— Там есть теплые вещи, — нехотя буркнул дракон, когда в тумане прохода растаяла крепкая фигура герцога, привычно подхватившего на руки свою невесту, и, мрачнея, еле слышно добавил: — Все там есть.

Больше всего в том месте, куда туманный путь привел отряд Крисдано, оказалось скал.

Самых разнообразных цветов, форм и размеров. Они окружали вьющуюся по дну ущелья тропу со всех сторон, словно фигуры в мастерской сумасшедшего художника, задумавшего сразу тысячи разных скульптур, но так ни одну и не закончившего. Белые и черные, синие и алые, розовые и зеленые, плавно изогнувшиеся и резко изломанные линии, проточенные насквозь малые и огромные отверстия, безумно вспенившиеся завитки и гладкие, как лед, поверхности, — разглядывать все это можно было бесконечно.

Но очень скоро тень начала понимать главное — ориентироваться в этом буйстве красок и нагромождении невероятных фигур будет очень сложно. Значит, продвигаться быстро отряд не сможет, ведь кому-то придется идти впереди и тщательно проверять всю эту сумасшедшую мешанину изваяний, в которой так легко спрятать все, чего душе угодно. Или кого угодно.

А уже в следующий миг она осознала ошибочность своего вывода, рассмотрев сидевшую под алым всплеском каменной волны мужскую фигуру. Очень хорошо знакомую ей по последним событиям.

— Ну и чего ты тут делаешь? — мрачно осведомился у юного дракона Селайвен, заметив его почти одновременно с Таэльминой.

— Я ваш проводник, — невозмутимо сообщил Зрадр, — а кроме того, именно я буду нести амулет бодрствования до входа в Спящий лес. Наши старейшины никогда не отдают артефакт в чужие руки.

— Мы про это слышали, — сердито прошелестел Алдер, — а разве, кроме тебя, никого не могли послать?

— Я сам попросился, — кротко сообщил дракон и хитро ухмыльнулся.

— Не врет, — хмуро подтвердил Ительс, сажая на плечо фейла.

— А чем он тебе не нравится, — настороженно осведомился у эльфа герцог, — разве нам не все равно, кто будет проводником, раз уж это полагается?

— Нам-то все равно, — ехидно сообщил Меркелос, — а вот твоей лаэйре — нет.

— А при чем… — начал было злиться Харн и тотчас смолк, сообразив, что едва не начал объясняться с предателем, которого старался не видеть и не замечать.

— Спасибо, — ослепительно улыбнулась бывшему советнику тень, — можешь за меня не беспокоиться. А теперь объясните мне, знает кто-нибудь, почему эта тропа называется запретной?

— Тут запрещено кастовать любые заклинания, даже самые безобидные, — вздохнул Ительс. — Тебе еще никто не говорил, что Спящий лес окружает воронку, в которую стягивается магическая энергия? Так вот, сейчас мы стоим в потоке этой самой энергии. Как бы на дне реки, невидимой неодаренными. А чем сильнее способность к магии у идущего по этой тропе, тем труднее ему сотворить даже самое простое заклятие, которое шутя выходит у него в другом месте.

— Почему? — нахмурился Хатгерн. — Ведь по здравом размышлении обязано быть наоборот — чем больше магии, тем легче должны получаться магические вещи.

— До известного предела это так, — невесело усмехнулся эльф, — а вот когда магии слишком много, начинают нарушаться все известные нам законы. Примерно как варить мясо в воде соляных озер, как ни старайся, обязательно будет пересолено. А энергия не соль, если пытаешься создать маленький росток, в процесс самовольно подключаются мощные потоки сил всех возможных стихий. И получается вовсе не то, что задумывалось. Взгляни вокруг, как ты думаешь, откуда тут эти разноцветные изваяния? Думаешь, эти скалы и узоры созданы природой? Ничего подобного, это окаменевшие творения побывавших тут представителей всех старших рас. Но первоначально они выглядели вовсе не так, это со временем в них скапливается самая тяжелая магия металлов и минералов и они превращаются в камень.

— Тогда вам придется тяжело, — мгновенно сообразила тень и оглянулась на Зрадра.

А ведь ему достанется больше всех, создатели привыкли щедро пользоваться своими способностями, и вмиг оказаться бесталанными для них так же невыносимо, как птицам с обрезанными крыльями. Или выброшенным на берег рыбам. И раз этот дракон так спокойно решился разом потерять все свои привилегии, возможно, он вовсе не такой уж юный оболтус, каким представил его в Сверкающей долине старший сородич.

Но об этих предположениях она тоже должна пока молчать, если верно разгадала планы драконов и их союзников. И попытаться вычислить, кто из трех спутников, подозреваемых ею в шпионаже, действительно предатель, а кому можно принести извинения. Мысленные, разумеется.

А дракон уже забросил себе за спину два самых больших тюка и спокойно направился в ту сторону, где на фоне яркого синего неба сверкали белоснежные острые пики.

— Мы знали про эти трудности… — вздохнул Селайвен и отобрал у соплеменницы мешок. — Я понесу. Тут примерно в двух часах пути первая избушка, драконы опытным путем давно нашли грань, дальше которой не стоит открывать переходы.

— А сколько всего избушек до леса? — оторвалась от разглядывания застывшей магии Мейсана.

— Пять. Обычно добровольцы добираются до Спящего леса к исходу третьего дня, — шагнув на тропу вслед за Зрадром, пояснил вампир. — Но на всякий случай еще две поставили в промежутках, здесь далеко не всегда такая ясная и теплая погода.

— А кто их ставил? — заинтересовался Хатгерн, занимая место в середине отряда.

— Нагарды, — коротко ответил Изор, — они совершенно безразличны к магии, и потому им легче всех. Все остальные, забывшись, могут случайно что-нибудь кастовать, особенно если делают тяжелую работу. А для избушек каждое бревно пришлось нести от самого входа, и имело большое значение, где срублено это дерево. Те, которые выросли в светлом лесу с помощью магии, — не подходят, они со временем превращаются или в серебро, или в хрусталь, иногда просто в лед. И угадать заранее нет никакой возможности.

— А гоблины?

— Старшие расы начали ходить сюда в поисках фей больше тысячи лет назад, и тогда по эту сторону Граничных гор не было ни одного гоблина. Все жили в прибрежных герцогствах, — хмуро сообщил Ов, до этого молча прислушивавшийся к разговору.

— Как-то не верится, — задумался герцог, — а как же дриады? И драконы… Ведь жили же у них в долине преданные слуги и помощники? Неужели они радом всех их выгнали?

— У дриад тогда были древни, — обреченно пробормотал Эз и тяжело вздохнул.

— И драконы в те времена никого к себе не пускали, — добавил эльф, — а пройти через Сверкающую долину до сих пор не может никто, кроме фей.

На некоторое время все притихли, идти между окаменевшими заклинаниями было не очень легко, хотя дорожка была немного расчищена и кое-где даже присыпана обычным песком.

— Таэль, — не выдержал молчания напарницы Хатгерн, когда остановил отряд на небольшой привал, — у тебя закончились вопросы?

— Нет, но сейчас мне не хочется их задавать, — бледно улыбнулась она и тихо попросила присевшего неподалеку огра: — Изор, держись рядом с Харном.