До пехотных рядов латинян долетела лишь пара десятков огненных стрел. И это не шло ни в какое сравнение с тем огненным дождем, который в прошлый раз обрушился на татарскую конницу.

Вражеские стрелы раскололи несколько павез и, пробив бреши в плотном строю пехоты, закружились было искрящимися смертоносными смерчами. Но Угрим перерубил дымные хвосты и вбил ханьские стрелы в землю прежде, чем те успели нанести серьезный урон.

Да и вражескому магу, похоже, было уже не до стрел.

Пока защитники во главе со своим колдуном тушили огонь и сбрасывали вниз обломки, пока на Стену поднимались новые воины, латинянская пехота беспрепятственно прошла половину пути. Пехота продвинулась даже дальше, чем смогла это сделать конница.

Потом начались проблемы…

* * *

На этот раз противник все-таки сумел его переиграть! Сила вражеского заклинания, время и место его действия были тщательно просчитаны. Незримый щит, которым обычно маги прикрываются сами, неожиданно был поставлен перед самой Стеной в самый нужный момент. То есть в самый неподходящий, с точки зрения Чжао-цзы.

В момент залпа.

— Это произошло уже после того, как огненные стрелы были выпущены, но еще до того, как Чжао-цзы обрел над ними полную власть.

Вражеская магия остановила и отшвырнула почти все стрелы назад — на Стену. Горящие хоцзян превратили в ад две башни и два стенных пролета. Сам Чжао-цзы спасся от огненного града, лишь возведя защитный барьер над своей башней. Другим защитникам, попавшим под собственные стрелы, повезло меньше.

Огонь добрался до связок неиспользованных хоцзян и снарядов с громовым порошком хуо-яо. Серия взрывов разбросала воинов, разбила стрелометные установки и повредила несколько камнеметов. Начался пожар.

К счастью, противник не успевал воспользоваться возникшим хаосом, и Чжао-цзы принялся наводить порядок на Стене.

Простертые ладони и вычерченные в воздухе знаки пригнули и сбили пламя. Краткое, грубое, но действенное заклинание словно незримой метлой прошлось по пострадавшему участку, сметая все на своем пути. Примитивная волшба очистила боевые площадки и переходные галереи от огня, трупов и дымящихся обломков.

Еще одно заклинание — заклинание перемещения — стянуло с соседних пролетов на освободившееся пространство людей и неповрежденные метательные машины.

На хоцзян Чжао-цзы больше не полагался. Теперь он сделал ставку на обычные стрелометы и камнеметы. За их снарядами проще уследить и полетом этих снарядов проще управлять.

Не прошло и пары минут, а прислуга уже натягивала тугие, толстые и снабженные широкими кожаными карманами тетивы «ковшовых» самострелов дау-цзы-ну — грозных «устрашителей границ» и «усмирителей варваров», что выпускают за один раз по десятку и более длинных, как копья, стрел.

Изгибались дугой метательные пращевые шесты цзе-чу. Скрипели на прочных опорных столбах «вихревые камнеметы» сюань-фэн-пао и «ураганы» хшуань-фэнг, натяжные канаты которых тянули десятки рук. Суетились люди вокруг «орудий-лягушек» таньцзы-пао и «орудий-тигров» ху-дунь-пао. Внизу под Стеной поднимались противовесы гигантских машин западного края сьюи-пао.

Камнеметные команды готовили каменные и глиняные снаряды, керамические горшки с зажигательной смесью, «огненных ястребов» с бамбуковыми хвостами и железными клювами и «черных драконов», оставляющих в небе густой дымный след.

В плетеных корзинах на башни и боевые площадки поднимали железные огненные снаряды тэ-хо-пао. По двое-трое человек подкатывали к пращам самых больших и мощных орудий неподъемные «шары потрясающего небеса грома» чжэн-тань-лэй. С особой осторожностью возле камнеметов складывали щетинившиеся шипами огненные колючки хо-ци-ли и снаряды с ядовитым дымом ду-яо-янь-цю.

К большим крепостным арбалетам воины целыми связками подносили тяжелые «ковшовые стрелы» дай-цзы-цзян и легкие «летящие, подобно галкам» ханья-цзян.

Вместо погибших и искалеченных стрелков Чжао-цзы поставил возле бойниц новых лучников и арбалетчиков, вооруженных тяжелыми самострелами шэн-би-гун и легкими скорострельными арбалетами чи-ко-ну.

Приготовления были закончены вовремя: вражеская пехота уже подошла довольно близко. Достать ее не составит большого труда.

— Камнеметы! Залп! — приказал Чжао-цзы, выписывая над головой колдовские пассы. — Стрелки! Приготовиться!

— Залп! Залп! Залп! — подхватили начальники прислуги при метательных машинах.

— Гто-о-овсь! — протянули командиры лучников и арбалетчиков.

* * *

Противник больше не использовал огненные стрелы. Но легче от этого не стало. Ханьцы ударили по латинянской пехоте из крепостных пороков. Огромные самострелы и катапульты метали пудовые камни и целые пучки длинных стрел. Еще более мощные машины, которых даже не было видно с вершины песчаного холма, пускали снаряды через Стену. Эти били вслепую, но, видимо, их ядра направлял в цель ханьский колдун.

Угрим сумел остановить не все снаряды. Каменные ядра проламывали в глубоком построении пехоты целые просеки. Тяжелые стрелы разбивали в щепки осадные щиты и пронзали по несколько человек, укрывавшихся за ними.

Хуже того: в воздухе закувыркались дымящиеся шары, горшки и свертки. Чем они были начинены?! Этого, наверное, лучше было не знать.

Княжеская магия защитила воинов Феодорлиха от большей части огненных снарядов. В воздухе загремели взрывы и полыхнули дымные вспышки. Снаряды в полете раскалывались на куски, осколки сыпались на песок и торчащие перед Стеной колья.

Три или четыре дымящихся шара взорвались над самым гребнем Стены. Раскрошили защитные зубцы, засыпали защитников огнем и осколками, накрыли боевые площадки густой дымной пеленой.

Но несколько ядер все же обрушилось на головы пехотинцев.

Взрывы разметали людей, как сухую солому. В столбах дыма и пыли изувеченные тела подбросило выше знамен и копейных наконечников. Разлетелись в стороны обломки разбитых лестниц и павез. Вспыхнуло пламя, сжигая заживо десятки людей. Белый едкий дым, напитанный ядами и сухой известковой взвесью, слепил и душил воинов.

Плотный строй латинян разомкнулся. По разломам тут же ударили ханьские стрелки. Не надеясь на огненные стрелы, они выпустили обычные. Но как выпустили! И в каком количестве! Луки и арбалеты дружными залпами били со Стены и из-за Стены.

Тысячи стрел взвились в воздух и устремились к распавшемуся строю. Судя по всему, эти стрелы тоже направлял бесерменский колдун. А бесерменская магия придала им дополнительную силу.

Угрим, творя волшбу, яростно размахивал руками. Князь сбивал и отклонял вражеские стрелы и арбалетные болты от латинянской пехоты. Сотни их натыкались на размазанную по воздуху защитную магию, ломались, отлетали в сторону. Но десятки все же достигали цели.

Оперенный гнус был упрям и настойчив. Враг не жалел стрел. Залп следовал за залпом. Ханьские лучники действовали слаженно и проворно. Диковинные самострелы в руках желтолицых арбалетчиков били почти так же быстро, как луки. И десятки стрел, прорвавшихся-таки сквозь магическую защиту Угрима, становились сотнями, тысячами…