ними было что-то такое, что ждало своего разрешения.

Рыцарь кивнул. Но это не означало, что он принял вызов.

Верил ли Андрей, что его соперник будет сражаться честно?

Услышав шорох у себя за спиной, Деляну не успел обернуться, как получил жесткий удар в затылок и потерял сознание.

Когда Андрей пришел в себя, то обнаружил, что у него закованы руки и ноги. Он лежал на животе, перекинутый через седло лошади, а может быть, мула, если судить по раскачивающемуся шагу. На голову ему надели что-то плотное, так что он был не только слеп, но и дышал с трудом.

По крайней мере, Деляну мог слушать. Очень много голосов, по отдельности трудно идентифицируемых звуков, обрывков слов, которые он узнавал. В его окружении говорили на разных языках, что позволяло делать некоторые предположения о составе войск, напавших на турецкий патруль.

Таким образом прошло немало времени. Впрочем, Андрей знал, как обманчиво иногда бывает его восприятие.

Внезапно он заметил какие-то перемены. Общий фон стал не столь интенсивным, и звуки были слышны по-другому. Топот копыт вызывал лишь ответное эхо, словно отражался от каменных стен. Появились еще и другие, новые звуки, которые говорили о том, что они пришли в город, возможно даже в крепость. Вскоре после этого они остановились. Андрея грубо стащили с лошади и поставили на ноги. Кто-то снял кандалы с его ног. Он мог идти, но о попытке побега нечего было и думать. По меньшей мере, его держали двое, а сколько еще людей было поблизости, он и предположить не мог.

Его грубо толкнули вперед и привели в какой-то дом, затем он спускался по крутой лестнице в холодное зловонное помещение, спиной ощущая жесткий камень. Темный красноватый проблеск света проникал сквозь грубую ткань капюшона, надвинутого на его лицо, и Деляну слышал звон металла. Ручные кандалы тоже были сняты, но его запястья сразу же подхватил кто-то сильный, задрал кверху и сковал цепями. Лишь после этого его мучители сняли с головы капюшон.

Андрей несколько раз моргнул. Перед его лицом горел факел, настолько яркий, что в первый момент он ничего не увидел. Однако вскоре Деляну понял, что правильно оценил ситуацию: он находился в низком сводчатом подвале, стены которого были сложены из грубо отесанных скальных осколков. На полу лежала дурно пахнущая солома, а под потолком находилось маленькое оконце, за которым не было видно дневного света. Кроме него, здесь находились еще трое: двое оборванных солдат — на них напал турецкий патруль — и рыцарь ордена дракона. Последний стоял на некотором расстоянии и пристально смотрел сквозь глазные прорези зловещей маски.

Андрей услышал сдавленный стон, повернул голову налево и увидел, что в темнице есть еще один узник: Абу Дуна тоже приковали цепями к стене. Вид у него был ужасный. Он фактически висел на железных кольцах, в которые были вдеты его запястья, и едва сохранял сознание. Лицо мавра свидетельствовало о том, что его жестоко били.

— Хорошо. — Рыцарь сделал повелительный жест рукой.

Оба солдата поспешно покинули темницу. Андрею показалось, что они бежали прочь от своего господина.

Рыцарь медленно подошел к Андрею. Вместо шестопера у него был меч с зубчатым клинком — оружие, предназначенное для того, чтобы наносить увечья. В чадящем красном свете факела его одеяние выглядело так, словно было пропитано кровью. Рыцарь взглянул на Андрея, затем так же неторопливо приблизился к Абу Дуну и, положив руку под его подбородок, поднял ему голову. Абу Дун застонал и попытался открыть глаза, но распухшие веки мешали ему сделать это.

Рыцарь отпустил его подбородок, вернулся к Андрею и поднял руку. Андрей догадывался, что последует за этим, но даже не попытался защититься или отвернуться. Да и смысла в этом не было, а доставлять рыцарю удовлетворение тем, что он испугался, не хотелось.

Не спеша рыцарь повернул руку. Андрей стиснул зубы, когда острый как бритва шип на перчатке рассек ему щеку. Теплая кровь потекла по лицу. Рыцарь отдернул руку, подождал мгновение, затем вытер кровь с его щеки. Глаза за узкими прорезями широко раскрылись.

— Действительно, — сказал он, — я не ошибся.

Он подождал чуть-чуть, снова подошел к Абу Дуну и царапнул щеку ему. Пират застонал от боли, но у него не было сил повернуть голову в сторону.

— Нет, — сказал рыцарь. — У этого не работает.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Андрей. — Тебе доставляет удовольствие мучить людей?

— Да, — ответил рыцарь. — Величайшее удовольствие. Тем более, что я не уверен, люди ли вы вообще. — Он снова приблизился. — У мавра все в порядке. А у тебя? Кто ты?

— Освободи меня и дай мне оружие, тогда я покажу тебе, кто я, — проворчал Андрей. — Или отпусти. Этого будет достаточно.

Рыцарь засмеялся:

— Э, нет, этого я не сделаю. Но даю слово, что не стану мешать, если ты освободишься своими силами. Ты видел когда-нибудь лису, которая сама идет в ловушку? Иногда они откусывают себе лапу, чтобы освободиться. Я спрашиваю себя: способен ли ты на такое? А может быть, твоя рука снова отрастет?

— Ты и в самом деле исключительно смелый человек, — насмешливо сказал Андрей. — Каким мужеством надо обладать, чтобы смеяться над пленником, прикованным к стене и абсолютно беспомощным!

— Я храбрый, — спокойно ответил рыцарь. — Но не глупый. Какие шансы были у меня против человека, которого невозможно ранить?

Андрей засмеялся, хотя ему совершенно не хотелось этого делать.

— Ты хочешь мучить меня? Это бессмысленное занятие.

— Отчего же? Напротив! — ответил рыцарь, смеясь. — Это многое упростит для меня. Крестьянский сброд терпит недолго. Мне постоянно нужен новый материал, а в такое время, как наше, трудно находить достаточное пополнение. Ты решил бы проблему. Я мог бы долго развлекаться с тобой. Очень долго.