— На практике всегда возникают сложности.

— Но теоретически надо иметь транспорт. Грузовик. Лучше крытый. Туда нагружают все вещи, он их перевозит на новую квартиру и там выгружает. Только и всего.

— Гениально, — издевательски похвалила Шпулька. — И все эти вещи так по одиночке и переносятся? Каждая чашка отдельно? А цветы? И в придачу за транспорт надо платить.

— Господи! Так у вас и денег нет?..

— Есть. Но только наши, а соседи не оставили. Значит, наших должно хватить на два переезда...

Тереска сорвалась с табуретки, которая тут же с грохотом упала.

— Ни в жизнь не поверю, чтобы выхода не было! В крайнем случае переедешь в кредит! А транспорт достать надо!

Шпулька тоже поднялась с казана. Ее апатии и отчаяния явно поубавилось.

— Зигмунт как раз за ним побежал, — сообщила она, слегка оживившись. — Понимаешь, мы вспомнили, что об этом говорили. Сосед ведь шофер, он и договорился с каким-то приятелем, что тот их перевезет на своем грузовике. Только точно мы не знаем, который это приятель. Телефонов ни у кого нет, вот Зигмунт и побежал узнать. Я его выпроводила, а теперь уже не уверена, правильно ли поступила, и что мне теперь делать?

— Как это что? Езус-Мария! Вещи укладывать! Должны быть готовы, когда он приедет!

— А во что упаковывать-то?

— Я тут сейчас с тобой дуба дам! — разъяренно рявкнула Тереска. — Ты никак совсем поглупела? У вас что, никаких чемоданов нет?

— Есть! — тоже рассердилась Шпулька. — Целых четыре! Два мама забрала с собой в Хожов. Остался один большой и один маленький. Сколько, ты думаешь, в них поместится?

— Ну, сколько-нибудь да поместится! Ты лучше меня не нервируй. У соседей небось тоже есть чемоданы. Погоди, я сбегаю домой и наши принесу! И пригоню Янушека... Не желаю больше подчиняться глупому стечению обстоятельств!

Янушеку как раз делать было нечего, и он с удовольствием принял участие в Шпулькиной катастрофе. Ему еще не разу не доводилось переезжать и жутко хотелось посмотреть на подобное мероприятие поближе. Мальчишка почти бежал вслед за сестрой, нагруженный двумя чемоданами, один из которых был обычных размеров, а второй — с хороший шкаф. Тереска тащила два чемодана, набитых оберточной бумагой и всеми возможными веревками, которые удалось обнаружить в доме.

Шпулька выглядела теперь совершенно иначе. Растрепанная и запыхавшаяся, она сражалась с огромным чемоданом, закрыть который — по всем законам физики — было абсолютно невозможно. Содержимое торчало со всех сторон, а девчонка, то опираясь коленом, то садясь на чемодан, пыталась утрамбовать упрямые вещи.

— Ты меня вдохновила! — просияла она, увидев подругу. — Это мне почудилось или ты в самом деле что-то говорила о вожде?

— Говорила. Звонил доцент Вищиневский. Они нашли курган. Но давай-ка не отвлекаться.

— Ладно, оставим это на десерт. Хорошо, что в нашей жизни есть нечто утешительное. Мне сразу стало лучше. Сюда влезло полторы полки из шкафа. Давай помоги. Сядь на него, или даже оба сядьте.

Тереска поставила свои чемоданы, приподняла незакрывающуюся крышку и окинула критическим взглядом содержимое.

— Странно, что ты такие вещи держишь в шкафу, — осуждающе заметила она. — Вот это — что такое?

Она выдернула из чемодана и показала подруге чрезвычайно странный предмет одежды, нечто вязаное, сильно дырявое и все в живописных белых и зеленых пятнах. Шпулька посмотрела повнимательнее.

— Не знаю. А нет, знаю. Старый свитер Зигмунта. Это не я держу в шкафу, а он.

— Ты и в самом деле думаешь, что он будет такое носить?

— Сомневаюсь. Он уже никуда не годится. Только выбросить.

— Так зачем же упаковывать? Лучше сразу выкинуть. Больше места останется.

— Ты так думаешь? — Шпулька поднялась на ноги и осмотрела останки свитера. — Не знаю. Может, и в самом деле лучше.

Янушек с большим интересом разглядывал и вышеописанный предмет, и общую панораму катаклизма.

— Я бы не советовал его выбрасывать, — предостерег он. — Даю голову на отсечение, что Зигмунт будет ругаться.

— Из-за этого? Да ведь это же тряпка!

— Вот именно.

Тереска со Шпулькой засомневались. Затем переглянулись. Даже представить себе невозможно, сколько проблем возникает при таком вроде житейском деле, как переезд. Теперь, пожалуйста вам, новая проблема: забирать с собой или сразу выбрасывать?..

— Надо действовать методично, иначе этот хаос нас поглотит, — решила Тереска. — Пока откладываем сомнительные вещи в сторону, а потом в случае чего сразу и выбросим.

— А я? — Янушек тоже хотел участвовать. — Мне упаковывать или выбрасывать?

— Ты бери чемодан, который поменьше, и загружай книжки, что в комнате, может, поместятся. А мы будем выгребать все из шкафов и прочей мебели.

Работа закипела. Возможно, она была не очень методичной, но вне всякого сомнения — очень тяжелой. Почти все с полок в шкафу влезло в чемоданы. Остались вещи, висевшие на плечиках, остались свитера и постельное белье, остались также обувь и посуда, шкаф с вещами Зигмунта и продукты, цветы и косметика, и еще сто тысяч разных вещей, которые захламляют любую нормальную квартиру. Куча на выброс у самой стены росла в устрашающем темпе. Иных результатов тяжкого труда почти не было заметно.

Взмыленные Тереска со Шпулькой с трудом закрыли последний имевшийся в наличии чемодан. Девчонки посмотрели на комод, на висящую в шкафу одежду, затем друг на друга и остро почувствовали, что рано или поздно любые силы исчерпываются.

— А в диване — еще зимние вещи, — безо всяких эмоций произнесла Шпулька. Тереска уставилась в окно и ничего не ответила. Затем сделала несколько шагов и опустилась на один из чемоданов.

Тут, как всегда кстати, прорезался Янушек.

— Эй, что я скажу, — крикнул он из комнаты. — Чемодан уже полон, а книжек совсем не убывает! Что мне делать?

Ответа не было. Янушек подождал и заорал громче:

— Эй, сюда больше не влазит! Что мне делать?

Тереска со Шпулькой сидели рядком на битком набитых чемоданах и смотрели в пространство абсолютно бессмысленным взглядом, никак не реагируя на появление мальчишки. Янушек забеспокоился.

— Эй, послушайте... Да не сидите вы так... Вы что, обе умерли, что ли? Кому говорю! Да двиньтесь же вы с места, или я один должен тут все прикончить?!

— Пока что все это прикончило нас... — глухо заметила Шпулька.

Тереска глубоко вздохнула и вернулась на грешную землю.

— Нельзя сдаваться, — угрюмо сказала она. — Согласна, все это выглядит не очень-то радужно, но ни в коем случае нельзя сдаваться. Ты что-то сказал?

— Я сказал, что в чемодан больше не влазит, а книжек почти совсем не убавилось. Что делать-то?