— Давайте поедим. Вы голодные? — забеспокоилась Мелли.

Роззи отрицательно мотнула головой, а вот Олли закивал.

На первом этаже не было дверей как таковых, только небольшая перегородка, что отрезала гостиную зону от кухни и столовой. Тут было относительно просторно, особенно при нынешнем количестве мебели. В гостиной стоял диван и два кресла, в столовой — шкаф для посуды, стол и шесть стульев. Простые обои на стене, на окнах занавески в мелкий красный цветочек. Видно, что в доме никто не живет, но все необходимое здесь есть.

— Я ничего не спросила у Алана, — призналась Мелли. — Надо было хоть что-то разузнать.

Есть она, на самом деле, не особо-то и хотела. Но все же потянулась к картошке с мясом: в Алом Замке готовили более изысканные блюда, и по крестьянской пище Мелли успела соскучиться.

— Как вы тут будете жить? Сколько? Что будете делать? Ничего не узнала, — продолжила она.

— Мне все рассказал молодой рыжий парень, его зовут Микас, — чуть поднял голову Оливер. — Я ночевал здесь, в Отолья, только в госпитале, после завтрака меня привели сюда. Сказали, что за домом будем следить сами, как если бы снимали его. Нам все самое необходимое выдадут… и послезавтра выйдем на работу. Вроде бы к градоправителю. Я пытался что-то подробнее узнать, но Микас сам мало что знает. Сказал, что все расскажут завтра с утра, когда окончательно решат, что с нами делать. Но работать в поле мы не будем, обещали, что найдут что-то в городе.

Мелли кивнула, но из всей речи запомнила, кажется, только начало — про ночевку в госпитале.

— Что с тобой было? Почему госпиталь?

Олли смутился. Опустил голову и пробубнил:

— Мне не слишком повезло с прошлым хозяином. Когда меня пришли выкупать, я вообще думал, что лучше умереть, чем так жить. Можно… можно я пока не буду ничего рассказывать? — он все еще прятал взгляд и говорил с каждым словом все тише, пока в какой-то момент не тряхнул головой, словно прогоняя неприятные мысли, и продолжил с наигранной бодростью: — Было плохо. Если не будет так, как было ранее — я уже счастлив.

Мелли прикрыла глаза, пытаясь сдержать подступившие слезы, а Роззи и вовсе прикрыла лицо руками.

— Не надо реветь! — тут же сердито сказал Оливер. — Да, последние полтора месяца жизнь моя была не сахар. Но я здесь, я здоров — меня в этом уверили в госпитале, поэтому давайте без вот этого всего.

И он сурово поджал губы. Несмотря на то, что Олли — самый младший, он всегда пытался быть мужчиной. Даже нередко заступался за Мелли, хотя физической силой сроду не обладал. И сейчас в его лице проглядывается то же жертвенное упрямство: мне будет плохо, но я не позволю сделать больно моим сестрам.

— Что вообще с вами было после моего… отъезда? — постаралась перевести тему Мелли.

Оливер уже заработал вилкой, — жаркое оказалось очень вкусным — поэтому отвечал с набитым ртом:

— Отец сильно избил Роззи, она несколько дней отлеживалась. Потом нас посадили под замок — думаю, они боялись, что мы сбежим. Мы даже не работали, и уж тем более я не ходил в школу. К этому моменту мы уже понимали, что нас обоих продадут. Лавр начал пить — не так чтобы до пьяных драк, но каждый вечер сидел подолгу в баре, его молодая жена вообще по ночам ревела. И к нам приходила с едой. Все говорила, что если бы знала, какой он на самом деле — ни за что бы не вышла за него.

Несмотря на изможденный вид, Олли словно остался прежним. Болтливый, любящий вкусно поесть, корчащий гримасы…

— Можно подумать, у нее был выбор, — продолжила Роззи. — Девушка без приданого, кто бы еще ее взял в жены… Интересно, как там она? Не прибил ли ее Лавр?

Тут Мелли поняла, что ни сестра, ни брат, ничего не знают о произошедшем позднее. Мелли открыла было рот, но потом поняла, что это длинная история, поэтому поторопила их:

— А потом что?

— Лавр часто пил, — продолжил Олли. — Мама все причитала, что он так плохо выглядит по утрам потому, что в баре алкоголь плохой… бред какой-то. Потом выяснилось, что Лавр продолжил играть. Меня, впрочем, продали не из-за огромного проигрыша.

— Да, какое-то время все шиковали на эти деньги, — скривила губы Роззи. — Купили Лавру нового коня… как будто старый был плох. После того, как забрали Олли, я уже знала, что меня ждет. Пыталась сбежать — не вышло. Меня тоже продали, через две недели после Олли… надеюсь, что им за это воздастся.

Мелли повернулась к Оливеру:

— Тебя сразу купили?

Тот мотнул головой:

— Нет, пробыл там пару недель, наверное. Меня все мазюкали всяким вонючим. Волосы вот отрастили — отрежу, как только до ножниц доберусь. Потом забрали вместе с еще несколькими парнями.

Мелли и Роззи одинаково вперились в него взглядами, ожидая продолжения, но он замолчал и демонстративно вернулся к еде. Мелли повернулась к Роззи, требуя ответа уже от нее. Та пожала плечами:

— Я не особо привлекательна, хозяин все напирал на то, что я умная, но умные мало кому нужны. Плюс я в какой-то момент времени пыталась сбежать… потом неделю меня не выставляли. Ну а дальше все просто. Вчера хозяин сказал, что меня покупают. Пришел лекарь — маг, а не тот недоучка, что был до этого. Осмотрел меня, что-то там подлечил, с утра меня собрали и телепортом привели сюда… Оливер уже был здесь.

Мелли взяла с блюда пирожок, откусила — оказался мясным, причем хорошо так мясным. Какое-то время за столом молчали. Стучали приборами, двигали тарелки. В какой-то момент времени Роззи не выдержала:

— А ты? Что было с тобой?

Дожевав пирожок, Мелли подлила себе компота и начала говорить:

— Меня купили всего неделю назад… я живу в поместье Стэгар, — тут она тяжело вздохнула, не зная даже, как все объяснить. — Я… В общем, мой хозяин, Бертран, хочет, чтобы я жила как лира, поэтому отношение в замке ко мне соответствующее… И купил вас Алан… это…

Тут Мелли замолчала, не зная, как это объяснить. Она вообще не задумывалась о том, как все это звучит. Ей плохо и страшно, она не знает, что будет дальше, хочется спрятаться от всего мира… но при этом ей повезло. Особенно по сравнению с Оливером — не хотелось даже думать о том, что делали с ним в борделе, что понадобился не просто пришедший лекарь, а помощь госпиталя, куда отвозят лишь в том случае, если для работы нужны какие-то сложные лекарства, артефакты или помощь нескольких лекарей.

— Если не готова о чем-то говорить — не надо, — неожиданно мягко сказал Олли и накрыл своей ладонью ее руку.

Мелли тряхнула головой:

— Я не уверена, что смогу постоянно видеться с вами, поэтому другого шанса может и не быть.

Сказала она это твердо, потому что и правда не была уверена, что ей позволят видеться с семьей: ее ведь не для этого купили. Между уходом за внешностью, магическим обучением и ночами в комнате Алана сложно расположить приятное общение с семьей. Поэтому Мелли добавила: